Смерть предпочитает блондинок - Вероника Рыбакова

— Арина, — плакала Маша.

Арина еще раз крепко обняла девушку и вышла из квартиры вслед за Василием Иванычем.

Маша закрыла за ними дверь и спала до утра со включенным светом, накрыв голову одеялом. Ей снилось море с высоты птичьего полета. А под утро в прерывистом и тонком сне она вдруг увидела, что едет домой из кино на эскалаторе, вверх и вверх. И все не может сойти — и вдруг видит, что между ступенек эскалатора лежат белокурые пряди длинных женских волос, а потом перед ней внезапно появляется Жанна, такая красивая, с прической как у Миледи, с улыбкой, и дает ей выпить из чайной ложечки чистейшей воды. И тогда Маша, которая все никак не может сойти с эскалатора, становится невесомой и летит вверх, вылетает прямо в темное звездное небо, и это небо ласкает ее, точно море. А потом зазвонил будильник.

Михаилы по воскресеньям не бывали ни в отеле с их любимым магазином «Солейль», ни в трех других салонах. По выходным продавцы и менеджеры чаще отходили пить кофе. Они не уважали праздную публику, которая в основном гуляла по отелю с целью поглазеть и прицениться, посидеть в ресторане или попытать счастья в рулетку. Самые лучшие покупатели у них были в рабочие дни по вечерам, с семи и до одиннадцати.

Но сегодня с утра оба Михаила прибыли в отель с утра, зашли в «Солейль», покрутили в руках пустой прайс-лист, в который заносили продажи, и вызвали к себе в кабинет Василия Иваныча, начальника службы безопасности всей их растущей и цветущей корпорации. Корпорация на данный момент представляла собой сеть магазинов по продвижению и продаже предметов роскоши на российском рынке.

Михаилы были одноклассниками и вместе поступили в МГУ, на мехмат. Обоих растили матери без отцов — мать Миши Маленького развелась, а мать Миши Большого рано овдовела. Старт их совместного бизнеса пришелся на восьмой класс средней школы, когда Миша Маленький и Миша Большой выпросили у своих родственниц — тетушек, двоюродных и троюродных, все театральные бинокли, какие только смогли найти.

Биноклей набралось двенадцать штук. Миша Маленький устроился подрабатывать помощником гардеробщика в театре и стал сдавать бинокли в аренду — по пятьдесят копеек за бинокль.

В десятом классе они с Мишей Большим уже не сдавали в аренду бинокли, а продавали по выходным на Измайловском рынке иностранцам деревянные раскрашенные яйца на подставках.

Яйца вытачивала бригада глухих инвалидов, затем их расписывала даровитая, но пьющая художница Варя, с которой они познакомились на Арбате. Затем уже сами Миши украшали яйца рельефными пупырышками бронзовой краски голландского производства, которая досталась им по чистой случайности от одной родственницы, вдовы известного художника. Яйца шли по двадцать долларов за штуку. Это была бледная, неяркая первая заря перестройки.

На втором курсе Михаилы перевелись на заочное отделение, потому что бизнес удачливых тезок разросся до магазина русских сувениров в первом четырехзвездном отеле Москвы. Они никогда не продавали хохлому, всякие там ложки и деревянные брелки. Сначала Миша Большой сам ездил в Федоскино, Палех и Холуй, где оптом покупал у художников лучшие работы. Потом художники сами протоптали дорогу в магазин Михаилов — привозили целые чемоданы шкатулок, панно, лакированных брошей. Однажды к ним пришел ювелир из Питера и принес недорогие красивые украшения в старинной технике «гильош» — а попросту говоря, изделия с эмалью по серебру, в духе Фаберже. Михаилы потихоньку перепрофилировались на ювелирную тематику в русском стиле.

Первые швейцарские часы Миша Маленький привез из Швейцарии прямо в кармане пиджака, переживая на таможне. Через год они подписали несколько контрактов с ведущими производителями. Их бизнес развивался вполне стабильно: каждые два года они открывали новый магазин, подписывали новые контракты или открывали новые направления. Каждый день проводили все свое время в работе. Кроме суббот и воскресений.

Теперь было воскресенье, однако Михаилы сидели напротив Василия Иваныча в своем кабинете с двумя одинаковыми столами, за закрытыми дверьми.

— С-скажите, п-пожалуйста, Василий Ив-ванович, как п-получилось, что на Жанну н-на-пали? — начал Миша Большой. Нервничая, он слегка заикался, но упрямо боролся с этой привычкой. Когда же сильно злился, то без всяких заиканий орал на сотрудников так, что у них закладывало уши. Его крика боялись все.

— Водитель проследил, как она вошла в подъезд. Он всегда ждет, пока девушка не войдет в подъезд, потом уехал, потому что ему надо было еще везти Вику в Митино.

— Провожает д-до подъезда? — начал приходить в тихое неистовство Миша Большой. — С-скажите, п-пожалуйста, В-василий Иванович, в чем, п-по-вашему, заключается смысл развоза?!

Василий Иваныч кашлянул, пригнул голову и сообщил:

— У нас ни разу не было неприятностей с развозом девушек. Я уже поговорил с водителем, теперь он будет провожать их до самых дверей квартиры. Это было мое упущение, я ужесточу меры по… по укреплению безопасности. Это первый такой случай за десять лет, и я… приму меры, чтобы он был последний…

— В-вы хоть з-знаете, что у Жанны остался б-больной мальчишка? — не унимался Миша Большой.

— Знаю. — Василий Иваныч чуял грозу впереди.

— Надеемся. Что с Жанной? — пришел ему на выручку Миша Маленький.

— Она в коме, в Склифосовке. Ночью оперировали, в себя пока не пришла. Арина поддерживает связь с врачами.

— С Ариной мы поговорим. Вы там были. Каковы ваши впечатления от… от увиденного? — Миша Маленький сидел со своим обычным ровным выражением лица, вежливо и собранно слушая начальника охраны, но по его глазам Василий Иваныч видел: рейтинг его ценности как рабочей единицы ползет вниз.

Миша Маленький совсем не был маленького роста, его так называли по контрасту с Мишей Большим.

Миша Большой был очень высокий и здоровый. Однажды, еще в институте, они пошли зимой на горку, огромной толпой студентов. В толпе находилась беременная, на седьмом месяце, молодая женщина вместе со своим мужем-студентом. Так вышло, что она поскользнулась на самой верхушке пятиметрового склона, и Миши, которые как раз стояли внизу горки, только и увидели, что женщина летит по воздуху прямо на них, словно пузатенькая птица, да еще услышали ее жуткий крик.

Миша Большой поймал сокурсницу прямо на руки, — подбежал и поймал. Он даже не упал, только немного присел. Через два месяца она родила здоровенького мальчишку и назвала его Мишей, в честь спасителя. Эту историю все знали от Катерины, управляющей магазином «Солейль», бывшей сокурсницы Михаилов.

О-хо-хо, лучше уж крики Миши Большого, чем быстрые взгляды Миши Маленького, который никогда, ничего и никому не забывает, думал Василий Иваныч.

— У Жанны вынесли все ценное: кошелек, украшения, документы на эти украшения, которые она хранила в столе, как сказала Арина. Судя по всему, действовал один человек.

Миша Большой выругался. Это ему не шло. Он ругался редко и неумело.