Черный меч царя Кощея - Андрей Белянин

— Слов нет, — искренне признал я.

— Ты ещё царицу не видел, — по самую шею заливаясь пунцовой краской, буркнул он.

— А где она у нас?

— Гутен абен, майн камерад полицай, — вежливо раздалось из деревянного шкафа в противоположном углу. — Я есть вас видеть в щёлка? В щель? В расщелина?! Ферштеен зи михь?

— Ферштейн, разумеется, — кивнул я, направляясь сначала к ней.

Женщин спасают в первую очередь, а на полуголого царя мне всё равно было трудно смотреть без смеха. Надо привыкнуть, а то обидится ещё...

— Митя, прикрой дверь с обратной стороны и будь начеку. Если что — лай! В смысле дай знак.

— Понял, батюшка участковый.

— И с дьяка глаз не спускай!

— А энто с чего вдруг? Нешто я доверия в чём лишился? Да я на вас за таковые подозрения знаете кому жаловаться буду-у...

Серый волк за штаны вытянул из пыточной разбушевавшегося скандалиста, перебежчика, функционера и конформиста. Мягко стукнула тяжёлая дверь. Я прислонил посох к стене, прошёл к шкафу и внимательно оглядел его со всех сторон. Ага, похоже, при простом открытии створок внутрь вползали два шпажных лезвия. Примитивная механика, я отогнул два рычажка сбоку и убрал клинки.

— Выходите, ваше царское величество!

— Найн, — твёрдо отказалась Лидия Адольфина, не давая мне распахнуть дверцы шкафа.

— Не одета государыня, — проворчал Горох со своей табуретки. — Так что не лезь к ней, вишь, стесняется женщина. Меня лучше сними.

— В каком смысле?

— Не понял.

— Просто вы сейчас так выглядите. Новый имидж в стиле жёсткого...

— Дас ист фантастиш? — осторожно уточнила царица Лидия из шкафа.

— О, я, я! Натюрлих! — громко подтвердил я, потому что именно кадры из запрещённых фильмов лучше всего сейчас обрисовывали облик нашего доброго государя.

— Казнить велю, — сопя носом, пообещал Горох, и я даже не стал уточнять — меня, царицу или тех самых «дастишей-фантастишей». То есть лучше не перегибать...

Подтянув тяжёлое кресло с удушающей испанской гарротой на спинке, положил на него сверху доску для фиксации мучимых вверх ногами и, осторожно балансируя на этом сооружении, сумел расстегнуть поясные ремни, удерживающие Гороха. Наш надёжа-государь едва не плюхнулся прямо на меня, но удержал равновесие и сумел спрыгнуть вниз, чудом ни обо что не оцарапавшись.

— Где Змей поганый? — даже не сказав мне «спасибо», начал царь, обеими руками стягивая кожаную маску.

— Точно неизвестно. Но в замке его нет. Возможно, где-то на прогулке.

— Ты же милиция! Наверняка знать должен!

— Угу, вы ещё скажите, что это территория подчинённого мне участка, — слегка обиделся я. — Между прочим, спасение заложников и пленников тоже не входит в обязанности участкового.

— А за что ж я тебе тогда деньги плачу?!

— Майн гот! — закричала царица и раскрыла шкаф. — Ви есть как два петуха с куриным мозгом! Может, ви ещё прямо есть тут и подериться?!

— Чего поделать? — хором спросили мы с царём, выпучив глаза, поскольку Лидия Адольфина, как вы понимаете, была не совсем одета. То есть, если точнее сказать, совсем НЕ одета.

— Смотреть в глаза прямо своей царице!

— Можно, я просто отвернусь?

— Да, конечно, разумеется, — на автомате одобрил мою идею государь. — Лидушка, солнышко моё... восхититель­ное-э... А ты бы прикрылась чем, что ли?

— И чем же мне прикажет прикрыться мой царь и супруг Горошек? Эта комната не есть гардероб. Тут нет совсем одежда.

— Ну, вот... маска есть, — не придумал ничего лучше надёжа-государь.

— Яволь, — без размышлений повиновалась царица. — Так есть лучше? Я не есть уже вся голая?

— Никита Иванович, — подталкивая меня в спину, горячо зашептал Горох. — Ты бы подождал за дверью, а? Тут такое дело наклёвывается, короче...

— Нам бежать надо, — не оборачиваясь, напомнил я. — Фон Дракхен может заявиться в любую минуту. В замке ещё остались его слуги, та же бесовка Василиса.

— И чего?! Ну надо мне, пойми! Такой расклад пропадает...

— А может, вы как-нибудь потом в свои ролевые садомазо поиграете? Вот сейчас, честное слово, очень не вовремя!

Мягкие женские пальцы, похлопав меня по плечу сзади, уверенно сняли с меня китель.

— Вы не есть против?

— Что вы, ваше величество. В подмышках не жмёт?

— Вы есть шутник, герр Ивашов, — улыбнулась Лидия Адольфина, застёгивая все пуговицы и протягивая мне снятую маску. — Прошу вас сохранить этот предмет как сувенир. Надеюсь, вы не понять меня превратно. Горошек, мы уходить отсюда!

— Эх, Никита Иванович, а ещё друг называется... — пробормотал Горох, но послушно взял жену под локоток, и сладкая парочка направились на выход.

Я вздохнул, догнал их и отдал государыне ещё и фуражку. Когда экипированная таким образом царица Лидушка (в моём кителе на голое тело и фуражке набекрень) вышла из пыточной, серый волк и дьяк, не сговариваясь, рухнули в обморок.

Государь удовлетворённо подмигнул мне, типа какова моя-то, а?! Я одобрительно поднял вверх большой палец.

— Митя, подъём! — Мне удалось растормошить нашего младшего сотрудника, хлопая его по морде и дуя в нос. — Вставай, не позорь милицию. И на царицу не пялься, неприлично.

Он возвёл глаза к потолку и распахнул пасть в улыбке, блаженно свесив красный язык набок. Пришлось показать ему кулак и напомнить, что тут рядом, между прочим, ещё и царь стоит. А Горох у нас шутить не любит и на расправу порой бывает действительно крут...

— Чего прикажете, батюшка сыскной воевода?

— Веди всех к печке. Если до неё далеко, поищи запасной выход. Помнишь, как нас с тобой через трубу в лес выкидывало?

— Помню, как не помнить. Мне понравилось!

— В общем, попадёте в лес, попробуй найти нашу избушку. Перекантуетесь там. Мне надо отыскать Олёну, Ягу и твою Маняшу.

— Не моя она, — уверенно сдвинул брови серый волк. — Ей вона Змей Горыныч, говорят, понравился. У-у, изменница коварная...

— Между вами что-то было?

— Не-э, энто я так, из чисто мужского шовинизму!

Ясно, бабкино выражение, она у нас много иностранных слов знает. Вроде бы старушка дремучая, а образованием любого европейского профессора за пояс заткнёт.

Гражданин Груздев под шумок тоже пришёл в сознание, начав, как водится, с покаяний, молитв, целования стоп царственной четы и тихих тухлых пробросов по поводу того, что без его помощи милиция бы отродясь ни с чем не справилась, а уж он-то, по сути, всей операцией и руководил. Мягко, ненавязчиво, исподтишка, но он — дьяк Филимон Митрофанович Груздев, а не какой-то там участковый с взлохмаченной псиной.