Гнев викинга. Ярмарка мести - Джеймс Л. Нельсон

Торгрим, скользнув по ним взглядом, попытался всмотреться в горизонт на западе, что было нелегко, учитывая заслоняющие обзор холмы и туман. Он задумался о том, что же там происходит. Еще до того, как они оставили реку, он выслал вперед разведчиков, а Оттар отправил своих, но пока еще ни от кого из них не было вестей. Харальд тоже находился где-то там, впереди. Где-то далеко впереди. По крайней мере там ему полагалось быть. Торгрим боялся, что драккары обогнали патруль Харальда. Возможно, его люди теперь плетутся за ними ниже по реке.

«Довольно скоро мы это выясним», — подумал он.

Дорога поднималась и сбегала с небольших холмов, но в основном шла вверх и только вверх, к монастырю, который должен был располагаться чуть дальше в горной долине. Люди Торгрима выстроились в колонну за отрядом Оттара и двинулись вперед. Морось становилась все гуще, окутывала их все плотнее, превращаясь в настоящий дождь.

Они прошли с полмили или чуть больше, когда Торгрим понял: что-то произошло. По рядам воинов Оттара пробежало волнение. Вали, шагавший в дальнем конце колонны, устремился к ее голове, чтобы поговорить с Торгримом.

— Один из разведчиков вернулся, скорее всего, из тех, что посылал Оттар, — сказал он.

— Хорошо, — ответил Торгрим.

Он надеялся что-то узнать о враге. Но десять минут спустя понял, что Оттар ему ничего не расскажет.

Какие бы новости ни принес разведчик, Оттар не собирался делиться ими с Торгримом.

«Тупой бык, здоровенный шлюхин сын», — думал Торгрим, хотя и знал, что наивно с его стороны было надеяться на то, что Оттар передаст ему новости. Он проклял себя и Оттара, проклял Кевина и Глендалох.

Перед глазами мелькнул образ Вик-Ло, уютный и знакомый. Ему вдруг захотелось оказаться там, и это его удивило. Странно. Подобное желание он раньше ощущал, только когда думал о своей ферме в Эуст-Агдере.

«Я так долго был вдали от дома, что начал его забывать? — подумал он. — Или боги намекают мне, что я никогда не вернусь в Норвегию?»

Или Вик-Ло теперь стал его домом? Как бы там ни было, сейчас он мечтал очутиться там, бросить этот незадавшийся поход и устроить пир, выпить с друзьями в большом доме, построенном Гримарром сыном Кнута.

А затем его размышления прервал Годи:

— Вот, господин.

Торгрим поднял взгляд. Армод сын Торкиля был одним из разведчиков, которых высылал Торгрим, и теперь он возвращался к ним почти бегом. Поравнявшись с Торгримом, он приноровился к его шагу.

— Враг прямо перед нами, господин, — доложил он. — В миле или около того, но не больше.

— И почему я слышу об этом только сейчас? — рыкнул Торгрим. — Разведчик Оттара вернулся десять минут назад.

— Да, господин, — сказал Армод. — Мы были вместе. Он сбежал, как только увидел врага, но я остался, чтобы подсчитать, сколько их там, господин. И посмотреть, как они расположились.

Торгрим кивнул, устыдившись того, что сорвал свою злость на человеке, который того не заслуживал.

— Ты правильно поступил, Армод, — сказал он. — Что ты видел?

— Их чуть больше трехсот, господин, — сказал Армод. — Воины со щитами. И копейщики. Есть и всадники, эти с флангов. Все выстроились в шеренгу на вершине холма. Холм небольшой, но это все же возвышенность.

Торгрим кивнул:

— Они встали стеной щитов?

— Нет, по крайней мере когда я на них смотрел, господин. Но похоже на то.

— Хорошо, — сказал Торгрим, не зная, что именно имеет в виду. Несколько вещей сразу. Хорошо, что Армод проявил наблюдательность. Хорошо, что им теперь известно, где и как расположился враг. Но лучше всего то, что они встретят этого врага очень скоро, разобьют его и наконец покончат с делом.

«Вик-Ло…» — подумал Торгрим. И они зашагали дальше.

Они вновь поднимались на холм, и морось окончательно перешла в небольшой дождь. Армод же, шагавший за Торгримом, продолжил:

— Прямо за этим холмом, господин, дорога ныряет вниз и ведет на следующий холм, на котором я и видел строй ирландцев.

Армод все говорил, а тем временем воины Оттара сворачивали с дороги и выстраивались на вершине холма в длинную шеренгу, становясь плечом к плечу. Они формировали стену щитов, точнее, то, что станет стеной щитов, когда раздастся приказ.

Торгрим обернулся и пошел назад, помахав рукой.

— Ирландцы прямо за этим холмом, и они готовы нас встретить. В шеренгу, в шеренгу, вон там!

Он указал на место, которое должно было стать правым флангом при атаке норвежцев. Его люди выстраивались в ряд, который соединится с шеренгой людей Оттара, ощетинится копьями, мечами, топорами и, как стоило надеяться, сметет защитников Глендалоха со своего пути.

Пока его люди вставали в строй, подгоняемые Берси, Кьяртеном и Скиди, Торгрим поднялся на вершину холма и окинул взглядом пространство перед собой. Всего четверть мили сейчас отделяла его от ирландцев.

Все было так, как описал Армод. Линия воинов вилась змеей на противоположном холме, у самой его вершины. Они держали щиты, которые могли быть яркими и блестящими в свете солнца, но в этот дождливый день казались полинявшими и тусклыми. Торгрим видел шлемы на их головах, видел копья, торчащие, как тростник из воды. Триста человек.

Нет. Определенно больше трехсот.

Армод оказался прав, когда упомянул всадников. Их было около тридцати на левом фланге и столько же на правом. Наибольшую опасность для стены щитов представляла атака с флангов и с тыла. Прикрыть фланги было нечем, поблизости не оказалось ни реки, ни болота, и ирландцы полагались на своих конников, которые будут защищать их собственные фланги. Если всадники отличались храбростью и знали свое дело, у них это наверняка получится. Хуже того, они могли атаковать фланги врага и зайти с тыла к норвежской стене щитов.

«Ну, тут ничего не поделаешь», — подумал Торгрим. Нужно напасть на них смело и безрассудно. Он много раз видел, как такие атаки спасали дело. Стоит лишь показать врагу, что ты еще безумнее, чем он, и меньше, чем он, боишься смерти.

«Я не боюсь умереть», — думал Торгрим. Это была констатация факта, не более, и отнюдь не бесстрашие. Бесстрашием являлось нечто другое. А его чувство больше походило на усталость, на зарождающееся признание того, что он готов получить свою награду в Вальгалле. В отличие от Старри, он не жаждал попасть на пир мертвых. Торгриму просто стало уже все равно, в Мидгарде он, мире людей, или в Асгарде, мире богов. Для него не имело значения, жив он или мертв, главное — погибнуть в честной битве. И это делало его очень опасным врагом.

Он посмотрел налево. Оттар и его капитаны правили строй, как и его собственные командиры. Торгрим знал, что должен поговорить с ним. Он шумно выдохнул. Думать об атаке на ирландскую стену щитов было куда приятнее, чем собираться с терпением для того, чтобы иметь дело с Оттаром. Но он решил сделать все, что в его силах, чтобы этот набег оказался прибыльным. Он обязан был так поступить ради тех, кто последовал за ним.