Ирландия. Прогулки по священному острову - Генри Воллам Мортон

Я пришел в гости к молодому ирландцу, принимавшему участие в борьбе за независимость. Он живет в маленькой вилле в пригороде Дублина. У дома есть палисадник, совсем, как в Англии. Кабинет хозяина был наверху.

— Здесь скрывался Майкл Коллинз, — сказал ирландец.

Дома, в которых Майкл Коллинз находил убежище, так же многочисленны в Дублине, как и английские кровати, на которых спала королева Елизавета. Я осмотрел обычную маленькую комнату: может, увижу то, что следовало бы сохранить и показать будущим поколениям.

Всегда буду жалеть о том, что на пять минут разошелся с Майклом Коллинзом, когда тот был в Лондоне. Он передвигался скрытно, не желая становиться объектом общественного любопытства, тем более что гостиные Мейфэра очень бы этого хотели. Перед подписанием договора многие дамы мечтали зазвать «Мика» Коллинза к себе на обед.

Бывший почтовый чиновник стал удивительным персонажем, одним из тех, кого в судьбоносные моменты истории народы выталкивают на поверхность. Хотя сейчас ирландцы говорят о нем мало, уверен: в будущем о нем станут думать, как об ирландском Красавце принце Чарли. Как и принц Чарли, он был молод, красив, бесстрашен и неуловим. Но, в отличие от Чарльза Эдуарда — которому лучше было бы погибнуть при Куллодене, — добился успеха и умер, прежде чем разрушилась завоеванная им в ходе войны репутация. Удачливые воины — те, кому посчастливится погибнуть в миг победы.

Я разговаривал со многими английскими солдатами и с журналистами, работавшими во время «беспорядков» специальными корреспондентами. Большинство из них, кстати, симпатизировали шинфейнерам. А что касается военного искусства и личной отваги, то о Майкле Коллинзе все говорили с восхищением. Я прочитал о нем огромную книгу в двух томах. Автор — Пиарас Бислей. Тем не менее книга не дала мне живого представления о человеке, в отличие от менее претенциозных и не таких объемных воспоминаний о том времени. Батт О’Коннор, например, написал искреннюю книгу «С Майклом Коллинзом в борьбе за независимость Ирландии». Автор рассказывает о необычайном хладнокровии Коллинза в моменты опасности, а опасность в те дни означала рейд карательного отряда:

Как-то на штаб шинфейнеров на улице Харкорт-стрит в доме 6 было совершено нападение. У Майкла Коллинза был кабинет в этом здании. Он оглушил полицейского, вбежавшего в комнату, после чего спокойно вышел из помещения, притворившись незначительным конторским служащим. Поднялся наверх и бежал через слуховое окно.

Его бумаги попали в руки налетчиков, и, поскольку помещение в доме 6 стало бесполезным, он велел мне купить выставленный на продажу дом на этой же улице — № 76.

Поскольку я занимался продажей недвижимости, мне нетрудно было покупать дома, не вызывая подозрений. Нам требовалось осторожно переехать, не вызвав подозрений не только у врагов, но и у людей, с которыми мы вели дела. Шинфейнеры не были в чести у имущего класса. Владелец дома на Стивен-Грин отказался продать недвижимость, когда узнал, что дом станет одним из наших офисов.

Мы научились держать язык за зубами. Когда мне поручали купить дом для одного из наших отделений, я покупал его для «клиента» или «приятеля», которому хотелось приобрести «хорошее жилье в Дублине», или «для бизнеса». Дом покупался на чужое имя.

Оформив покупку дома № 76, я отправился к Майклу Коллинзу.

«Майкл, — сказал я, — они нашли дом № 6, так что, вполне возможно, выследят и дом № 76. Может, подумаем, куда спрятать ваши бумаги?»

Он одобрил мое предложение, и я устроил тайник во встроенном шкафу одной из комнат. Нетрудно было отделить часть шкафа. Чтобы попасть в тайник, следовало нажать на секретную пружинку. Снаружи ничто не вызывало подозрений: все было окрашено и оклеено, как положено.

Я предусмотрел для Майкла и способ бегства через слуховое окно: поставил наготове легкую стремянку, которую он легко мог вытащить. В двух или трех домах от здания была гостиница, и мы договорились с владельцами. Они разрешили использовать их слуховое окно в случае налета на дом № 76. Эти джентльмены держались иного образа мыслей, да и религиозные принципы не позволяли им принимать участие в действиях, связанных с насилием, однако люди они были великодушные, а потому принимали сторону угнетенных. Они оказали нам дружескую поддержку и в этом, и во многих других случаях. Мы также предупредили служащих гостиницы, чтобы те не закрывали слуховое окно.

И эти предосторожности оказались весьма кстати, потому что вскоре дом № 76 попал в руки врагов. Майкл воспользовался слуховым окном и упал в гостиницу, едва не переломав себе ребра о перила лестницы. Дело в том, что окно оказалось над лестничным колодцем, и Майкл раскачивался взад и вперед, прежде чем спрыгнуть вниз. На дно колодца он не упал, приземлился на перила. Вышел из гостиницы вместе с другими постояльцами, смешался с толпой. С улицы он видел, как полиция ворвалась в здание.

Дом автора книги на Брендан-роуд должен остаться в истории: ведь там хранился государственный заем в сумме 25 071 фунтов в золоте. Его прятали с июля 1920 по сентябрь 1922 года.

Деньги требовались для новой администрации, — пишет мистер О’Коннор, — и для исполнения плана реконструкции. Будучи министром финансов, Майкл Коллинз объявил государственный заем на 1919–1920 годы. Он рассчитывал на 250 000 фунтов, но подписались на 400 000 фунтов, и 25 000 фунтов были обращены в золото.

«Переведите их в золото, Батт», — сказал он, когда я принес ему деньги.

Я подчинился. Обращался к владельцам магазинов и бизнесменам, которые, как я знал, обращали в золото каждый соверен и даже полсоверена, что попадали им в руки. Постепенно я перевел в золото всю сумму.

Когда в июле 1920 года заем закрыли, мне передали золото с тем, чтобы я спрятал его в тайник. Заем, разумеется, был объявлен незаконным, и всех, кто признался, что подписался на него, посадили в тюрьму. Если бы деньги были обнаружены, их бы конфисковали.

Доктор Фогарти, епископ Киллало, прекрасный, патриотично настроенный ирландец и один из преданных друзей, был в числе многих наших доверителей. Думаю, что и лорд Монтигл — тоже. Главный фонд в банкнотах записан был на их имена, а золото упаковано в четыре ящика. Каждый ящик весил около двух английских центнеров. Все это передали мне на хранение.

Я работал всю ночь один — прятал ящики под бетонным полом моего дома на Брендан-роуд. Ползая взад и вперед, извиваясь, как червяк, я толкал перед собой ящик в двухфутовое пространство между бетонным полом дома и деревянным полом комнаты, в которой работал.

Мне не хватало воздуха, я обливался потом, а потому в самом начале работы разделся почти догола. Работу я закончил через семь часов. Маленькое пространство не позволяло поднять руку. В ней я держал молоток, пробиваясь с его помощью сквозь бетонное основание. Но я терпел и, выбив необходимые углубления, захоронил ящики. Затем снова хорошенько залил все цементом. Работу я проделал очень тщательно и аккуратно, а потому был вознагражден: мой дом проверяли много раз, и пол ни разу не вызвал подозрений. О тайнике, кроме меня, знала лишь жена. Майкл не спрашивал меня, куда я спрятал золото. Он знал лишь, что оно в надежном месте, и этого ему было достаточно.