Другой выбор - Даша Art

Ужас произошедшего буквально сбил меня с ног. Я так громко всхлипнула, что привлекла всеобщее внимание. Шейн дернулся в мою сторону, но замешкал. Его глаза говорили за него. Я не успела почувствовать боль, осознавая, что это и правда конец. Меня подхватили сильные горячие рука брата. Маркус прижал меня к себе очень крепко.

Я успела заметить, как Шейн шагнул назад, опустив голову.

– Я вызову полицию и скорую, – быстро проговорил он, разворачиваясь.

Платину слёз вновь прорвало. Я уткнулась в футболку Маркуса, вдавливаясь лбом в его грудь. Я зацепилась в него, словно за скалу, выпирающую из толщи ледяной воды. Мне холодно. Мне больно. И Маркус сейчас единственный, кто дарит мне тепло.

– Тише, тише, – зашептал он. – Всё хорошо, все хорошо. Ты в безопасности. Тише, тише…

Он принялся убаюкивать меня, словно маленького ребёнка, внушая спокойствие и умиротворение.

Да, я не одна. У меня есть бабушка, которая готова убить за меня. И брат, удерживающий меня сейчас от самоуничтожения.

Я закрываю глаза, надеясь стереть пережитое из памяти.

POV Салли

Бабушку не арестовали. В дело быстро вмешались адвокаты Лео. Они надавили на всевозможные точки, используя возраст старушки, обстоятельства, да и неопасность ранения, чтобы оставить её на свободе.

Сама же бабушка нисколечко не переживала. Она продолжала попивать свой глинтвейн, да ещё и при этом довольно улыбалась, словно гордилась своим поступком. Мы же с Маркусом пребывали в состоянии шока.

Я не ходила в школу пару дней, ожидая, пока утихнет суматоха и заживут раны на лице. Тем же вечером меня осмотрели доктора, но не нашли ничего, кроме многочисленных ушибов, которые быстренько пришились к моему делу. Адвокаты уже подали заявку на пересмотр судебных постановлений по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. И Лео, и Маркус уверены, что с меня в скором времени снимут клеймо.

Я не поддерживала их радость. Мне было все равно. Единственное, что меня волновало – это то, что как только Шейн вышел из нашего дома, он не вернулся и не позвонил. Никогда не чувствовала себя настолько разбитой. Я словно прыгнула с высотки, и теперь от меня осталась только лепешка. Я не вставала с постели, практически ничего не ела. За исключением тех случаев, когда Маркус насильно вливал в меня жидкую кашу или бульон. Я ждала, но понимала, что не должна надеяться.

Сегодня я поднялась с постели, чтобы отправиться в школу. Решение, которое я приняла ночью, далось мне очень сложно, но не думаю, что у меня особо есть выбор. Думаю, Маркус меня поддержит и поможет первое время. За эти дни я сблизилась с братом именно так, как мечтала все эти годы. Нет худа без добра.

Бабуля обрадовалась, увидев меня внизу. Она тут же потащила меня на кухню, где я поддалась и съела сэндвич с курицей, запив его ароматным чаем. Бабушка сидела рядом, поглаживая меня по плечу своей морщинистой рукой, отчего я чувствовала себя супернеловко, но остановить её не хватило сил, да и не было желания.

Я не знала, как вести себя с ней. Должна ли я поблагодарить её? Или наоборот отругать, что поменяла пистолеты? Только вот, я так и не поняла, для чего она это сделала. Почему вступилась? Почему всю мою жизнь она делала вид, что меня и вовсе не существует, а пару дней назад была готова убить этого ублюдка? Что изменилось?

В школе моё появление вызвало волну негодующего шёпота. Ученики возмущались, не желая находиться даже в метре от меня. Но делали это слишком тихо, чтобы ненароком не спровоцировать меня. Смешно. Словно я в любую секунду могу кинуться на кого-то из них. Не скажу, что меня это удивило, скорее ещё больше расстроило. Нет, дело не в том, что я зависима от чужого мнения. Плевала я на них с высокой колокольни. Но я даже представить не могу, что пришлось выслушать Шейну и Пегги из-за меня. Вот, что выматывает меня.

Я направляюсь к своему шкафчику, аккуратно ступая по школьному коридору, опасаясь, что в любую секунду в меня могут бросить камень. В коридоре так тихо, что можно услышать маленькую мушку, пролетающую рядом. Моё сердце замедляется. Я затаила дыхание, стараясь найти в потоке лиц то единственное, что заставило меня прийти сюда. Но я не вижу. Его здесь нет.

– Как хорошо, что ты пришла! – восклицает женский голос, после чего в меня влетает тёплое женское тело. Пегги.

Я вскидываю руки, чтобы обнять её в ответ. Если бы не она, моя история закончилась бы совсем иначе. Кто бы мог подумать, что ещё месяц назад её колотило от ужаса, но она справилась с ним и сама примчалась на кладбище ночью, ничего не зная наверняка.

– Я уже подумала, что не увижу тебя больше.

Она печально поджала губы, я невольно повторила за ней.

– Здесь уже все обо всем знают. – Пегги махнула рукой на наших немых зрителей. – Позавчера все как с ума посходили! Столько было возмущений! Компашка Реда допрашивалась прямо в школе. Они утверждают, что вообще о нём ничего не знают. Пф-ф! – прыснула она.

Чхать я хотела на компанию Реда Норриса. И на него самого. Пусть хоть всех упекут за решётку, а он сгниёт там, я даже глазом не моргну.

– Ты видела Шейна? – осторожно спрашиваю я, непроизвольно затаив дыхание.

– Нет. – Пегги качает головой. – Он тоже не появлялся в школе эти дни.

Я нахмурилась. Почему он не приходил? Чем занимался?

– Не знаю, придёт ли сегодня. Ты пришла только из-за него?

Я смотрю на Пегги, понимая, что должна ей сказать. Не могу же я просто взять и исчезнуть?

– Я уезжаю, – мой голос слегка дрогнул. – Решила вернуться в Майами.

– Что? Но… – Пегги не договорила, опустив взгляд на носочки своих кед. – Но почему?

– Мне здесь не место. – Я закусываю щеку, сглатываю, чтобы избавиться от жжения в горле, но это не помогает, лишь опускается ниже, обжигая лёгкие. – В большом городе легче затеряться в толпе.

– А Шейн? Он ведь любит тебя…

– Нет! – резко отвечаю. – Он не должен меня любить. Разве можно меня…

За эти годы столько всего изменилось, но одно точно осталось прежним. Я все также считаю себя ничтожеством.

Пегги подозрительно посмотрела на меня. Её взгляд красноречивее любых слов.

– У нас с Шейном разные пути. – Чувствую себя неловко, словно оправдываюсь. Но ведь это всякому понятно. У Шейна есть будущее. Думаю, что оно у него блестящее. А у меня… у меня лишь пустота.

– Думаешь? – Пегги морщит нос, затем довольно смотрит куда-то позади меня. – Сначала спроси у него. Он как раз стоит за твоей спиной.

Я резко оборачиваюсь, немного пошатнувшись на месте. Расставляю ноги, чтобы восстановить равновесие.

– Ты как? – тут же спрашивает он, слегка улыбнувшись, оголяя белоснежные зубы.

– Хорошо, – отвечаю, машинально, касаясь ещё не сошедших синяков и припухлостей. – Ты как?