Мой сводный мерзавец - Милана Стоун

Оказываюсь прав, когда в следующее мгновение меня подрезает черный минивэн, из которого выбегают люди в бронежилетах и черных балаклавах. Я понимаю, это ОМОН.

В одно мгновение я оказываюсь на асфальте лицом вниз, и человек, представившийся старшим оперуполномоченным ФСКН, поясняет, что задержан я по подозрению в подготовке к сбыту запрещённых веществ и сейчас мой автомобиль будет досмотрен.

Я даже не успеваю ничего понять, как из салона моей машины достают большой свёрток с таблетками.

Бл*яя… Серьезно?

— Не мое, капитан, — трясу головой, удивленный таким поворотом.

Дело дрянь.

— Мы получили информацию о том, что вы, Артём Князев, перевозите наркотики, — говорит он заученно. — Вы знаете, какая это статья и на сколько вы можете сесть? Молодой ещё.

— Может договоримся? — решаю использовать свой последний вариант.

Но он словно не слышит, машет другому мужику и отходит от меня.

— Вызывай понятых, будем оформлять.

Понял, решить на месте не получится.

Страха нет, наверное, еще не осознал в полной мере, что происходит, меня словно ото всего отключило, только одна мысль вертится в голове, о том, что вовремя Лизу отправил, она настучала бы мне по голове, переживала бы, слёзы лила. А когда она плачет, я просто не знаю, как себя вести, в ступоре нахожусь.

Вот, значит, какой план у Олега, решил посадить меня за решетку. Подкинул наркоты. Впрочем, не удивительно, хотя и очень опасно.

Сидеть не хочется от слова совсем, и сейчас я не знаю, точно смогу ли отвертеться, потому что к такому был не готов. Я ждал нападения, избиение, но никак не подлой подставы.

— В отделение его, — говорит тот же капитан молодому сотруднику.

Главное продолжать быть спокойным, не наделать глупостей, именно это себе и твержу, но что-то как обычно идёт не по плану.

— Полегче, — все же вырываюсь, когда эта мусорская скотина хватает меня за руку.

— Сопротивление полиции?

Смотрю на него удивлённо. Вообще охренели. Менты такие неженки стали, чуть что так сразу «сопротивление полиции».

— Ты серьезно?

Решаю сесть сам, без всяких выкрутасов, в голове прокручивая, что же дальше делать, вспоминаю, был ли включён регистратор. Впрочем, он никак мне не поможет.

В кабинете меня продержали до вечера. Допросы, угрозы, снова допросы, но это же не моя наркота, отпечатков моих на пакете нет, следов на руках тоже. Пусть хоть бьют, я сознаваться ни в чем не собираюсь.

Самому интересно, как она там оказалась? Либо менты подкинули, либо… Никто не имеет доступ к моей машине. Хотя об этом уже можно не думать. Факт остаётся фактом. Подстава в чистом виде.

Позвонить мне даже не дали, и вот тут я заволновался по-настоящему, потому что сидеть здесь без связи это хуже всего, в этом случае я не смогу осуществить задуманное.

Уже уставшего и крайне раздражённого, меня ведут в обезьянник, ничего из меня, естественно, не вытащили. Я тупо молчал, даже несмотря на то, что один кретин все же не выдержал моей ухмылки и ударил несколько раз в то самое место, где меня недавно заштопали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Бл*ть, поднимаю рубашку, вижу, что рана немного кровоточит, ничего серьезного, но больно, черт подери. Ещё не хватало занести инфекцию в этом гадюшнике.

— Князев, на выход, — произносит сотрудник утром следующего дня, открывая клетку.

Я удивляюсь, когда понимаю, что меня ведут на выход, а не на очередной допрос.

Грозились, что не выпустят до суда, а тут и в глаза не смотрят. Неужели кто-то вступился.

Но кто может знать, что я здесь?

Меня немного шатает, от того, что последние несколько дней сплю по паре часов, не помню, когда ел в последний раз, да и кусок в горло не лезет.

Чувствую, как поднимется температура, наверное, от напряжения, но хворать сейчас не время.

Выйдя на улицу, я сразу обращаю внимание на широкую спину, уже понимая, в чем здесь дело.

Хмыкаю себе под нос. Нужно отдать должное Лизе, ведь как я сейчас понимаю, она не оставила попыток мне помочь.

Минаев собственной персоной курит на пороге отдела, смотря строго перед собой. Его волосы давно тронула легкая седина, но этот суровый мужик все равно выглядит отлично.

— Сынок, — говорит он, когда я становлюсь рядом с ним, тоже прикуривая. Молчим около минуты. — Куда же ты влип? Почему моя дочь приезжает ко мне и рассказывает, что ты связался с криминалом?

Улавливаю раздражённые нотки в голосе Артура и кривлюсь.

Судить меня точно не ему, у него руки по локоть в чужой крови.

Это Лиза считает его лучшим человеком на свете, чуть ли не святым, но я-то знаю, чем он жил раньше, и там дела намного хуже, чем у меня.

— Кто бы говорил, старик, — выходит из меня неконтролируемый смешок. — Дружки, что приезжали к тебе, частенько мне рассказывали, какими именно методами ты сколотил свое состояние. Как хотел поиметь денег даже со своей жены.

Минаев резко поворачивается ко мне, обрушивая потемневший взгляд.

Злой как черт, глаза его налиты кровью, а я понимаю, что не боюсь. Уважаю, да, но точно не боюсь. Даже когда от него прилетает с правой точно мне в лицо, я не уворачиваюсь.

В чём-то заслуженно.

— А ты нас не сравнивай. В твоём возрасте мне пришлось кое от кого избавиться из-за этих денег. А ты, ты готов стать убийцей? — он поправляет свое пальто, быстро взяв себя в руки. — У меня ничего не было, а у тебя были мы с Евой. Я же был один и ни за кого не отвечал. Я тебе дочь свою отдал! Свою, сука, девочку. Я рассчитывал на тебя, жена весь мозг проела, что ты будешь ее опорой. И что в итоге? Я не желаю видеть рядом с Лизой будущего зека, не могу доверять дочь преступнику.

Вот от последнего я реально ох*ел. Немного завис, выбит из колеи. 

Лиза вряд ли рассказала отцу о нас, хотя могла сказать матери. Навряд ли он знает, но когда это произойдёт, то не ему решать, будет Лиза со мной или нет, она девочка взрослая. И я отступаться не намерен.