Новейшая оптография и призрак Ухокусай - Игорь Мерцалов

Сидя в возке в распахнутой шубе, Сватов размышлял над возвращением Ухокусая. После визита Сударого он уже было составил запрос в полицейское управление Спросонска, но потом отложил его, рассудив, что ничего толкового ему не ответят. Два года назад полиция оказалась бессильна, бессилен оказался и господин Копеечкин. И ничего, по-видимому, не изменилось с тех пор. Раз уж спросончане сами никого не известили, значит, вообще не уверены, что к ним вернулся тот самый Ухокусай.

Наверное, только у господина оптографа и есть какой-то шанс разгадать тайну свинтудоевского демона.

«И вообще, не мое это дело», — раз двадцать на дню говорил себе Сватов, но мысли упрямо сворачивали на Ухокусая. Все казалось: вот еще чуть-чуть — и додумается скромный провинциальный городничий до чего-то самого важного, на зависть всем столичным звездам сыска…

Да, особенно неприятно было думать, что опять приедет Копеечкин, конечно, с кучей полномочий, а там уж как водится: «Все должно быть сделано, как я сказал», а зачем да почему и не спрашивай. Потому что он тут звезда сыска, а они все так, для количества…

«Завидую», — признавался самому себе в минуты просветления Знаком Бывалович. Да, он, честный служака, любимец города и, без прикрас, истый патриот малой родины, люто завидовал славе Пуляя Белосветовича, хотя и понимал умом, что тот конечно же действительно толковый сыщик и неплохой разумный, если и честолюбивый, то в меру. Понимал все это Сватов, но завидовать продолжал…

И потому немедленно испытал приступ раздражения, когда возок остановился возле управы и он увидел переминающегося у крыльца, точно ему могло быть холодно, знакомого фантома-связного.

Вместо вежливого приветствия тот встретил городничего укором:

— Что же вы, Знаком Бывалович, с собой амулет не взяли? Как-никак это канал экстренной связи. Я же без него телепортироваться к вам не могу, а у меня новости спешные…

— Вот бы здорово было, объявись вы при всем честном народе со своими спешными и наверняка сверхсекретными новостями! — проворчал Сватов в ответ, поднимаясь по ступенькам. — У нас тут, знаете ли, и своих забот хватает. Ну, какие новости-то?

— Теперь уже и смысла нет говорить, сами увидите-с.

— Это еще что значит? Ты у меня смотри! — прикрикнул на него Сватов. — Положено — передавай.

— Господин Копеечкин послали меня предупредить о скором визите.

«Началось!» — подумал Сватов.

— И когда же он прибудет?

— Уже прибыли-с.

Действительно, звезда сыска вместе с двумя помощниками дожидались в приемной, пролистывая пухлую кожаную папку. Поздоровавшись, Сватов пригласил всех в свой кабинет.

— Удивительно, как быстро до наших краев добрались, Пуляй Белосветович.

— Не так быстро, как следовало бы.

— Не угодно ли чаю с дороги?

— Не угодно. Хоть я и не смог прилететь тотчас же, ради этой поездки мне пришлось отложить важные встречи, так что давайте сразу приступим к делу. В первую очередь: вы уверены, что свинтудоевский «демон» вернулся?

— Нет, — ответил Сватов, чувствуя странное удовлетворение от того, как вытянулось лицо столичного гостя. — Я отправил сообщение в строгом соответствии с оставленными вами инструкциями — при первых же подозрениях. Но ни о какой уверенности речи идти не может. Извините, если мое послание ввело вас в заблуждение…

— Так что же произошло? — поторопил Копеечкин.

Дверь приоткрылась, в кабинет заглянул дежурный:

— Прошу прощения, Знаком Бывалович, тут посетитель, говорит, дело срочное…

— Я занят, — строго сказал Сватов, подумав про себя, что приятно, конечно, было бы попросить звезду сыска подождать и неспешно разобраться, действительно ли у посетителя срочное дело. — Итак, вы спрашиваете, Пуляй Белосветович, что произошло? Извините великодушно, если и сейчас огорчу вас, но опять должен сказать: не знаю. Увы! Все, что может вызвать ваш интерес, судя по всему, происходит в Спросонске, а официальных сообщений оттуда не поступало.

— А неофициальные были? — сохраняя спокойно-деловой тон, уточнил Копеечкин.

Сватов готов был поклясться, что звезда сыска готов взорваться: мол, что же вы тогда комедию ломаете, ради чего от дел меня оторвали? А впрочем… «Может, это я бы взорвался, — с горечью подумал вдруг храповский городничий, — а он и не подумает. Вот потому он и звезда, что внутри у него огонь, а с виду — холоден, как льдинка на бархате».

— Строго говоря, никаких сообщений не было, но был в Храпове некий спросончанин, рассказ которого меня насторожил, — все-таки не отказывая себе в удовольствии вести рассказ неторопливо и обстоятельно, продолжил Сватов. Сейчас выслушает его Копеечкин — и умчится в Спросонск, а ему останется сидеть на месте да гадать, что там как сложилось. Ладно если из газет узнает…

Он поведал Копеечкину о визите спросонского оптографа. Великий сыщик огорчился, конечно, скудостью сведений об «эпидемии ухокусательства», зато поблагодарил Сватова за внимание к визитеру и проявил большой интерес к методу оптографической съемки Сударого. К сожалению, на эти вопросы городничий внятного ответа дать не мог: слишком поверхностны были его знания.

А тут его еще и прервали. Уже не дежурный, а казенный домовой — шагнул из угла, робко откашлялся, извинился и сказал:

— Это вас, господин городничий, Лапотоп дожидает, «проклятого» дома домовик. Нервно ему тут, боюсь, не дождется, а сведенья у него важные…

— Ну впусти, — разрешил Сватов.

Лапотоп появился в том же углу, тоже откашлялся и извинился. Видно было, как неуютно чувствует он себя в чужой обстановке, да еще под многочисленными взглядами незнакомых разумных.

— Говори-говори, Лапотоп, только в двух словах.

— Можно и в двух, как скажете, — согласился тот. — Барберий сбежал.

Сказал и повернулся, чтобы уйти.

— Что? Подожди-подожди, — окликнул его городничий. — Как сбежал?

— Да как… обыкновенно, должно быть, — пожал плечами Лапотоп. — Или как уж там обычно сбегать принято… А только всю ночь беспокоен он был, метался, бедный, а потом как крикнет, все, мол, понятно, да и прочь из дому. Я пождал-пождал, его все нет. Я к вам — вас тоже нет. Спасибо, значит, что выслушали, а теперь можно мне идти?

— Иди…

Лапотоп исчез, а Копеечкин быстро спросил:

— Знаком Бывалович, как у призрака Свинтудоева с телепортацией?

— Весьма ограниченно, в пределах нескольких саженей, если не ошибаюсь. Но он возбужден…

— Может и на большие расстояния переноситься, — закончил за него Копеечкин. — Что ж, значит, срочно в Спросонск!

Помощники его как один встали и шагнули к двери. За ними поспешили Копеечкин, на ходу закрывая папку, и… Сватов, сказавший: «Я с вами!» — раньше, чем успел подумать, действительно ли ему это так надо.