В тени баньяна - Вэдей Ратнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставив садовника одного, я отправилась прямиком в сад за домом. Папа говорил, что в минуты грусти ему достаточно найти щель в стене и представить, будто это вход в другой мир. Мир, в котором можно найти все, что ты потерял, в том числе самого себя. В банном домике я нашла кое-что получше – целый ряд длинных, узких окон. Ставни были распахнуты, чтобы внутрь проникали воздух и свет. Я выбрала окно посередине – из него я могла видеть весь задний двор. Сперва моим глазам предстала привычная картина. По изумрудной траве, как по водной глади, шла рябь от ветра. Заросли бамбука гудели, наполненные шепотом бесчисленных крохотных существ. Красные и желтые райские птицы словно застыли на лету. Клешни геликонии[17] висели в воздухе, как мамины драгоценные подвески. У входа в сад возвышались гигантские часовые – кокосовые пальмы. Я присмотрелась – и увидела! Тот самый мир, о котором говорил папа. Утопающий в зелени укромный уголок, земной и неземной одновременно. Здесь не было ни взрывов, ни криков, не было смерти, горя, скорби. Здесь порхали бабочки с легкими и тонкими крыльями, прекрасные, как сновидения. У кокосовой пальмы я увидела Ом Бао. Она превратилась в мотылька с радужными крыльями, крупного и яркого – такой я запомнила нашу кухарку. Старичок ждал Ом Бао под бугенвиллеей, а она все это время была здесь и ждала его. Рассказать ему?
Нет. Не сейчас. Он все еще скорбит. Он не увидит того, что видела я. Не поверит мне. Когда придет время, я покажу ему тайный мир, где скрывается, приняв новое обличье, всё, что казалось утраченным безвозвратно. И среди цветов он найдет ту, которую любил.
Папа вбежал во двор с криками:
– Война окончена, война окончена!
Он скакал, как мальчишка, не помня себя от восторга. Я никогда прежде не видела его таким.
– Больше не будет сражений! Не будет войны! Пришла Революционная армия!
– Что? Кто пришел? – допытывалась Тата. – Ты имеешь в виду «красных кхмеров»?
– Да, и все им рады!
– Ты в своем уме?
– Люди высыпали на улицы, все счастливы, – объяснял папа, задыхаясь от волнения. – Даже наши солдаты приветствуют их. Они машут белыми платками и бросают цветы!
– Невероятно, – покачала головой Тата. – Поверить не могу.
– Выйди, посмотри сама, – не унимался папа. – Кругом улыбки, крики радости! – Он подхватил на руки Радану и стал кружиться с ней, напевая: – Окончена, окончена, окончена война!
Он привлек к себе маму и на глазах у всех поцеловал ее в губы, не постеснявшись даже Бабушки-королевы. Мама отпрянула, сгорая от стыда, и забрала у папы Радану.
Я потянула папу за рукав:
– Значит, Кормилица вернется?
Сегодня Новый год. Она обещала прийти к вечеру. Няня жила на другом конце города, и я тревожилась за нее. Но раз война окончена, решила я, бояться нечего.
– Разумеется! – Папа поднял меня и поцеловал в лоб. Оглядевшись по сторонам, он просиял. – Теперь все будет хорошо, как раньше.
Поскольку вечером должна была прийти Кормилица, девушек-служанок отпустили домой. Праздник отменили, а значит, они смогут подольше побыть со своими семьями. Как только служанки ушли, я взяла «Реамкер» – камбоджийскую версию поэмы «Рамаяна» – и отправилась к воротам ждать Кормилицу, хотя до вечера еще далеко. Вдруг она вернется пораньше? Я устроилась под раскидистой бугенвиллеей и стала читать с самого начала.
Давным-давно было на свете королевство Аютия. Прекраснее места не найти во всем Срединном мире. Однако не все радовались процветанию этого райского края. В Подземном мире притаилось королевство Лангка, полная противоположность Аютии. В нем царила тьма. Его обитатели – ракшасы – питались жестокостью и разрушением, и чем больше зла и страданий они приносили, тем могущественнее становились. Предводителем ракшас был Кронг Реап. Изо рта у него торчали огромные клыки, похожие на бивни слона, а в каждой из четырех рук он держал оружие: дубинку, лук, стрелу и трезубец. Во всех трех мирах никто так не жаждал завоевать Аютию, как Кронг Реап. Изгнанный когда-то из этого райского места, он хотел во что бы то ни стало уничтожить его. Кронг Реап наводил ужас на жителей Аютии, сотрясая гору, на которой стояло королевство, с такой силой, что содрогался даже Небесный мир. Боги, устав от злодеяний Кронг Реапа, стали умолять Вишну сразиться с предводителем ракшас и восстановить равновесие во Вселенной. Вишну согласился и, приняв земное обличье, сошел с небес под именем Прэах Реам, чтобы стать девараджей – божественным правителем Аютии – и навсегда избавить ее от Кронг Реапа. Но прежде была битва. И воздух наполнился криками. И лилась кровь. И лежали на земле груды тел, и людей было не отличить от обезьян, а обезьян – от богов.
Сколько раз я читала эти строки – не счесть. Однако от слов и людей было не отличить от обезьян, а обезьян – от богов мне до сих пор становилось не по себе – настолько кровавую картину рисовало мое воображение. Поэма изобиловала перевоплощениями. Великаны-людоеды принимали облик прекрасных созданий. Прэах Реам превращался в многорукое, клыкастое чудовище, похожее на Кронг Реапа. Один герой мог выдавать себя за другого. И если с самого начала не знаешь, кто есть кто, как же тогда отличить добро от зла?
Я читала дальше.
Во времена, когда началась эта история, в Аютии правил король Тусарот. Из четырех сыновей короля достойнейшим был Прэах Реам…
Вдруг послышались крики:
– Открывайте ворота, открывайте ворота!
Я отложила книгу и прислушалась.
– Победа! Наши солдаты победили! Добро пожаловать, братья, добро пожаловать! – Голоса звучали все громче, словно кричали где-то совсем рядом. – Открывайте ворота! Выходите!
Помимо криков, смешиваясь друг с другом, стонали гудки, верещали звонки, выли сирены и ревели моторы. Потом загудела земля. Что-то огромное прогромыхало по улице и подкатилось к нашим воротам. Воздух раскалился, в нем чувствовался запах жженой резины и расплавленного асфальта. Все звуки улицы потонули в оглушительном грохоте. Листья и цветы в саду начали дрожать. Чудовище, подумала я. Чудовище с железными вращающимися лапами!
– Глядите, глядите! Еще! – визжали дети.
Чудовища катились по улице, дыша дизелем и перебирая лапами по асфальту, а люди кричали и хлопали в ладоши, приветствуя их.
– Добро пожаловать, солдаты Революции! Добро пожаловать в Пномпень! Добро пожаловать!
На нашу ограду упало несколько гвоздик – как будто мертвые птицы камнем рухнули с небес. И тут же хор искаженных громкоговорителем голосов запел:
Чудовища шествовали по улице, пока наконец пронзительные вопли громкоговорителя не превратились в далекий гул. Я слышала, как люди закрывали двери и окна. Снова заурчали моторы мотоциклов и машин, остановившихся из-за процессии. Беспрестанно звеня, двинулись в путь велосипеды и велорикши. Постепенно шум стих, и на нашей улице воцарилась прежняя тишина.
