Подружки невесты - Джейн Костелло

Когда принесли горячее, Джек обернулся ко мне и попросил передать перец. Однако прежде чем я успела шевельнуться, раздался голос Валентины:

– Не беспокойся, Айви, у меня есть! – Валентина дотрагивается до руки Джека й, наклонившись к нему, шепчет: – Я где-то читала, что перец повышает сексуальное желание!

Почему, интересно, мне вдруг становится так паршиво?

– Скажи, Пит, а как ты относишься к теннису? – спрашивает Валентина жениха Джорджии.

– О, я, что называется, диванная душа, – отзывается тот, ухмыляясь в сторону будущей жены.

Джорджия, поперхнувшись вином, прикрывает рот ладонью.

– Он имеет в виду, что последний раз во время игры его отделали на славу – чуть не пришлось вызывать «Скорую»!

– Спасибо за поддержку, любовь моя, это очень трогательно. Наверное, скоро скажешь, что я и в постели никуда не гожусь? – Пит напускает на себя обиженный вид.

– С удовольствием дала бы тебе урок. – Валентина протягивает свою красную визитную карточку. – Я добилась ошеломительных результатов с Джеком, уверена, он тебе сам расскажет. Конечно, его удар справа всегда был выше среднего уровня. – Она посылает Джеку многозначительную улыбку.

Настало время десерта, а мы с Джеком и парой слов не обменялись. Конечно, это не катастрофа, но, откровенно говоря, я начинаю серьезно беспокоиться о душевном здоровье Валентины. Всякий раз, когда Джек поворачивается в мою сторону, она немедленно возвращает его назад, словно под уздцы берет. Уже успела раза четыре спросить, не размазалась ли ее помада. Подозреваю, Валентина симулировала бы собственную смерть, лишь бы держать Джека при себе.

Единственное исключение – Пит, с которым Джека, как выяснилось, объединяет любовь к регби. Однако и их милую беседу скоропостижно прервали, едва Пит предложил Джеку вместе сыграть в выходные. Приглашение в VIP-ложу было рассчитано только на одного...

Моим соседом справа оказался дядя Джайлс.

Хочу подчеркнуть: дядя Джайлс, несомненно, прекрасный во всех отношениях человек, но если я услышу еще хоть слово о его коллекции ружей девятнадцатого века, клянусь, попрошу одно, чтобы избавить себя от страданий.

– Ружья – моя страсть еще с тех пор, как я был подростком, – с гордостью признается дядя Джайлс.

– В наши дни с таким хобби вы бы заработали ордер за антисоциальное поведение, – шучу я, но дядюшка только морщится и продолжает распространяться об истории оружейного дела в Англии.

Улучив момент, я бросаю взгляд на столик номер четырнадцать и с радостью вижу, что Шарлотта и Джим мило беседуют. Точнее, говорит один Джим... Что касается Шарлотты, она нервно щиплет салфетку и уже окружена таким количеством бумажных обрывков, словно вышла из снежной бури. Ничего, главное – начало положено! Вдобавок вид у Джима решительный: сдаваться он не намерен!

Папа Грейс садится с таким облегчением, словно выступил перед зрителями стадиона «Уэмбли». На самом деле это была самая короткая и самая скромная речь в истории бракосочетаний, но мы все равно смеялись и неистово хлопали его шуткам.

Следом за ним поднимается Патрик; в отличие от своего тестя он привык выступать на публике и чувствует себя гораздо увереннее. Патрик расправляет полы смокинга (который надел только после длительных уговоров будущей супруги) и проводит рукой по густым светлым волосам. Грейс смотрит на мужа с нескрываемой гордостью.

– Позвольте мне сказать от имени нас обоих, меня и моей... жены, – начинает он, с улыбкой споткнувшись на новом титуле Грейс, – что мы очень рады видеть вас всех сегодня. Знаете, мы вместе уже семь лет, и каждый день я думаю: до чего же повезло Грейс, что она встретила такого мужчину, как я!

Шутка вызывает дружный смех, и дальше все продолжается в том же духе. Только ближе к концу речи я ловлю на себе пристальный взгляд. Поворачиваю голову и... встречаюсь глазами с Джеком – уже в третий раз за сегодняшний день.

Знаю, это глупо. Рядом сидит его девушка; вдобавок я уже решила, что Джек меня не интересует – ни чуточки! Я просто не в силах оторваться от его невозможно красивого лица... И вообще, улыбку Джека не назовешь иначе как флиртующей! Лишь когда зал взрывается аплодисментами, мы вздрагиваем и выходим из этого непонятного оцепенения.

Постепенно шум стихает. Валентина на минутку потеряла бдительность, и Джек тут же использует эту возможность:

– Ты уже раньше была подружкой невесты?

– Никогда. А ты?

– Боюсь, нет, – улыбается он. – Однажды я был пажом на свадьбе, но, знаешь, когда тебе пятнадцать, бархатные панталоны и бабочка смотрятся нелепо.

Представив эту картину, я принимаюсь хихикать.

– Что ж, по неписаному правилу все участники церемонии выглядят не ахти, чтобы, упаси Бог, не затмить невесту!

Он вопросительно поднимает бровь:

– Почему же ты это правило нарушаешь?

Прежде чем я успеваю ответить, Валентина хватает Джека за руку и решительно вытаскивает из-за стола.

– Ты еще толком не видел жениха и невесту, – строго заявляет она.

Удивительно, как быстро Валентина переходит от томного мурлыканья гламурной киски к замашкам школьной директрисы викторианской эпохи! Джеку остается только подчиниться. Я успеваю заметить у него на лице выражение легкой досады.

– Ну-с, Айви, – прерывает мои раздумья дядя Джайлс, – ты интересовалась устройством ствола...

Неужто?

Следующие минут десять я пытаюсь избавиться от общества дядюшки Джайлса и при первой же возможности сбегаю в туалет.

Уф-ф! Наконец-то!

Грейс тоже там, мы занимаем соседние кабинки.

– А Джек ничего, правда? – кричит Грейс из-за стенки.

Некоторое время я обдумываю ответ. Джек определенно «ничего». Если бы не одна серьезная проблема...

– Классический Валентинин тип, – говорю я нарочито небрежно.

– В смысле недалекий? – отзывается Грейс после короткой паузы. – Ну, не знаю... Вэл сказала, ее друг был лучшим в Оксфорде, а сейчас он исполнительный директор в какой-то благотворительной организации...

Я молча отрываю туалетную бумагу. Итак, Джек получил престижное образование и занимает высокую должность... Тогда выходит, у него проблемы со здравым смыслом.

– Айви!

– Что?

– Ничего, просто ты притихла.

Мы одновременно выходим из кабинок, и Грейс с подозрением смотрит на меня.

– Ты запала на него! – выдает она торжествующе.

Я принимаю оскорбленный вид человека, несправедливо обвиненного в том, что он выпустил газы в битком набитом лифте.