В костюме голой королевы - Елена Логунова

— Отлично выглядишь, я б тебе больше десяти лет не дал! — басовито хохотнул Борис.

— Типун тебе на язык, какие десять лет? Что мы такого сделали? — простодушно похлопал ресничками блондин, с удовольствием наблюдая, как с румяной физиономии его дюжего приятеля сползает ехидная улыбка. — Пока только на дядиной машинке покатались, а это больше, чем на два года, не тянет.

— Типун тебе на язык! — повторил Борис и перегнулся через опустевшее кресло, чтобы захлопнуть дверцу.

Даже будучи в сердцах, он сделал это мягко: чужая машина была новой, красивой, дорогой, и портить ее Борису не хотелось.

Авось неведомый «дядя» и не заметит, что на его тачке покаталась парочка предприимчивых пацанов.

Но на это надеяться не стоило, пацаны не заметили длинную царапину, которую оставил на заднем сиденье чужой машины неприлично большой бриллиант кольца сумасшедшей жены олигарха.

Кот Робертино не вернулся.

Варвара и не ждала, что он найдется сам.

Она искренне считала своего Бертика самым необыкновенным из выдающихся котов современности, но понимала, что многолетнее заключение в городской квартире притупило его здоровые животные инстинкты. Вряд ли избалованный домашний кот сможет сориентироваться на незнакомой сельской местности.

На поиски любимца Варвара выдвинулась сразу же после того, как помогла занести в дом припадочную дуру, так напугавшую несчастного Бертика. Со стороны Варвары это было проявлением редкого гуманизма. Кошачью обидчицу ей хотелось прибить на месте, чтобы так и лежала в пыли под забором, пока черные вороны не расклюют ее белые косточки!

Вообще-то Варвара была женщиной доброй, спокойной, не склонной к жестокости и опасным авантюрам. Исчезновение дражайшего Бертика превратило ее в злобную фурию.

Не обретя возлюбленного кота своего в ходе затянувшейся пробежки по окрестным улицам, Варвара решительно подступила к тете Кларе с категорическим требованием:

— Скажи мне, где мой кот?!

Клара Абрамовна была стальной старой леди, способной дать сто очков вперед легендарным цельнометаллическим мужикам вроде Железного Дровосека и Терминатора.

Люди, приходившие к гадалке за помощью, вели себя по-разному. К мольбам о помощи закаленная Клара Абрамовна относилась либо безразлично, либо снисходительно — в зависимости от настроения, угрозы высокомерно игнорировала, попытки давления принимала в штыки, выбрасывая грубиянов и невеж из своего домика одним выразительным взглядом.

Любую другую нахалку, дерзнувшую сцапать ее за отворот халата, старуха наладила бы прямо в ад одним непоправимым проклятием, но Варвара приходилась ей внучатой племянницей, а родную кровь Клара Абрамовна уважала.

— Во-первых, убери руки с моего воротника! — холодно сказала она, надеясь остудить вскипевшую племяшку. — Вот так, теперь сядь. Сядь, я сказала! Я ничего не вижу, когда ты мечешься передо мной, точно ошпаренная кошка.

— О-о-о, — простонала Варвара.

Одно упоминание о кошке моментально вывело ее из равновесия.

— Мой бедный котик, где ты, где?! Ты голодаешь и скитаешься!

Мысленным взором сквозь слезы она видела своего Бертика. Отощавший, немытый, нечесаный, весь в репьях, кот понуро брел по пыльному шляху, на обочинах которого толпились злые дети с камнями, а в овраге затаились разбойники-живодеры.

— Сядь, — повторила старуха чуть мягче.

Она двинула кресло вперед, подталкивая Варвару к дивану, потом съездила в кухню и привезла стакан воды.

— Я тут на мягком сижу, а ты, мой бедный Бертик! — снова взвыла Варвара, воображая себе путаные кровавые следы, оставляемые на твердом асфальте стертыми и заплетающимися кошачьими лапами.

— Все в порядке с твоим Бертиком! — гаркнула Клара Абрамовна.

— Ты это видишь? — обнадеженная Варвара вскинула глаза и попыталась молитвенно сложить ладони, расплескав воду из стакана.

— Это вижу, — буркнула старуха, возвращаясь на свое обычное место у стола. — Но без подробностей! Сейчас с твоим котом все нормально, и ничего страшного с ним не случится.

— Но где же он?

— А вот этого я не вижу.

— Так как же мне его найти?

— Как, как…

Беззвучно шевеля губами и тряся головой, Клара Абрамовна быстро раскинула карты, присмотрелась, затейливо выругалась по-французски и снова собрала колоду.

— Ну? — Варвара вытянула шею.

— Что — ну? Я совершенно не представляю, как гадать на котов!

Старуха раздосадованно передернула плечами.

— Ладно, твой Бертик черной масти. Предположим, он трефовый валет. Но ты видишь, что выпадает тому валету? Две дамы, бубновая и червовая, а ты у нас кто?

— Всегда была трефовой, — огорчилась Варвара.

И тут же просияла:

— А я перекрашусь! Я ради Бертика что угодно сделаю. Я обесцвечусь, поставлю светлые линзы и буду типичная бубновая дама!

— Варвара, детка, что ты говоришь! — воскликнула старуха. — Карты не обманешь, они же суть знают, а ее не изменишь, хоть ты в негритянку перекрасься!

— Так что же мне делать?

— Что делать, что делать…

Старуха снова проворно раскинула карты, потерла здоровый глаз, почесала бородавку на носу.

Склонила голову к плечу, поцокала языком, сделала над столешницей пару пасов.

На секунду ее руки замерли, потом стремительно нырнули вниз.

Раздался торжествующий орлиный клекот, и победно улыбающаяся Клара Абрамовна оттолкнула кресло, разворачиваясь к Варваре.

— Вот!

— Что — вот?

Клара Абрамовна потрясла в воздухе картонкой с острыми углами.

— Рыжая девочка оставила ее в надежде, что я еще что-нибудь вспомню о ее принце, — усмехнулась старуха. — Она номер свой тут написала и имя, видишь? «Людмила». Иди к ней, Варя, к этой Людмиле и ее подруге. Вижу я, они тебе помогут.

— Людмила и Ольга, — вспомнила Варвара, и губы ее сжались в суровую ниточку.

Именно из-за припадочной подруги Людмилы — Ольги бедный и несчастный Бертик скитался сейчас неведомо где, подвергая свою холеную бархатную шкурку бесчисленным опасностям бродячей жизни.

Будет только справедливо, если припадочная Ольга поможет найти пропавшего по ее вине котика!

Может быть, тогда мстительная фурия Варвара не отдаст ее белые косточки черным воронам.

— Так, и куда мне идти?

Варвара решительно потянула из артритных пальцев тети картонную визитку отеля.

Их номер в пентхаусе романтично назывался «Седьмое небо».

Для обитающих на небесах в отеле был отдельный лифт, и воспользоваться им без специального ключа не представлялось возможным.