Уровень. Магия - Вероника Мелан

Да? Нет?

Скорее всего, нет.

Конечно, нет.

Точно нет.

Зачем теперь она сидит тут, на камне посреди снежных гор, и пытается отогреть руки, когда дома было так тепло и уютно? Дома осталась шикарная ванная комната — нежься в пене не хочу; полный холодильник еды, отборной, качественной и именно той, что она любит; мягкая манящая спальня, шелковистая и нежная, — спи, пока не надоест. Работай, только когда выспишься, график свободный…

Что мешало? Что не давало жить?

Попытки самобичевания разбавляло кое-что еще: тень азарта, скрытый интерес, любопытство, в конце концов, далеко ли она пройдет? На каком шаге сдуется, попросится домой, взвоет от отчаяния и протянет руки к небу?

Конечно, трудностей в одночасье навалилось много, а с собой ни ножа, ни спичек, ни карты. Хотя…

Марика заинтересованно взглянула на рюкзак. Надо бы узнать, что внутри. Кто знает, что на дорожку положила «добрая бабушка»?

Поверхность зеркала мутилась, в ней беспрестанно клубился и плавал туман.

Марика крутила странный предмет в руках и недоумевала. Обычное вроде бы зеркало: овальная вытянутая ручка, круглое стекло, обрамленное витиеватой металлической рамкой с идущими по краям узорами, — но почему ничего не отражает? Зачем нужно зеркало, которое ничего не отражает?

Потрясла — туман скрутился спиралями, наклонила — поплыл в сторону, подняла над головой — клубы сделались тяжелыми и еще более мутными.

Ерунда какая-то.

Найденные на дне рюкзака камни лежали рядом: сиреневый треугольный аметист, сияющий прямоугольный изумруд, голубой топаз, рубин, сапфир, радужный хризолит и круглый черный перламутровый оникс.

Кто положил их туда, зачем? Можно ли находку оставить себе в качестве бонуса? Ведь если не пригодятся, то наверняка можно? И если камни есть камни и с ними что-то более-менее понятно, то в чем же секрет странного зеркала? Глядя на него, все время казалось, что из тумана вот-вот должно что-то появиться. Странное ощущение.

Вглядываясь в сероватые сгустки под поверхностью стекла, Марика провела пальцем по орнаменту и прошептала:

— Что же ты такое?

И едва не подпрыгнула, когда темные вихри сложились в ярко-желтое светящееся слово «Помощник».

С гулко бьющимся сердцем Марика огляделась по сторонам — не видит ли кто, как она вцепилась в находку, — но вокруг все так же безмолвно стояли скалы; даже ветер, казалось, полностью стих. Затем положила зеркало на камень и наклонилась над ним.

— Помощник? Правда? Слава Создателю, хоть какой-то просвет… Зеркало, ты умеешь отвечать на вопросы?

«А ты умеешь слышать ответы?» — появилось на поверхности.

— Ну, я буду очень стараться. По крайней мере, я тут не одна. А с тобой.

Удивления по поводу «говорящего» предмета почти не возникло: наверняка какие-то технологии. Если уж Комиссия сумела создать горы за домиком в тупике улицы, то почему бы ей не сварганить еще несколько хитрых штук, облегчающих путнику жизнь? Вполне себе миролюбиво…

Несколько секунд она напряженно размышляла. Вопросов куча, какой задать первым? Взгляд упал на драгоценные камни, разложенные на носовом платке.

— Зеркало, а зачем мне камни?

Туман с готовностью выдал:

Что за философия? Марика жадно и разочарованно вчитывалась в послание. Признаться, она ожидала более понятных и подробных инструкций: мол, возьми их, отнеси туда-то или отдай тому-то… или оставь себе. А про «предназначение»… это как-то очень размыто.

Не теряя времени, она предприняла новую попытку:

— А я в правильном направлении иду?

Зубы скрипнули. Разочарование усилилось.

— А еду мне где искать?

— Что? А по-человечески ты написать не можешь?

Магический предмет не ответил, все буквы пропали, стекло снова заволокло туманом.

— Вот как? — Марика поджала губы. — Как поумничать, так пожалуйста! А как нормальный совет дать, так сразу в кусты.

На смену возникшей радости пришла обида.

— Это у тебя времени много, а мне некогда размышлять, мне надо воду найти!

Туман скрутился в новую фразу:

Марика опешила и тут же взбрыкнула:

— Теперь я должна отвечать на твои вопросы?

Гадкая стекляшка не помощник, а мозгопудрилка, оракул, черт бы его подрал.

— Толку с тебя ноль!

— Жертвовать чем?!

— Да не пошло бы ты… — Накатила злость. Думала, нашла друга, на душе сразу сделалось светлее, а тут не друг, а не пойми что. — Вот засуну тебя в рюкзак, и пылись там, пока не треснешь.

Как проявилось слово «дура», она не увидела, потому что в этот момент откуда-то справа, с той стороны, откуда она спускалась, раздался протяжный крик, сменившийся стоном.

Марика застыла.

Бежать, смотреть, что там, или сделать вид, что не слышала?

Стон стих.

Позади поскрипывали ели; на ветке куста, росшего у самого обрыва, беззаботно щебетала серая птичка. Ее радостное чириканье неприятно оттеняло повисшую над горами тишину. Солнце, бескрайние равнины под монументально застывшими снежными пиками, переливающиеся сугробы…

Зажмурься. Сделай вид, что ничего не слышала. Забудь, забудь, забудь.

Руки сами принялись спешно скидывать камни в рюкзак. Марика сунула зеркало в карман, обулась, впопыхах натянула на плечи лямки и, коря себя на чем свет стоит, бросилась вверх по склону.

Туда, откуда раздался крик.

* * *

Деда, поскользнувшегося на камне и съехавшего почти до края утеса, она тащила назад изо всех сил. Шумно дышала, цеплялась за телогрейку так, что едва не порвала ее, упиралась сапогами во вмерзшие в землю булыжники и тянула-тянула-тянула…

— Сумка! Девка, моя сумка!

— Да к черту твою сумку!!!

— Там же семечко!

В этот момент она его ненавидела. Угловатого, хилого, беспомощного, мешающего собственному спасению — дед рвался назад, за рюкзаком, который, зацепившись за корягу, завис на самом краю бездонного, глубочайшего обрыва, куда если съедешь, то все.