Мальчик, который рисовал кошек, и другие истории о вещах странных и примечательных - Лафкадио Хирн

Среди тех добрых людей, что навещали монаха, был один охотник. В своих скитаниях он нередко забирался на гору. И вот однажды, когда охотник в очередной раз пришел к священнику и принес ему мешочек риса, тот сказал:

– Друг мой, должен сообщить вам, удивительные вещи случились с тех пор, как мы виделись в последний раз. Даже не могу предположить, отчего такой недостойный человек, как я, избран лицезреть такое. Думаю, причиной тому мои многолетние религиозные бдения – медитация и ежедневное чтение священных сутр. Полагаю, поэтому избран я удостоиться великой чести. Не уверен, что это мне по заслугам. Но уверен, что сам Фугэн Босацу каждую ночь является в этот храм, восседая на своем слоне…[70] Оставайтесь сегодня на ночь, друг мой, и тогда вы сами сможете увидеть чудо и вознести благодарственную молитву Будде.

На эти слова охотник отвечал:

– Великая честь удостоиться священного видения. С огромной радостью останусь с вами и вознесу благодарственную молитву Владыке Неба.

Так охотник остался в храме. В то время как святой человек погрузился в свои религиозные бдения, охотник принялся размышлять о том видении, что ему предстояло лицезреть, и начал сомневаться: а возможно ли это в принципе? И чем больше он думал, тем сильнее охватывали его сомнения.

Кроме просвещенного монаха, в храме обитал еще один человек – мальчик. Он прислуживал настоятелю и был его учеником. И вот охотник, улучив минуту, решил порасспросить и его.

– Священник сообщил мне, – сказал охотник, – что сам Фугэн Босацу является в этот храм каждую ночь. Скажи, ты тоже видел его?

Мальчик отвечал:

– Уже шесть раз. Я видел и ревностно возносил молитвы божественному Фугэну Босацу!

Ответ мальчика не развеял сомнений охотника. Напротив, только усилил их, хотя он и верил, что тот говорит правду. Слова ребенка подтверждали, что и он сможет увидеть то, что видели другие. Потому мужчина с нетерпением ожидал часа, когда случится удивительное событие.

Незадолго до полуночи священник провозгласил:

– Настало время подготовиться к явлению Фугэна Босацу!

Растворили ворота храма; монах опустился на колени у входа и обратил лицо на восток. Мальчик-служка тоже встал на колени – по левую руку от учителя. Охотник сделал то же самое за спиной священника.

Шла двадцатая ночь девятого месяца – она была мрачной, темной и очень ветреной. Все трое долго ожидали явления Фугэна Босацу. Но наконец на востоке возникло маленькое пятно белого света. Оно разгоралось и быстро увеличивалось в размерах, становилось все больше и больше и все ярче сияло, пока свет его не залил весь склон горы. И тогда нечто внутри яркого пятна стало обретать форму – очертания божества, восседающего верхом на ослепительно-белом слоне о шести бивнях. И вот через мгновение слон с сияющим всадником уже оказался подле храма и застыл – огромный, как скала, залитая лунным светом, прекрасная и устрашающая.

Пораженные зрелищем, монах и мальчик простерлись ниц и стали возносить молитвы, обращенные к Фугэну Босацу. Совсем по-другому повел себя охотник. Внезапно он встал во весь рост, выхватил лук, натянул его в полную силу и послал длинную стрелу прямо в божество. И было ясно видно, как она вонзилась ему в грудь, войдя на всю длину, до оперения.

В то же мгновение раздался рокот, подобный раскату грома; свет угас, и видение исчезло. И перед храмом уже не было ничего – только тьма, да ветер завывал в скалах.

– О жалкий, никчемный человек! – вскричал монах. И в голосе его отчетливо слышались стыд и отчаяние. Он плакал. – Злой, ничтожный! Что ты наделал? Что же ты наделал?

Но охотник слушал упреки священника без всяких признаков раскаяния и гнева. А затем смиренно произнес:

– Досточтимый! Пожалуйста, постарайтесь успокоиться и выслушайте меня. Вы думали, что сподобились лицезреть Фугэна Босацу, полагая, что заслужили это своим благочестивым поведением, медитациями и чтением священных сутр. Но в таком случае Владыка Неба должен был явиться только к вам одному – ни ко мне, ибо я недостоин, ни даже к мальчику, вашему ученику. Кто я такой? Ничтожный охотник, тот, для кого убийство – профессия. А ведь согласно учению Будды, забрать жизнь другого существа – тягчайшее деяние. Так как же я могу быть избранным и узреть Фугэна Босацу? Меня учили, мне объясняли, что Будда вездесущ. Он всегда рядом. Но мы не способны узреть его только потому, что грешны, суетны и неблагочестивы. Вот вы – человек ученый, благонравный и набожный – вам, может быть, и дарована способность увидеть Владыку Неба. Но как тот, кто убивает животных для изыскания пропитания, может быть вознагражден такой честью – зреть божественный лик? Но и я, и этот маленький мальчик – мы оба видели то, что видели и вы! Разрешите мне уверить вас, святой отец, что все мы лицезрели не божественного Фугэна Босацу, а дьявольское создание, намеревавшееся смутить и подчинить вас, а затем, возможно, и погубить. Прошу вас, успокойтесь. Повремените сокрушаться, упрекать и проклинать меня. Хотя бы до утра. А там я представлю вам доказательства своей правоты. Вот увидите.

С наступлением рассвета монах и охотник поспешили к тому месту, где материализовалось видение. Тщательно исследовав его, они обнаружили едва заметный след – цепочку из капель крови. Они пошли по следу и через несколько сот метров наткнулись на мертвую тушу огромного барсука, пронзенного стрелой охотника.

Таким образом, монах, хотя и был личностью весьма просвещенной и благочестивой, мог с легкостью стать жертвой барсука – существа, что издревле является орудием дьявольских сил. Но охотник, человек совсем незаметный и нерелигиозный, был наделен обычным здравым смыслом. Только он и помог ему рассуждать трезво. Потому охотник сумел понять природу опасного видения и разрушить дьявольские планы.

Некоторое время назад в новой столице страны, в Эдо, в квартале Рэйгандзима, был большой магазин, торговавший фарфором. Назывался он Сэтомонодана, а владел им один очень богатый человек. Его звали Кихэй. У господина Кихэя приказчиком долгое время служил некий Рокубэй. Под его управлением торговля процветала, и в конце концов предприятие достигло таких масштабов, что Рокубэю стало трудно все контролировать без помощника. Поэтому он обратился к хозяину, испросив у того разрешение нанять опытного работника себе в помощь. А получив таковое, взял на работу одного из собственных племянников. Тому сравнялось двадцать два года, но он уже обладал солидным опытом, поскольку специально учился торговле фарфором в Осаке.

Племянник оказался очень толковым помощником – не менее практичным и сметливым, нежели его многоопытный дядюшка. Предприятие процветало и постоянно расширялось, принося все больше дохода, чему Кихэй был весьма рад. Но, прослужив примерно семь месяцев, молодой человек вдруг серьезно заболел, и похоже было на то, что болезнь его смертельна. Лучшие врачи со всего Эдо пытались лечить юношу, но никто из них не мог уяснить природу заболевания, и поскольку установить диагноз не смогли, то никакого курса лечения и никаких медицинских препаратов ему не выписали. Но выразили единодушное мнение, что фатальный недуг вызван неким тайным горем, что терзает юношу.