Сдавайся, детка - Мария Фирсова

о том, что они принесут не хотелось. Все-таки я бы предпочла верить в лучшее, но… Вот этот мерзкий затык не давал покоя. Тучи сгущались над головой, и я подумала, что неприятности поодиночке ходить не любят, они предпочитают являться кучей, чтобы сразу обрушиться на голову.

Ком застрял в горле и только решила откашляться, как… Эй, здесь где-то есть скрытая камера, да?

Как ни рвать на себе волосы, ни орать и ни впадать в истерику? Этот мерзкий приставучий павлин вернулся сутки назад, а жизнь нас сталкивает уже в третий раз!

Нет, я так не играю.

Шмыгаю носом, кусаю губы, наблюдая, как Тимур вплывает в холл, важно все осматривает. Ага, не удивлюсь, наверное, если в его глазах в этот момент все двоится. Кстати, это выход, пожалуй. Может, он меня не узнает, тогда есть шанс быстренько уволиться.

Только внутри ехидненько так интуиция нашептывала, что ничего у меня не выйдет. Ты попала, детка!

Впиваюсь ногтями в кожу ладоней, потупив взор. Стараюсь не смотреть на Кирсанова, мысленно послав его к дьяволу уже раз десять с надеждой, что он все-таки туда дойдет.

— Интересно, а он женат? — растягивает губы в лучшей улыбке Оля, стоя от меня по правую руку.

— Думаю, он еще тот дегенерат.

— У него на лбу это не написано, — цокает она языком, выпячивая грудь вперед. — Если он новый начальник, я согласна работать без выходных в две смены.

— Смотри, как бы ни пришлось в третью. Ночную, — добавляет Гончаров и наш стройный ряд едва не смеется в голос.

Оля посылает нас всех подальше, уже представив, как становится любимицей нового главного. А меня это даже не задевает, наверное, привыкла, что Тимур не пропускает ни одной юбки. Но тут же вспоминаю Артема и соглашаюсь с тем, что лучше бы Кирсанов-младший подумал о мальчике. Сколько он его не видел? Три года?

Пока я пребываю в своих размышлениях о бренности этого мира, о том, что мой бывший еще тот негодяй, Тимур оказывается буквально напротив.

Он пробегает взглядом по нашим лицам, задерживая свой взор на мне чуть дольше. Вздрагиваю, душа начинает метаться, ища пятый угол. И нечем заслониться, некуда бежать, ну не прятаться же мне за спину Пашки!

— Какое прекрасное утро, — улыбается он, с неподдельной радостью смотря на нас.

А меня едва не колотит от осознания, что проиграла первый раунд этому засранцу. Прекрасное утро… ну-ну. Чтоб он поперхнулся, гад!

— Вы новый владелец? — пищит от восторга Оля, чуть ли не прыгая на одной ноге.

Тимур подмигивает блондинке, молча кивая. А я глаза закатываю, зная заранее, что последует дальше.

Тимур долго и монотонно о чем-то говорит, я мало прислушиваюсь, сосредоточив взгляд на его галстуке. Когда он успел переодеться? По дороге ограбил бутик? Хочется подойти и затянуть узел потуже на его шее, но внешне, кажется, я не транслирую подобное, зато внутри настоящий ураган творится.

Народ в какой-то момент начинает разбредаться, одна я остаюсь, продолжая, словно спать с открытыми глазами.

— Эй, детка, — щелкает пальцами перед моим носом Тимур, — а тебя я попрошу явиться через десять минут в мой кабинет, — облизывает он губы, не скрывая даже своих гадких намерений.

***

Башка гудела, в ушах стоял звон и мне казалось, что мир сию минуту рухнет на меня, превратив в лепешку. Единственное чего мне хотелось в этот миг — это засунуть голову в ледяную воду, а после упасть на подушку и проспать часов двенадцать. Но куда там… Батя, привыкший держать всех в ежовых рукавицах и устанавливать свои порядки, думал в этот миг иначе. Стоя надо мной и пронизывая пренебрежительным взглядом, он явно не собирался идти на компромисс и в это поганое утро.

— Дорвался до свободы, значит? — выдает отец, а от его голоса в моей голове взрываются петарды, не меньше. Я готов впечатать макушку в стену, лишь бы канонада эта прекратилась.

— Пап, не начинай. Ну хотя бы не сейчас, — обхватываю руками виски, ища взглядом хоть какую-то жидкость.

Кажется, в этот миг готов даже выпить кровь змеи, только бы хоть чем-то унять пожар в горле. Ощущение было, что песка наглотался, но папа, похоже, не собирался становиться скорой помощью для родного сына.

— Не сейчас — это можешь говорить своим подружкам. А в этом доме на шее никто друг у друга сидеть не будет, — стальным тоном произносит он, а я понимаю, что спорить с ним бесполезно.

Проще сразу было вырыть землянку в лесу и жить там. Удивительно, что с таким подходом нам не выдали трудовые книжки в младенчестве. Отец не собирался разводить китайских церемоний со мной — это уже было понятно сразу, да уж… может, и неплохо, что я три года протусовался в Европе.

— И что мне сделать? Чего ты от меня желаешь в шесть утра? Пап, я только вчера вернулся, вообще-то, рассчитывал на более теплый прием, а не расписание, как в колонии строго режима.

— Для начала приведи все в порядок, — отрезал отец, — а потом узнаешь. Веди себя подобающе. Ты взрослый. Сын уважаемого человека, — распрямил он плечи, гордо заявив. Ну да, да… об этом разве можно было забыть-то?! Все они уважаемыми были, один я — слабое звено в этой семье.

— А потом куда? С тобой в офис тащиться? — задавал я вопросы, желая выиграть время и, хотя бы немного поваляться в постели.

— Чтобы я тебе там сопли вытирал? — хмыкнул он.

— Ладно, — взмахнул я рукой, понимая, что лучше подчиниться, иначе отец дырку во мне просверлит без анестезии.

Поплелся в душ, честно выстояв там пятнадцать минут, вернулся в комнату, попытался придать себе приличный вид, хотя рожа была такая, что проще застрелиться. А все из-за Аленки. Вот же проклятая коза! Почему-то винил во всем ее, хотя братец тоже молодец. Подсуетился.

Поражало другое — как это родители еще не вмешались в их отношения, не вставили палки в колеса. Помнится, они не пришли в восторг, когда я познакомил ее с ними.

Хотя теперь это уже была не моя проблема. С Ветровой, конечно, нам много чего необходимо разложить по полкам, но для начала неплохо бы разобраться с отцом. Мне не по душе был его приказной тон, да и в будущем я видел себя не бизнесменом. Достаточно того, что Артем пошел по стопам отца, а я всегда был паршивой овцой в этом стаде, потому и понимал уже — надолго меня не хватит. Взбунтуюсь ведь не сегодня, так завтра.

Отец за это время