Мародеры Гора - Джон Норман

— Ты уже однажды стоял здесь, — сказал я, — еще когда был мальчишкой.

— Да, — кивнул Ивар. — И никогда не забывал об этом.

— Ты пришел сюда, чтобы умереть? — поинтересовался я.

— Нет, — ответил он. — Но мне не удалось найти то, что я искал.

Я в недоумении посмотрел на него.

— Я не нашел это раньше, — устало проговорил Ивар. — И не могу найти сейчас.

— Что? — спросил я.

— Теперь это уже не имеет значения, — ответил он, оглядываясь.

К нам приближались курии. Мы за ними наблюдали. Они, к моему удивлению, тоже остановились. Курии стояли рядом на снегу и оглядывались по сторонам.

А потом они посмотрели на нас. Мы обнажили мечи. Звери достали из-за спины топоры и тяжелые круглые железные щиты. А затем зажали в массивных кулаках ручки топоров. До сих пор я не задумывался о том, что курии, как и люди, предпочитают действовать правой рукой. Следовательно, у них доминирует левое полушарие мозга.

Мы с Иваром спрыгнули со скалы; курии начали приближаться к нам. Их уши прижались к головам. Они двигались очень осторожно, чуть наклонившись вперед и приняв боевую стойку.

Я вспомнил, что Царствующие Жрецы считают курий и людей животными одного вида, являющимися одинаковым продуктом сходных процессов эволюции, жестокого естественного отбора. И это несмотря на то, что их родные миры расположены далеко друг от друга.

«Курия, — подумал я, — может быть, ты мне брат?»

Один из них взмахнул топором. Я отскочил в сторону, поскользнулся и чуть не упал в снег. Попытался нанести удар мечом, но промахнулся. Топор опустился в том месте, где я только что стоял. От гранитной скалы отлетел осколок и попал в меня. Я сделал шаг назад. Курия, держа топор наготове, неспеша готовился к новой атаке. Я видел его глаза над щитом, а огромный топор в его мощном кулаке казался легким, как перышко.

— Йо-хо-хо! — взревел я и сделал вид, что собираюсь сделать выпад.

Курия напрягся, но не сдвинулся с места. Потом он зарычал и размахнулся топором — я знал, что зверь меня не достанет. Я бросился на него, сделав то, что ему было нужно. Он меня перехитрил. Тяжелый щит с фантастической силой ударил меня, я отлетел футов на сорок, упал в снег и покатился, наполовину ослепленный поднятой снежной пылью. И снова топор опустился на гранитную скалу. Я вскочил на ноги. Курия еще раз ударил меня щитом, точно молотом, и я опять отлетел в сторону. С трудом поднявшись на ноги, я понял, что не могу пошевелить левой рукой. Мне показалось, что она сломана, плечо одеревенело. Курия снова замахнулся топором, я отшатнулся и, потеряв равновесие, с криком свалился вниз. Я приземлился на карнизе в двадцати футах ниже. Топор, словно маятник, летел на меня. Я прижался к камню. Топор просвистел мимо. Справа я заметил небольшое темное отверстие с неровными краями, около фута в ширину и высоту. Спуститься отсюда было невозможно. Курия оскалился, обнажив клыки. Я поднял голову и увидел Ивара над нами, глаза у него горели диким огнем.

— Ивар! — крикнул я. — Ивар!

Послышался боевой клич второго курии, которого я не мог видеть. Раздвоенная Борода повернулся и, спрыгнув вниз, встал рядом со мной. Курии стояли наверху и рычали.

— Смотри! — крикнул я и показал на отверстие.

Глаза Раздвоенной Бороды заблестели. Я пошевелил пальцами левой руки и понял, что, возможно, рука и не сломана. Тогда я засунул меч в ножны, а Ивар кивнул. Один из курий, рыча, соскочил сверху и оказался неподалеку от нас, я швырнул в него камень, который со звоном ударился о щит и полетел в пропасть. Я подтолкнул Раздвоенную Бороду к отверстию, и он забрался внутрь. Второй курия спрыгнул на карниз, я бросил другой камень, значительно больше первого. Курия, так же легко, как и его товарищ, отбил камень щитом. Я подскочил к отверстию и начал протискиваться между камнями. Раздвоенная Борода схватил меня за руку и затащил внутрь. Один из курий попытался достать нас, и Раздвоенная Борода замахнулся на него мечом, но задел камень и не попал. Курия убрал лапу. Мы прошли поглубже, а курии попытались заглянуть внутрь. Лапами они ощупывали края отверстия, пытаясь определить его ширину. Одному из них удалось засунуть голову и часть плеча. Раздвоенная Борода, сжав меч в руке, пополз вперед. Курия убрал голову. А потом они оба уселись на корточки в нескольких футах от нас. Курии — терпеливые охотники. Они подождут. Я потер левую руку и плечо и попытался пошевелить ею. Зверь все же не сломал мне руку. Теперь я знал, что курийский щит является таким же опасным оружием, как и боевые топоры Ханджера. Интересно, сколько человек, узнав об этом, осталось в живых?

Я выглянул наружу. Курии ждали.

— Иди за мной, — сказал Ивар.

Его голос звучал взволнованно, и я заглянул ему в лицо. Мне показалось, что эта пещера совсем неглубокая, не более двадцати или тридцати футов. Опустившись на четвереньки, я пополз за ним следом.

— Вот здесь, — сказал Ивар. — На стене!

Он взял меня за руку и прижал мои пальцы к стене. Я нащупал какие-то вертикальные знаки.

— Ты нашел! — воскликнул Раздвоенная Борода. — Ты нашел, Тэрл Рыжий!

— Я не понимаю, — сказал я.

— Следуй за мной! — прошептал Ивар Раздвоенная Борода. — Следуй за мной!

Я полз вслед за Иваром по узкому проходу. Один раз мы свернули налево. Я поднял руку вверх и обнаружил, что могу подняться на ноги. Рядом шевелился Раздвоенная Борода. Послышался треск кремней, которые Ивар достал из-за пояса, и я увидел, как в разные стороны полетели искры. Потом снова стало темно.

— Здесь собран мох, — сказал Раздвоенная Борода.

Он снова ударил кремнем о кремень. На этот раз искры попали на лишайник, покрывающий небольшие веточки, кем-то сложенные в кучки. Вспыхнуло пламя. В то же мгновение я увидел широкий прямоугольный проход, на стене которого в специальном кольце был укреплен факел. Кроме того, я заметил, что стены украшают какие-то странные рисунки и руны. Прежде чем мох успел погаснуть, Раздвоенная Борода взял один из факелов. Среди кусочков мха поблескивали приготовленные чьей-то заботливой рукой кремни. Я вздрогнул.

Раздвоенная Борода поднял факел, я последовал его примеру и зажег другой.

Мы оба молчали.

Коридор терялся во мраке. Его высота, как и ширина, составляла примерно восемь футов. Проход был прорублен в глухой скале. Вдоль стен, на расстоянии двенадцати футов друг от друга, имелись кольца, в которых были закреплены факелы. У основания стены лежали трут и кремни. Я поднял факел повыше, освещая уходящие в темноту рисунки и надписи. Я узнал высокие угловатые буквы северян; рисунки казались примитивными.

— Это древние руны, — сказал Ивар.

— Ты можешь прочитать их? — спросил я.