Аргентина. Кейдж - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Плоский открыл глаза, оскалился.
— Не мое, дочка! Этим в жизни не занимался.
Анна пожала плечами.
— Прокурору расскажешь. А я тебе, прежде чем ажанам отдавать, яйца раздавлю. У меня в этом деле, scheiss drauf, личный интерес. Ненавижу тех, кто бьет детей.
Апаш, попытавшись приподняться, застонал, провел пальцами по затылку.
— С ума сошли! Никого я не похищал, никого и пальцем не тронул. Мне требовалось за тобой, дочка, проследить. Ну, и напугать слегка, чтобы от кабаре отвадить. Я — Жожо, актер! «Эльза и Жожо. Апаш — танец смерти!» А ножи и все прочее взял по привычке, на всякий случай. Кто же его знал, что этот случай сзади подкрадется?
Секретный агент Мухоловка подмигнула верному Руди. Пошла вода по трубам!
7
Пластинку с песней Сольвейг он снял с проигрывателя, уложил в конверт, но никак не мог сообразить, куда лучше спрятать. Наконец, открыв книжный шкаф, пристроил поверх многотомника Элюзе Реклю. Долго хозяйничать Кейджу не пришлось. Набежали незнакомые люди, дальние родственники и наследники, намекнули без особых церемоний…
Вещи репортер перенес в дом Мюффа. Это случилось уже поздним утром, и он не увидел шрама над горизонтом. Но те, кто не побоялся взглянуть на небо в час рассвета, когда умерла Натали Кабис, в один голос уверили: растет. Не на половину еще, однако на осьмушку будет.
За пустым столом в доме священника не поминали, не время еще. Сперва молчали, после заговорили, а затем и заспорили.
— Дети мои! — негромко молвил отец Юрбен. — Имейте уважение к почившим. Господу виднее, какой путь указать душе. Есть в конце концов, тайна исповеди.
Сержант Мюффа, небритый, но одетый по всей форме, покачал головой.
— Мадам Кабис не бредила. Я при исполнении, кюре, мне было сделано устное заявление в присутствии свидетелей. Я обязан выполнить то, о чем меня попросили.
Черный Конь всплеснул руками:
— Что вы говорите, Жан-Пьер! Несчастная почти двадцать лет ждала мужа. Неудивительно, что перед смертью она приняла мечту за явь. Чудеса случаются крайне редко, уж вы мне поверьте.
Кейджа в те минуты возле умирающей не было: ходил будить аптекаря. Поэтому он мог только слушать.
— А почему — сразу чудеса? — хмуро бросил Максимилиан Барбарен, за столом — четвертый. — Горазды вы, кюре, мракобесие разводить! Что Натали сказала? Что муж ее жив, только память потерял. Адрес указала, между прочим.
Сержант положил на столешницу блокнот, открыл, перелистал.
— Алжир, город Оран, улица Леона Гамбетта, дом… Назвала имена детей, имя его покойной жены. История, конечно, невероятная…
— Невероятная? — удивился мэр. — Вы, извините, Мюффа, молоды еще. А я воевал. Видел я тех, кто вернулся с Бойни Нивеля! А тех, кто не вернулся, до сих пор толком не посчитали. Что с лейтенантом случилось, если мадам Кабис поверить? Лицо обгорело, в госпитале приняли за другого, а памяти нет. Это в мирной жизни подобных совпадений не бывает, а когда за день от дивизии взвод остается, и не такие чудеса случаются. И без всякого вашего Господа, кюре, просто по статистике.
Отец Юрбен взглянул с укоризной.
— Моего Господа, значит? Не вашего, tovarishh? Стыд коммунистам не ведом, но, может, хотя бы поостережетесь? Всякой твари, даже красной, присущ инстинкт самосохранения… Допустим, это правда, хотя не представляю, откуда мадам Натали узнала о муже. Что дальше? Позовете его сюда, на свежую могилу, чтобы почувствовал себя дважды вдовцом? Это что, милосердие по рецепту Коминтерна? Делайте что хотите, я могу лишь молиться — за всех: и за живых, и за мертвых.
Крис не спорил, вспоминал. «Попросила одного — напоследок что-то узнать о муже. Хотя бы узнать…» На этот раз ткнули носом его самого — и прочих усомнившихся. Но иным и знамения мало.
Сольвейг узнала, но не дождалась.
* * *
«Дорогой мистер Грант! Очень рада была получить Ваше письмо…»
Очередное послание от мисс Камиллы Бьерк-Грант ему вручил Монстр, достав из прикроватной тумбочки. Старшая сестра не забывала о младшей. А вот Крис, сунув конверт в карман куртки, запамятовал о нем напрочь. Наконец, вспомнив, заставил себя прочитать, хотя представлял заранее, что там найдет. Его письма на одну страничку, невесты — на две. Абзацы выстраивались с газетной точностью: рада, здоровье, новости «Мэгэзин», новости вообще и так до заключительного «Ваша…» Прогноз погоды, правда, отсутствовал.
«Позвольте также осведомиться о Вашем здоровье, дорогой мистер Грант. Я узнавала, что за погода сейчас в Южной Франции. Как я и опасалась, дожди и холод. Рискну дать Вам совет: одевайтесь потеплее и пейте чай с медом перед сном…»
Ошибся! На этот раз мисс Пишущая Машинка вспомнила и о метеорологии. Можно сразу в набор!
В Париже Великолепная Лорен обмолвилась, что составляет списки гостей на две свадьбы. «Моя сестра должна достойно войти в наш круг!» При этом взглянула так, что Кейдж заранее ощутил себя самозванцем, причем в обоих случаях.
«Дорогой мистер Грант! Вынуждена Вас также очень и очень огорчить, о чем заранее крайне сожалею. Некая весьма важная причина не позволит устроить нашу долгожданную свадьбу в оговоренный срок. Новый назвать пока не имею возможности, что меня расстраивает еще более. Но я помню о данном мною слове, как Вы помните о своем. Я буду Вашей женой, но если Та, единственная, что в силах разлучить, все-таки разлучит нас, останусь навсегда Вашей верной невестой…»
Кристофер Жан Грант, сняв очки, тщательно протер стекла. Перечитал, ничего не понял и положил письмо обратно в карман.
* * *
На грунтовке хватало грязи, и Кейдж ехал медленно, смиряя желание пустить верного коня (эй-о, эй-о! эй-о, эй-о!) вскачь. «Sunbeam» время от времени неприятно порыкивал, плевался синеватым дымком, но не прекословил. Спешить некуда, Крис специально выбрался пораньше, причем не без тайной радости. В Авалане даже воздух казался горьким. Бросить все и уехать он не мог, но короткий отпуск не помешает. Повод есть — сразу две телеграммы, врученные все тем же начальником почты. Вызывает босс. И Лорен вызывает, правда, не столь категорично — просит. Джо в больнице, а с палатками она одна не справится.
