Реальное и сверхреальное - Карл Густав Юнг

сознания в силу своей слабой проявленности. Кроме того, сновидения могут опираться на сублиминальные следы воспоминаний, которые более не в состоянии воздействовать на сознание. Поэтому применительно к прогнозированию сновидения нередко выглядят куда более предпочтительными, нежели сознательные мысли.

Хотя перспективная функция, по моему мнению, является существенной характеристикой сновидений, все же не нужно ее переоценивать, ведь очень просто допустить, что сновидение есть нечто вроде психопомпа [9], который, обладая всеведением, безошибочно ведет жизнь в правильном направлении. Впрочем, поскольку множество людей недооценивает психологическую значимость сновидений, нельзя исключать вероятности того, что некто, увлеченный анализом снов, начнет превозносить значимость бессознательного в сравнении с реальной жизнью. Исходя из нашего предыдущего опыта, мы вправе предположить, что значимость бессознательного приблизительно сопоставима со значимостью сознания. Безусловно, имеются такие сознательные установки, которым довлеет бессознательное; эти установки настолько плохо адаптированы к целостности индивидуума, что бессознательная установка или группировка служит несравненно лучшим выражением его натуры. Но так случается далеко не всегда. Зачастую сновидения лишь в малой степени воздействуют фрагментами на сознательную установку, потому что последняя, с одной стороны, достаточно хорошо адаптирована к реальности, а с другой стороны, в общих чертах вполне удовлетворяет сущности индивидуума. В таких случаях будет неуместным выделять как-то более или менее явно «сновидческую» точку зрения, пренебрегая при этом сознательной ситуацией; в результате мы только запутаемся, а сознательная деятельность нарушится. Только при наличии очевидно неудовлетворительной или дефектной сознательной установки мы имеем право наделять бессознательное более высокой ценностью. Критерий, необходимый для вынесения такого суждения, сам по себе, разумеется, установить не так-то легко. Никто не станет спорить с тем, что ценность сознательной установки не может измеряться с исключительно коллективной точки зрения. Требуется тщательное исследование той индивидуальности, которая нас интересует, и лишь на основании точного знания об индивидуальных характеристиках можно решать, в каком именно отношении сознательная установка неудовлетворительна. Когда я обращаю внимание на важность изучения индивидуального характера, то вовсе не имею в виду, что требованиями коллективной точки зрения вообще стоит пренебречь. Как известно, индивидуум существует не сам по себе, его натура опосредована взаимоотношениями в коллективе. Поэтому, когда сознательная установка более или менее удовлетворительна, значение сновидений сводится всего-навсего к компенсаторной функции. Для нормального человека при нормальных внутренних и внешних условиях это непреложное правило. По данной причине мне кажется, что теория компенсации содержит верную формулу и соответствует фактам реальности, поскольку она присваивает сновидению компенсаторную функцию в саморегуляции психического организма.

Но когда индивидуум отклоняется от нормы (его сознательная установка не адаптирована ни объективно, ни субъективно), то обыкновенная, при нормальных условиях, компенсаторная функция бессознательного становится направляющей, перспективной функцией, способной увлечь сознательную установку в совершенно другом направлении, заведомо лучшем, нежели предыдущее, что убедительно доказал в своих исследованиях Мэдер. Сюда относятся сновидения того типа, к которым принадлежал сон Навуходоносора. Ясно, что подобные сновидения встречаются главным образом среди людей, не достигших подлинных вершин в своем развитии. Не менее ясно, что такая диспропорция встречается очень часто. Поэтому нам нередко выпадает возможность оценивать сновидения по их перспективной значимости.

Теперь рассмотрим еще одну сторону сновидений, которую ни в коем случае нельзя упустить из вида. У многих людей сознательная установка дефектна не применительно к адаптации к окружающей среде, а применительно к выражению их собственного характера. Это люди, чья сознательная установка и адаптивное поведение превосходят их индивидуальные возможности – то есть они кажутся лучше и значительнее, чем есть на самом деле. Внешний успех, конечно, обеспечивается не только индивидуальными ресурсами, но преимущественно за счет динамических резервов, генерируемых коллективным внушением. Такие люди взбираются выше своего естественного уровня благодаря воздействию какого-то коллективного идеала, благодаря привлекательности какого-то социального преимущества или благодаря общественной поддержке. Внутренне они не развиваются до уровня своего внешнего высокого положения, и потому во всех подобных случаях бессознательное демонстрирует негативно-компенсирующую, или редуцирующую, функцию. Ясно, что при таких обстоятельствах редукция или обесценивание оказывают определенное воздействие на саморегуляцию психики, а сама эта функция может быть чрезвычайно перспективной (ср. сновидение Навуходоносора). Мы охотно связываем понятие «перспективный» с идеей строительства, подготовки, синтеза, но, чтобы понять упомянутые редуктивные сновидения, следует принудительно отделить понятие «перспективный» от любых подобных идей, поскольку редуктивные сновидения оказывают влияние, принципиально обратное идеям строительства, подготовки или синтеза: оно, скорее, разлагает, обесценивает, растворяет и даже разрушает. Разумеется, отсюда не вытекает, что ассимиляция редуктивного содержания должна деструктивно воздействовать на цельность индивидуума; напротив, ее влияние нередко оказывается оздоровляющим, именно потому, что затрагивается сама установка, а не личность в целом. Но это вторичное качество нисколько не изменяет сущность сновидения, которое демонстрирует редуцирующий, ретроспективный отпечаток и по этой причине не может быть обозначено как «перспективное». Для более точной классификации полезно, видимо, ввести обозначение редуктивных сновидений, а соответствующую функцию определить как редуцирующую функцию бессознательного, хотя, по сути, перед нами все та же компенсаторная функция. Мы должны усвоить тот факт, что бессознательное далеко не всегда выражает что-либо яснее сознательной установки. Оно меняет свой облик столь же часто, насколько это свойственно сознанию, а потому мы имеем лишнее доказательство того, как трудно составить сколько-нибудь внятное представление о природе бессознательного.

Сведениям о редуктивной функции бессознательного мы обязаны, в первую очередь, исследованиям Фрейда. Его толкование сновидений, в сущности, сводится к установлению вытесненной личной подоплеки индивидуума и инфантильно-сексуальных ее проявлений. Дальнейшие исследования позволили перебросить мостик к архаическим элементам, к надличностным, историческим, филогенетическим и функциональным рудиментам в бессознательном. Сегодня мы можем с уверенностью утверждать, что редуктивная функция сновидений группирует материал, состоящий в основном из вытесненных инфантильно-сексуальных желаний (Фрейд), инфантильных притязаний на власть (Адлер) и надличностных архаических элементов мышления, чувства и инстинкта. Воспроизведение подобных элементов, которые отличаются сугубо ретроспективным характером, действенно, как ничто другое, избавляют от чрезмерного самомнения человека и низводят индивидуума до его человеческой ничтожности и зависимости от физиологических, исторических и филогенетических условий. Всякая видимость ложного величия рассыпается в прах перед редуцирующими образами сновидений, которые подвергают сознательную установку безжалостной критике и привлекают уничижительный материал, содержащий полный перечень самых его болезненных слабостей. Ни в коем случае нельзя обозначать такую функцию сновидения как перспективную, ведь все в этом сновидении, вплоть до мельчайших подробностей, ретроспективно и обращено вспять, к прошлому, которое индивидуум мнил давным-давно забытым. Конечно, ничто не мешает такому содержанию сна быть компенсирующим по отношению к сознательным элементам и финалистски ориентированным, поскольку редуцирующая направленность может порой быть крайне важной для адаптации. Пациенты часто и внезапно ощущают, что содержание их сновидений соотносится с сознательными ситуациями, причем воспринимают сон как перспективный, редуктивный или компенсирующий – сообразно с этим