Лестница в небо. В поисках бессмертия - Захария Ситчин

Их нет, и это служит свидетельством, что Хуфу вовсе не был великим строителем. Но его посетила блестящая идея — по всей видимости, она родилась при взгляде на обрушившуюся глиняную облицовку ступенчатых пирамид, на рухнувшую пирамиду в Медуме, на поспешное изменение угла наклона первой пирамиды Снофру и недостаточный наклон граней его второй пирамиды. В Гизе стояли уже готовые пирамиды совершенной формы. Не попросить ли у богов разрешения пристроить к одной из них погребальные храмы, которые требовались для путешествия фараона в загробный мир? Святость самой пирамиды нарушена не будет: все храмы, включая Храм Долины, в котором, скорее всего, похоронен Хуфу, находятся снаружи, примыкая к Великой пирамиде, но не касаясь ее. Так Великая пирамида стала пирамидой Хуфу.

Наследник Хуфу фараон Раджедеф не воспользовался идеей отца и построил собственную пирамиду — как Снофру. Но почему он выбрал место для нее к северу от Гизы, а не рядом с пирамидой отца? Простейшее объяснение состоит в том, что выступ плато Гиза был уже занят тремя древними пирамидами и дополнительными сооружениями, построенными рядом с ними фараоном Хуфу…

Став свидетелем неудачи Раджедефа, следующий фараон — Хафра — предпочел вариант Хуфу. Когда ему понадобилась пирамида, он посчитал, что вторая готовая пирамида вполне подходит, и окружил ее своими храмами и пристройками. Его наследник Менкаур связал свое имя с последней готовой пирамидой, так называемой третьей пирамидой Гизы.

После того как все готовые пирамиды закончились, следующие фараоны были вынуждены избрать более трудный путь, то есть пытались строить их… У них, как и у предшественников (Джосера, Снофру, Раджедефа), получались лишь второсортные копии трех древних сооружений.

На первый взгляд наше предположение — что Хуфу и два других фараона не имели никакого отношения к строительству ассоциирующихся с их именами пирамид — может показаться необоснованным. Но это впечатление обманчиво, причем свидетельствует в пользу нашей гипотезы сам Хуфу.

Вопрос о том, действительно ли Хуфу построил Великую пирамиду, ставил в тупик серьезных египтологов еще более ста лет назад, когда был обнаружен единственный объект, имеющий отношение к фараону Хуфу и связывающий его с пирамидой. Как это ни удивительно, этот объект подтверждал, что Хуфу не строил пирамиды — она уже существовала во времена его царствования!

Это свидетельство представляет собой известняковую стелу (рис. 141), которая была найдена Огюстом Мариетом в 50-х годах девятнадцатого века среди руин храма Исиды неподалеку от Великой пирамиды. Надпись на стеле указывает, что этот памятник был воздвигнут фараоном Хуфу, чтобы увековечить восстановление храма Исиды, а также статуй и символов богов, которые правитель нашел разбитыми внутри храма. Начальные строчки надписи, вне всякого сомнения, содержат имя Хуфу:

За этим стандартным обращением, в котором упоминается имя Гора и содержится пожелание вечной жизни фараону, следует удивительное заявление:

По свидетельству надписи на стеле (которая хранится в Каирском музее) Великая пирамида уже существовала, когда на исторической сцене появился фараон Хуфу. Ее хозяйкой считалась богиня Исида — пирамида принадлежала этой богине, а вовсе не Хуфу Более того, Сфинкс — сооружение которого приписывают Хафре и который яко бы был высечен из скалы одновременно со второй пирамидой — в то время тоже стоял на своем месте. Далее в надписи указывается точное местонахождение Сфинкса, а также тот факт, что он был поврежден молнией (это повреждение можно видеть и сегодня).

В надписи на стеле Хуфу утверждает, что построил пирамиду царице Хенутсен «рядом с храмом богини». Археологи нашли независимые доказательства того, что самая южная из трех небольших пирамид, располагающихся по бокам Великой пирамиды — ближайшая к храму Исиды, — действительно посвящена Хенутсен, супруге Хуфу. Таким образом, все содержащиеся в надписи на стеле сведения согласуются с известными фактами, однако единственное заявление Хуфу, связанное с сооружением пирамид, заключается в том, что он построил маленькую пирамиду для царицы. Великая пирамида, утверждает фараон, уже стояла на своем месте — как и Сфинкс (можно предположить, что две другие пирамиды тоже).

Свидетельства в пользу нашей теории становятся еще более весомыми, когда в другом фрагменте надписи мы читаем, что Великую пирамиду также называли «Западной Горой Хатхор»:

Вечная жизнь Гору Мездау

Царю Верхнего и Нижнего Египта

Хуфу дарована вечная жизнь!

Для божественной матери своей Исиды,

хозяйки «Западной Горы Хатхор»,

он сделал (эту) надпись на стеле.

Он построил ей Дом (храм) из камня,

обновил богов, которые были найдены в ее храме.

Хатхор, как нам известно, считалась владычицей Синайского полуострова. Если самая высокая вершина Синая была Восточной Горой богини, то Великая пирамида — Западной Горой; обе они служили опорными точками посадочного коридора.

Эта Инвентарная стела, как ее стали называть, имеет все признаки аутентичности. Тем не менее ученые — как во времена, когда она была найдена, так и позже — не могли заставить себя принять неизбежные выводы, следовавшие из древней надписи. Не желая разрушать все здание «пирамидологии», они объявили Инвентарную стеду подделкой — по их мнению, надпись была сделана «через много лет после смерти Хуфу» (цитата из работы селима Хасана «Excavations at Giza»), а Јго имя используется «для подтверждения ложных претензий местных жрецов».

Джеймс Г. Брестед, чья книга «Ancient Records of Egypt» считается классическим исследованием древних египетских надписей, еще в 1906 году отмечал, что «упоминание о Сфинксе и так называемом храме возле него во времена Хуфу с самого начала сделало этот объект предметом особого интереса. Эти упоминания имели бы огромное значение, если памятник является современником Хуфу, однако ортографические (параллельные) данные о его более поздней датировке более чем убедительны». Он не соглашался с ведущим египтологом своего времени Гастоном Масперо, который еще раньше предположил, что если стела и не относится к временам правления Хуфу, то она является копией более древнего и аутентичного оригинала. Несмотря на все сомнения, Брестед все же включил надпись на стеле в число документов Четвертой Династии. А в 1920 году Масперо при работе над своим всеобъемлющим трудом «The Dawn of Civilization» признал содержание надписи на Инвентарной стеле фактическими данными о жизни и деятельности Хуфу.