Все лорды Камелота - Владимир Свержин

– Здесь везде рука Мерлина, милорд.

К нам подошёл один из рыцарей отряда, командовавший арьергардом в момент столь неосмотрительной вылазки на помощь сэру Турану.

– Сэр Торвальд, у нас много раненых, есть убитые.

– Те, кто может держаться в седле, пусть садятся в сёдла. Остальных грузите на возы. И людей Лионеля тоже. Мы возвращаемся в Эборак. Да, вот ещё, сделайте отдельные носилки для сэра Лионеля и закрепите между двумя лошадьми. К ним же привяжите сэра Перималя.

– Будет исполнено, милорд. – Рыцарь поклонился и отправился выполнять приказание.

– Мы отправляемся в Эборак, – повернулся я к Годвину.

– Я слышал, сэр, – кивнул мальчишка. – Я сейчас подведу коней. Только, – он замялся, – позвольте один вопрос.

– Слушаю тебя.

– Что же тогда решили лучшие люди Сиены?

– Они умертвили полководца и провозгласили его святым покровителем города. Вперёд, мой мальчик, нам следует поторопиться.

* * *

– Расступись! Расступись!

Траурная процессия шла по главной «улице» военного лагеря, направляясь к шатру Ланселота. Четыре рыцаря, обнажив головы, несли к нему положенное на изрубленный щит тело сэра Лионеля, короля Бросселианда. Мы с Лисом шли впереди, раздвигая хлынувшую к главному проходу толпу. Но и без того она расступалась, пропуская вперёд скорбную ношу рыцарей Ллевелина. Стражники у шатра, скрестившие было перед нами свои топоры, но, разглядев в сумерках знакомый герб на груди убитого, молча убрали своё оружие, освобождая путь.

– …Два десятка властителей Галлии, – слышался из-за перегородки громовой голос сэра Борса, – все короли Арморики, бароны Британии и Уэльса собрались под твоё знамя, мой милый племянник. И ты теперь говоришь, что этот поход не имеет смысла?! Что он бесполезен?!

Я отдёрнул занавес, пропуская вперёд рыцарей с их тяжким грузом.

– Что это? Что? – всполошились, вскакивая с мест, собравшиеся на совет военачальники. – Лионель? Святой Бог!

– Почтенный Ланселот, – начал я, – утром ты говорил, что разум отказывает тебе. Но я не верил в это! Ты говорил, что следует бросить всё и возвращаться домой. Я не внимал этому, зная, что женщина может заставить страдать лишь сильного мужчину. Но ты утверждаешь, что в этом походе нет смысла, и что Мордред прав, свершая свою чёрную измену. Так прими же залог его правоты! – я указал на бездыханное тело Лионеля. – Здесь твой брат. А там, – я указал на Рейнара, волокущего на верёвке сэра Перималя, – тот, кто убил его.

Извини, я не стал благодарить его, можешь сделать это сам. Что же ты молчишь, благородный Ланселот? Неужели слова благодарности сами не просятся тебе на язык? – я развернулся лицом навстречу побледневшему полководцу. – Ланселот, кровь твоего брата Лионеля взывает к отмщению! Кровь Гахериса и Гарета взывает к отмщению! Кровь старшего из моих братьев Гавейна, увидевшего в тебе единственное спасение для Британии, призывает тебя к бою!!! Вся кровь защитников Британии, пролитая в последние месяцы на полях сражений, готова вскипеть, по капле собиравшись вновь из сырой земли при одном лишь слове о том, что славнейший Ланселот отказался от мести предателю и отцеубийце! Да будет забыто твоё имя между рыцарями, если это так!

– Замолчи! – резко прервал меня Ланселот Озёрный. – Замолчи, если не хочешь скрестить со мной меч! Готовьтесь к походу, милорды. Завтра мы выступаем!

Нет такого дела, в котором не пригодился бы шпион.

Лао Цзы

Шум голосов, донёсшийся из шатра, очевидно, был слышен во всех концах лагеря. Все эти десятки властителей Галлии и Арморики, бароны Британии и Уэльса, срываясь на крик, провозглашали что-то одновременно, спеша высказать каждый своё отношение к предстоящему походу.

– Тихо! – пытался урезонить их Ланселот. – Здесь каждый имеет право высказаться! Не всё сразу.

– А ну-ка, потише! – перекрывая общий гул, рявкнул сэр Борс. – Дайте сказать Ланселоту!

Приведённый в себя этим окриком недружный хор поместной знати начал стихать, и Ланселот, покинув своё председательское место, подошёл к распростёртому телу брата.

– Горе моё велико, – негромко начал он. – Новые потоки пролитой крови не вернут мне Лионеля. Они лишь отберут новых братьев, сыновей и отцов у многих из тех, кто нынче радуется жизни. Кто нынче радуется, глядя на синее небо, – голос его окреп и усилился, – кто благодарит Создателя за новый день жизни. Ты говорил о мщении, сэр Торвальд? Я отказываюсь от мщения. Моя месть породит другую, та, в свою очередь, третью… Порочный круг должен быть разорван.

По рядам суровых воинов, вождей рыцарских ратей, прокатился чуть слышный выдох разочарования.

– Но мой отказ от мести не означает, что злодеяние должно оставаться безнаказанным. Все, кто задумал и осуществил сие коварное злодейство, должны быть переданы в руки нового верховного короля Британии и понести достойную кару.

– «Особенно хорошо, если следующим королём будет Мордред», – прокомментировал Лис на канале связи. – «То-то он себя примерно покарает! Может, даже в угол поставит».

– Но кто, кто будет королём? – вновь зашумели бароны.

– Об этом ещё не знает никто, – крикнул, пытаясь заглушить их, Ланселот. – Но есть пророчество. Последнее пророчество великого Мерлина. Оно разделено на двенадцать частей, и через полмесяца двенадцать лордов Камелота должны собраться вокруг Круглого Стола и, сложив их воедино, назвать имя нового короля.

– Это правда! – поддержал племянника могучий сэр Борс.

– Действительно это так, – вслед за ним произнёс я, демонстрируя собравшимся один из имевшихся у меня кусочков. – Пока все части пергамента не будут сложены вместе, никто не в силах узнать имя нового правителя.

– К чёрту магию! К чёрту пророчества! – завопил один из баронов, вполне уже впитавший отравленное молоко христианской нетерпимости. – Ланселот наш король! Никто более!

Одобрительный гул многих голосов наводил на мысль, что подобная идея весьма популярна среди военачальников, да, вероятно, и простых воинов, стоящих в Эбораке.

– Нет, – Ланселот покачал головой, – я не займу трон Артура. Более того, я поведу вас вперёд, но безропотно покорюсь воле того, кто и без нашей помощи всё это время сражался против злой измены. Верховным главнокомандующим отныне будет Страж Севера герцог Ллевелин.

– Никогда!!! – собравшиеся баннореты[28]попытались шумно выразить своё отношение к столь неожиданному известию, но их попытка была пресечена резким выкриком темнобородого валлийца, вскочившего с длинной лавки со сжатыми от негодования кулаками. – Никогда, слышишь, Ланселот, король Беноика, я, Эгвед, принц Гвиннед, не стану под знамёна этого ублюдка! И я вызову на бой всякого из валлийцев, кто пойдёт за ним.