Стриптизерша - Юрий Горюнов

– Ну, как? – спросил он, когда я посмотрелась в зеркало в полный рост.

– Мне нравится, теперь дело за малым, сделать сольный проект и увлечь публику.

– Я сделал, что мог, теперь дело за тобой.

– Как этот образ будет работать, я представляю. Если все удастся, то приглашаю тебя посмотреть. Придешь?

– Обязательно.

Мы попрощались, и я вышла из салона. Любое изменение внешности дает новые ощущения. Чувствуешь себя иной, меняются даже походка, взгляд и пытаешься почувствовать, как смотришься со стороны. Я направилась к машине. На общественном транспорте я ездила не часто. Машину я купила давно, но пользовалась ей не ежедневно. Если приходилось выпивать в клубе, то оставляла ее на стоянке клуба. Сегодня я была за рулем. Припарковав машину, я вошла в клуб, охранник при моем появлении хотел спросить, что мне надо, но когда я подошла, узнал, и расплылся в улыбке.

– Это ты! Здорово, я тебя не сразу узнал.

– Константин Николаевич здесь? – спросила я, поздоровавшись, и довольная произведенным эффектом. Охрана видела здесь много красивых, стройных и эффектных женщин, и его удивление показало, что я выбрала правильный путь.

– Да, он уже здесь.

Я прошла по коридору и постучала в дверь его кабинета. Услышав разрешение войти, открыла дверь, и вошла.

Он сидел за своим столом и просматривал документы. При моем появлении он поднял голову и посмотрел, с намерением узнать, кто его потревожил, но когда он узнал меня в новом образе, то откинулся на спинку кресла, и, оценив изменения, предложил: – Проходи, присаживайся.

Я, как и в первый раз, прошла к столу и села на стул. Константин был выдержанным человеком и ничем не выдавал своего любопытства по поводу моего прихода и внешних изменений. Раз пришла сама скажу зачем.

– Я уже несколько месяцев обтираю шест на задворках. В нашу первую встречу, ты сказал, что присмотришься ко мне, как я работаю. Я думаю, что уже адаптировалась, и пришла попросить возможность поработать сольно с двумя шестами.

Он изучающее рассматривал меня, не отводя взгляда от моего лица.

– И в связи с этим ты сменила имидж, – сказал он утвердительно.

– Да.

– Получилось неплохо. И что, шест на задворках уже тяготит?

– Чувствую, что могу больше.

– Это хорошо, но я не могу отменить твои выходы. Надо работать. Я не могу платить деньги за репетиции.

– Я этого и не прошу. Я прошу разрешения репетировать днем, а вечером буду работать, как и прежде.

– Никто не запрещает репетировать днем, но ты будешь уставать.

– Я не собираюсь доводить себя до изнеможения. Я все понимаю, поэтому хочу успеть подготовить номер недели за две.

– Есть еще одна тонкость, – он сделал паузу, – твой номер отодвинет вглубь других, а это их заработок. В обычной ситуации, как минимум две работают у шестов на сцене, и одна иногда в центре.

– Но в этом случае, одна из них я.

– У тебя могут быть проблемы с другими.

– Номер не так длителен. Что касается доходов, то кто мешает им проявлять свои возможности? Каждая имеет возможность предложить свое, а не ждать, что кто-то сделает общий номер. К тому же у меня уже появились постоянные клиенты, и я часто танцую в приватной комнате. И тебе это известно.

– Как не знать, иначе, что я за владелец. Я слежу за успехами всех девушек. И сам пару раз видел, как ты работаешь. Клиенты у тебя есть и даже знаю, что у тебя с ними нет никаких личных контактов. Претензий ни у меня, ни у клиентов к тебе нет.

Он замолчал, обдумывая мое предложение.

– Хорошо. Надо иногда делать вброс новых номеров. Я разрешаю тебе репетировать сольный номер, помня наш первый разговор. Пусть для всех будет, что я согласился на твое предложение при устройстве на работу. Тебе так легче будет. По прошествии времени инициатива уже исходит от меня… Но с девушками постарайся уладить сама, если возникнет сложная ситуация.

– Хорошо. Я буду репетировать, когда никого нет. Я и так днем репетирую в залах, теперь буду здесь.

– В залах? – откровенно удивился он.

– Да, я регулярно хожу в танцевальный и спортивный зал. Форму надо поддерживать.

– Не ожидал. Многие здесь репетируют, когда требуется. Еще. Когда будешь готова, то номер показываешь мне. И только после просмотра я решу, что делать. Не Майклу, а мне лично.

– Я поняла.

– Можно подумать, что у тебя есть иной выбор, – ответил он ровным голосом. – Еще есть вопросы?

– Нет, начну завтра.

– Тогда иди.

Я вышла из кабинета довольная разговором. Мне и надо было его согласие. У меня не было возможности репетировать еще где-то, где стоят два пилона, только здесь. Мне очень хотелось держать все в тайне, но понимала, что это не возможно. Я съездила домой, а вечером, как обычно пришла в клуб. Мои внешние изменения не прошли не замеченными, но кроме простых вопросов, зачем и не плохо, все закончилось.

5

Начались мои тяжелые дни: ежедневные репетиции, вечером выступления, и все это при том, что я поступила в институт, где тоже надо было заниматься. Учебе я уделяла внимание не меньше. Я хотела быть хорошим специалистом. Учитывая, что у меня уже были постоянные клиенты, то материально я не страдала, и договорилась еще об одном выходном, чтобы заниматься. Сейчас я сама себе удивляюсь, как все выдерживала? Но я была молода, полна сил и имела цель.

Во время репетиций я не занимала все пространство сцены, так на всякий случай, предвидя возможные последствия. Я не хотела конфликта. Но здесь как кому повезет, у каждой своя жизнь и конкуренция, есть конкуренция.

Музыку я подобрала и приносила с собой магнитофон. Свет в зале я включала полностью, потому что не знала, как все будет смотреться при другом освещении, поэтому пока как есть. Суть номера заключалась в том, чтобы занимать все внимание клиентов, и чтобы пустующий пилон не бросался в глаза. Начинала я с танца, увлекая публику, чтобы приковать их глаза к себе, а затем плавно перемещалась к одному из пилонов, где работала высоко, но не долго, чтобы не утомить зрителей, и чтобы затем занять другой пилон. Мои гимнастические навыки позволяли работать вверху пилона, удерживая ноги даже горизонтально. Так в течение не более десяти минут я работала с обоими пилонами, в танце перемещаясь от одного к другому. Я не металась. Я сначала отрабатывала на одном, а потом на другом. Но это был номер, когда все внимание должно быть ко мне. Медленно перемещаться было