Двое влюбленных и... собака - Элис Шарп

Рик посмотрел на Изабелл. Он понимал, какая сторона пользуется ее поддержкой. Изабелл неодобрительно относилась к прогрессу.

Она улыбнулась, угадав, о чем подумал Рик. На ней была мягкая голубая блузка с развевающимся на ветру шарфом, и чувствовалось, что в Сипорте она как дома. Блузка была заправлена в слаксы и подчеркивала достоинства стройной фигуры. Ветер играл прядями каштановых волос, которые она рассеянно отводила от лица. От вчерашней раздражительности не осталось следа.

Кажется, Изабелл счастлива, подумал он. Потому что нашла работу, которую любит? Или потому что он приехал повидать ее? Есть ли шанс, что она еще любит его?

Но это было бы ужасно. Ему нужно рассказать ей о Клои и помолвке. Он должен убить любую надежду Изабелл на воссоединение. Прочистив горло, Рик сообщил:

— В декабре я женюсь.

Марни издала тоскливый вой похожий на сигнал, который сирена подает судам во время тумана.

— Я знаю, — сказала Изабелл. — Прочитала во вчерашней газете. Семья, с который ты собираешься породниться, весьма влиятельна.

— Э-э-э, да, — пробормотал Рик, чувствуя себя дураком. Когда-то Изабелл любила его, но, возможно, в ее жизни появился кто-то другой; наверное, поэтому у нее сияют глаза и кожа дышит свежестью.

— Ты женишься на дочери старшего партнера, не так ли?

— Да, — пробормотал Рик.

— Поздравляю. — Изабелл остановилась и подняла на него глаза. — Рик? Поэтому ты хотел встретиться со мной? Чтобы сказать, что ты помолвлен? — Она рассмеялась и добавила: — Судя по твоему лицу, я угадала. Но это смешно. И мило, хотя несколько эгоистично. Ты думал, что я расстроюсь?

Марни, стоявшая между ними, заскулила.

Пытаясь скрыть смущение, Рик наклонился и погладил ее по голове. Выпрямившись, он сказал:

— Нет, конечно. Я хотел, чтобы ты помогла мне решить, как мне подступиться к отцу. Вы ведь всегда были близки. Наверное, ты иногда встречаешься с ним.

— Каждые выходные. В «Кофе Хат».

— Отец так и не простил меня за то, что я не стал кораблестроителем, — сказал Рик, встревоженный мыслью, что Изабелл и его отец вместе пьют кофе и, вероятно, говорят о нем. — Старик ненавидит адвокатов. Вот что делает с мужчиной пара разводов. Он никогда не простит, что я не остался здесь и…

— Не женился на мне. Говори, не стесняйся. — Изабелла снова рассмеялась. — Твой отец упрямый, но он любит тебя.

— Надеюсь, — неуверенно сказал Рик.

Изабелла закусила губу и посмотрела на него сквозь густую бахрому ресниц. Он вспомнил этот взгляд с неожиданной вспышкой нежности.

— Что? — спросил Рик.

— Да нет, ничего.

— Скажи мне.

— Это не важно.

— Изабелл…

— Ну, ладно. Просто… строить лодки — тяжелая работа. Отнесись к отцу с пониманием. Мне кажется, что он… слабеет.

— Ты шутишь? Отец слабеет?

— У него уже много лет высокое давление. Он принимает лекарства… когда вспоминает о них. Идти к врачу он не хочет. Я чувствую, что от него пахнет табаком, хотя он обещал бросить курить. Я беспокоюсь за него, вот и все. Хорошо, что ты встретишься с ним.

Рик встревожился. Как это похоже на отца: он думает, что у него железное здоровье. Схватив Изабелл за руку, Рик сказал:

— Я сейчас же повидаю его, и ты пойдешь со мной.

— Нет, Рик. Ваши отношения меня не касаются. Я только буду мешать.

— Ха! Без тебя он не пустит меня на порог.

— Нет. Ты должен извиниться перед ним наедине.

— Извиниться? За что? За то, что живу своей жизнью? И сам принимаю решения?

— Но…

— Это он должен извиняться.

Изабелл прищурилась.

— Если ты так думаешь, для чего ты приехал? Он выгонит тебя, если почувствует такое отношение. Сколько времени пройдет до следующего визита? По-твоему, ему осталось много лет?

Рик тихо выругался.

— Теперь ты понимаешь, почему должна пойти со мной, Изабелл? Трудно стерпеть обиду.

— Ты похож на отца больше, чем думаешь.

— Не язви. Просто пойди со мной.

— Нет. Будь терпелив с ним. Все будет хорошо.

В эту минуту Марни, которая сидела спокойно, словно прислушиваясь к разговору, решила сделать рывок. Возможно, она увидела кошку или собаку. Поводок выскользнул из руки Изабелл, и Марии с громким лаем помчалась по тротуару, оглядываясь на них через плечо и не видя, что впереди оживленная дорога. Все собаки во дворах залились отчаянным лаем, словно узнав, что Марни вырвалась на свободу.

— Марни, вернись! — тщетно взывала Изабелл.

Рик пустился бегом. За ним побежала Изабелл.

Бежать!

Просто бежать что есть силы.

Приветственный хор сородичей подбадривает меня, ветер бьет в морду, уши развеваются… Что может быть приятнее?

Люди гонятся за мной, и это придает побегу особую прелесть.

Я слышала крики Изабелл и на мгновение почувствовала раскаяние, но радость обретенной свободы победила угрызения совести. Ведь я же хотела, чтобы моя упрямая хозяйка вспомнила, как весело ей было с Риком. Но это не повторится, если каждый из них пойдет своим путем.

Я буду бежать до тех пор, пока не приведу их в лодочную мастерскую отца Рика. Оказавшись там, Изабелл придется остаться с Риком. Если не получится, я придумаю что-нибудь еще.

Но где же это место?

Я повернула голову. На меня мчался большой грузовик, готовясь превратить меня в лепешку!

Изабелл увидела, как Марни выбежала на дорогу прямо под колеса большого грузовика. Слишком поздно! Она не сможет спасти свою собаку!

У нее вырвался отчаянный крик. Завизжали тормоза. Протянув руку, Рик рванулся с тротуара, пытаясь схватить поводок Марни. Послышался глухой удар, и сердце замерло у Изабелл в груди. Она с трудом переставляла ноги, которые словно налились свинцом.

Когда Изабелл подошла, шофер уже вылез из кабины. Его лицо было белое как мел. Марни стояла возле Рика, облаивая проезжавшие машины, шофера и весь мир в целом. Опустив голову, Рик сидел перед грузовиком. Глубокие ссадины покрывали его руку, ладонь кровоточила. Другой рукой он крепко сжимал поводок.

— Ты в порядке? — вскричала Изабелл, подбегая к нему. Громкий автомобильный гудок заставил ее остановиться.

— Берегитесь! — проревел водитель грузовика, оттаскивая ее в сторону.

— Спасибо, — пробормотала Изабелл. Ее била дрожь.

— Что с вами такое? — завопил водитель. — Задумали массовое самоубийство? Я чудом не сбил вашего парня, а теперь вы, леди, едва не стали украшением капота!