Седьмое небо - Татьяна Устинова

— Не льсти себе, — заявил он, поворачивая к своему дому. —Ты тут ни при чем. Моя преждевременная кончина — вовсе не твоих рук дело. Тебеменя не схавать. Я крутой, тертый, умный, хитрый и злопамятный. Весь наборкачеств, необходимых для большого бизнеса, у меня присутствует. Считай, что тыпросто ручка, которой написали статью, только и всего.

— Спасибо, — поблагодарила Лидия. Господи, он все времяобижает ее и даже не замечает этого!..

— Пожалуйста, — ответил Шубин вежливо. — Не дуйся. Нухочешь, считай, что ты не просто ручка, а ручка “Паркер”.

— Отстань от меня со своей ручкой!

Он затормозил у гофрированных железных ворот, вытащил изкармана брелок с дистанционным управлением и нажал кнопку. Ворота нешелохнулись. Шубин выругался, высунул руку с брелоком в окно и снова нажалкнопку.

Потом еще и еще раз.

— Какого хрена я плачу деньги за всю эту муру, если она двараза из трех не работает! — Он снова нажал и отпустил кнопку. От злости у негозадергался под глазом какой-то отвратительный нерв. Нерв-предатель.

Нерв-изменник. Он все время подводил Егора Шубина, начинаядергаться в самый неподходящий момент. Лидия смотрела на него с интересом.

— Что это ты так… разошелся? — спросила она с легкимпрезрением. — Поду-умаешь, ворота не открываются!

— Когда они в прошлый раз не открывались, меня здесь чуть непобили! — Он прижал к дергающемуся глазу ладонь. — И меня достала вся этаканитель!!! — внезапно заорал он, выпрыгнул из машины, снова смахнув на полсвой многострадальный мобильный телефон.

Лидия в лобовое стекло наблюдала, как Шубин в два шагаприблизился к воротам, саданул кулаком по блестящей кнопке домофона,встроенного в железную дверь, и, как только отзвенели нежные переливыколокольчиков внутри домофонного организма, начал орать.

Она улыбнулась. Он так нравился ей, что даже простосмотреть, как он орет, доставляло ей удовольствие, И ничего она его не боялась!Глупость какая — бояться Егора Шубина! И почему он казался ей похожим назамороженную лягушку или английского аристократа? Нормальный мужик —вспыльчивый, твердолобый и упрямый, как все нормальные мужики.

Устыдившись своего влюбленного девчачьего разглядывания,Лидия перегнулась через сиденье и стала шарить под креслом в поисках егомобильного телефона. Он закатился куда-то очень далеко, и ей пришлось вытащитьего за шнур зарядника. Пыхтя, она распрямилась, взглянула в окно и замерла.Телефон болтался у нее в руке, как дохлая крыса на веревочке.

Шубин у железных гофрированных ворот был не один.

Рядом с ним стояли двое.

В середине светового пятна, резко очерченного фарами нагофрированных металлических волнах, засунув руки в карманы джинсов, был одинШубин. Те стояли за гранью этого круга, под фонарем, казавшимся по контрасту сярким светом фар очень тусклым. Лидия не могла их разглядеть.

Что-то случилось.

Она дернула ремень, который, конечно, моментально заклинилов замке. Она дернула еще раз. Трясущиеся руки никак не справлялись.

Что-то случилось. Нужно спешить.

Замок негромко щелкнул, ремень с приятным жужжанием поехалвверх, освобождая Лидию.

Она с силой толкнула дверь и чуть не выпала наружу. Она ни очем не думала, кроме того, что должна спасать Егора Шубина.

Каблук ботинка зацепился за подножку, Лидия не удержалась ис размаху шлепнулась на колени, в снег и жидкую грязь.

Шубин оглянулся. И те двое оглянулись тоже.

— Егор! — крикнула Лидия. Неужели в этом его супердоме нетникакой охраны, которая может помочь?!

Шубин сделал один гигантский шаг, оказался в середине лужи ивытащил Лидию.

— Ты что? — спросил он.

— Что случилось? — спросила она и услышала ужас всобственном голосе.

— Ах ты, глупая корова, — сказал все понявший Шубин.Нагнулся и стал отряхивать ее промокшие джинсы, по которым текла вода. — Это ненаемные убийцы. Это моя мать с очередным кавалером. Ты же ее видела сегодня. Неузнала?

— Мать? — переспросила Лидия, трясясь. Шубин распрямился,посмотрел ей в лицо, неожиданно и некстати поцеловал и повел прочь из лужи.Распахнулась дверь, выскочил охранник.

— Егор Степанович?

— Загоните в гараж мою машину, — приказал Шубин. — Ключи взажигании. Ритуля, это Лидия Шевелева, ты с ней, кажется, знакома. И я непонял, что за номера? Почему ты караулишь меня у подъезда? Мы же виделисьсегодня.

— Жора, — начала Маргарита, и Лидия посмотрела на нее вполнейшем изумлении.

Что это еще за Жора? Какой Жора? Где Жора?

— Жора, мне нужно с тобой поговорить без свидетелей. У тебяв квартире я разговаривать не могу. Тебе придется выслушать меня прямо здесь. Ятвоя мать и имею право на общение с сыном.

— Передачи принимаются по вторникам и четвергам, —пробормотал Шубин. — Приемные часы каждый день с семнадцати до девятнадцати.

Лидия переступила ногами в мокрых ботинках. Она никак немогла взять в толк, что здесь происходит.

За их спинами железные ворота медленно поползли вверх,открывая освещенный съезд в подземный гараж. Джип негромко и деликатнопосигналил, просясь домой. Маргарита отступила к витой металлической решетке идаже несколько прижалась к ней, как героиня фильма ужасов, застигнутая врасплохпосреди ночного города.

Лидия с тоской смотрела, как джип скатывается вниз. Ей тожеочень хотелось в какой-нибудь теплый и сухой подземный гараж. И чтоб залилибензином и вытерли тряпкой.

Мокрые ноги стыли, и от всего пережитого за этот день как-тонеожиданно и чудовищно заболела голова.

— Жора, — продолжала нагнетать Маргарита, — я не уйду, покаты меня не выслушаешь.

— А где он? — негромко спросила Лидия у Егора.

— Кто он? — не понял Шубин.

— Да Жора этот.

Почему-то все уставились на нее так, как будто только чтозаметили, что она здесь.

— А, — сказал Шубин. — Жора — это я.

— Убери ее, — посоветовала Маргарита с брезгливойматеринской нежностью. — Отправь домой. Деточка, нам нужно поговорить. Вымешаете. Идите домой. У Егора Степановича важные дела, разве вы не видите?Идите, идите домой, дорогая!

— Если речь о Димке, — не слушая, произнес Шубин, — то всевопросы решены. Мы с тобой и так совместными усилиями чуть парня не угробили.Он останется со мной, Ритуля. Даже если он завтра начнет вопить и проситься ктебе, любимой, я его не отпущу. Ему только кажется, что он взрослый. На самомделе — еще совершенный лопух. И я не понял, дальше-то что? Зачем ты сюдапритащилась, да еще с кавалером?