Внутри - Евгений Гатальский

– Тетя Лорен в молодости была блондинкой? – спрашиваю я у Сэнди.

– Да. Почему ты спросил?

После смерти матери Сэнди я не вспоминаю о ней вслух – я почему-то решил, что Сэнди будет расстраиваться от этого. А сейчас – Сэнди удивляется, когда я вспоминаю о тете Лорен. Я не отрываюсь от девушек на виноградниках и думаю о том, куда завела меня моя душная жизнь.

– Олег?

Я возвращаюсь к реальности.

– Просто Папочка любит брюнеток, – говорю я и указываю на девушек.

– Не говори об этом Папочке, – советует Сэнди. – Он и так не в настроении.

Вчера Сэнди позвонила Папочке и предупредила его о нашем визите. Чтобы там Папочка не кряхтел по телефону, самую важную фразу он произнес – поэтому у меня и Сэнди есть два дня для свежего вина.

Про себя я надеюсь, что наш домик в Пасифик Хайтс не навестит женщина в латексе. Там остался Гейси, я за него волнуюсь. Перед моими глазами мелькают мозги на коврике. Я натыкаюсь глазами на белую дверь с золотым декором.

– Долго мы будем топтаться у двери? – спрашивает Сэнди и улыбается.

Моя Сэнди частенько улыбается, когда чувствует мою неловкость, связанную с Папочкой. Она думает, что чувствует ее и сейчас, но нет – во мне не неловкость, а страх. В уме я пытаюсь сложить мозги, женщину в латексе, искусствоведа и пропажу Пауэрса в одно уравнение.

– Идем, – говорю я Сэнди, и Сэнди открывает дверь.

Папочка сидит в гостиной. Он курит сигару, попивает собственное вино и смотрит телевизор. Типичный папочка для многих – но только у немногих в доме покрытые позолотой лестничные перила, гаванские сигары и собственные вина. Папочка поворачивается к нам. Я киваю – более теплое приветствие выжать из себя я не в состоянии. Сэнди подходит к нему, целует в щеку и желает ему здоровья. Папочка что-то кряхтит в ответ и попыхивает сигарой.

Возле, наверное, стосемнадцатидюймовой плазмы стоит фотография тети Лорен в темной рамке. Когда-то ее поставила Сэнди, Папочке такое и в голову бы не пришло. Я знаю, что теплые отношения Папочки и тети Лорен были теплыми только для их многозначительных родственников. Папочка развлекался с молодыми девицами еще при живой тети Лорен – не мне его судить, конечно, но не думаю, что Папочка изменил себе и после ее смерти.

Папочка кряхтит что-то недовольное, я так понимаю, что он обращается ко мне. Странно, но нет – он спрашивает у Сэнди, зачем мы здесь.

– Вам не хватает денег? – Я разбираю, и разбираю с трудом только эту фразу Папочки, зато отчетливо понимаю, что в этой фразе скрывается злорадство.

Я про себя спрашиваю, как этот семидесятилетний старик, который не может даже членораздельно говорить, способен удовлетворять молодых девиц? Виагра творит чудеса? Затем       спрашиваю себя – будь я молодой девицей, лег бы я под осыпающееся песком бесформенное тело Папочки ради его денег? Сэнди тем временем врет, что в нашем домике проводят детоксикацию от огненных муравьев. Папочка грузно поворачивается на диване, затем поворачивается еще раз, только после этого встает и уходит в туалет. Даже не удостаивает меня своим недовольным взглядом – я-то радуюсь, конечно, но это странно.

Похоже, это замечает и Сэнди.

– Совсем обрюзг, – говорит она без грусти.

Она не особо любит своего Папочку – конечно, не ненавидит его, в отличие от меня, но не любит однозначно. Не любит – пожалуй, самое верное определение. Папочка обожает свою старшую дочь Клэр за то, что она занимается ювелирным бизнесом и удачно инвестирует Папочкин капитал в полутеневые кампании – чего нельзя сказать о "бесполезной мазне" Сэнди, которая, вдобавок, подобрала за Клэр ее нищего "славянского мигранта"… Хорошо что мне хватает ума не цитировать Папочку при Сэнди – иначе ее "не любит" стало бы сопоставимо с моим "ненавидит".

И Клэр… Что с ней? О ней я умудряюсь не думать – наверное оттого, что я забыл включить ее в уравнение "мозги + женщина в латексе + искусствовед + пропажа Пауэрса = ?".

Но сейчас я о ней вспоминаю, и пока Папочки нет рядом, говорю Сэнди, что нужно ей позвонить.

– Мисс Занудство? – Сэнди возводит глаза к потолку – к потолку с четырьмя хрустальными люстрами. – О нет…

– Я волнуюсь за нее, – честно говорю я.

И правда, как бы меня не бесила Мисс-Заноза-В-Заднице, я чувствую, что поступаю правильно. Сэнди должна позвонить Клэр. Вряд ли Клэр скажет Сэнди, что между нами было, но я со слов Сэнди смогу понять, сохраняется ли странное поведение у Клэр или нет. Может, у нее действительно бред отрицательного двойника, глупо думаю я.

Папочка возвращается из сортира. Сэнди тут же говорит ему правильные слова:

– Мы с Олегом не хотим отвлекать тебя от телевизора, можно мы прогуляемся по твоим виноградникам?

Под телевизору шел какой-то черно-белый детектив. Картинка подрагивает, пленка шумит. Я удивляюсь, что это фильм со звуком, причем звуком более членораздельным, чем тот, что у Папочки зовется речью.

Папочка, может, оставил бы меня на съедение своим старым глазам, но не в день, когда показывают довоенные фильмы. Мы с Сэнди покидаем дом и отправляемся к винограднику, вдоль забора с живыми охранниками и живой изгородью.

Я напоминаю Сэнди, что нужно позвонить Клэр.

– Ты мне что-то не договариваешь?

– Хм?

– Да. Клэр себя так не ведет. Ужин при свечах. Картотека с рабами… Это какой-то бред.

– Я думаю точно так же и поэтому волнуюсь.

Сэнди останавливается возле бочек. Она приветливо улыбается девушкам, топчущим виноград, те улыбаются ей.

– Я напишу Клэр в hooklove, – говорит Сэнди. – У всех незамужних женщин есть там аккаунт.

Сэнди немного лукавит – аккаунт в hooklove есть даже у меня. Hooklove это больше, чем сайт знакомств. Сейчас люди зависимы от него гораздо сильнее, чем от потребления. Что-то уберегает меня и Сэнди от этой зависимости. Сэнди, наверное, спасает ее творчество. А меня, наверное, спасает Сэнди. Я киваю ей головой.

– Хорошо. – Сэнди достает телефон. – Черкану ее пару слов…

Она черкает пару слов, убирает телефон в карман, но к ее ногам падает другой телефон.

Одна из девушек выпрыгивает из бочки и подбегает к телефону. Подбирает, смотрит на дисплей. Остальные девушки недовольно на нее смотрят.

Девушка с телефоном натыкается взглядом на нас с Сэнди и мигом соображает, что натыкается на родственников Папочки.

– Это брат, он сейчас болеет, – оправдывается девушка.

Сэнди сочувственно качает головой и говорит.

– Поговори со своим братом, а я пока займусь виноградом.

Девушка смотрит на Сэнди взглядом, которым ребенок