Ложь - Петра Хаммесфар

– Попробуй только шевельнись – застрелю.

Конечно, когда он ушел, Сюзанна попыталась выбраться. Очень долго – целых два дня – с проломленным черепом, измученная кошмарной головной болью, она в полнейшей прострации ползала по территории фабрики, среди развалин и мусора, не находя выхода. В какой-то момент над ней склонился незнакомый человек. В первые минуты Сюзанне показалось, что вернулся грабитель в маске. Но это был всего лишь бродяга, решивший переночевать в развалинах и случайно наткнувшийся на нее. После этого происшествия Сюзанна была больше не способна работать по специальности и уже при одной мысли, что ей будет необходимо перешагнуть порог банка, начинала нервничать.

Как дальше разворачивались события, Сюзанна рассказала без особого энтузиазма, – они не делали ей чести. О работе в страховой компании, где Сюзанна потерпела фиаско из-за недостаточных знаний по компьютерной обработке данных, она не стала упоминать. В конце концов, там она провела немного времени, всего три недели. Сюзанна сразу же приступила к рассказу о том, как почти два года работала у господина Шрага.

Пожилой мужчина чувствовал себя обязанным Сюзанне. При ближайшем рассмотрении оказалось, что его предприятие процветало. Раньше всей канцелярской работой занималась жена Шрага, но она заболела, и теперь ей на замену требовалась женщина, которая умела бы обращаться с пишущей машинкой и которой он мог бы полностью доверять. Господин Шраг не стал заключать с Сюзанной трудовой договор – достаточно было и рукопожатия. На таких условиях у господина Шрага работали еще пять сотрудников, и только с двумя электриками были подписаны трудовые соглашения.

Чистыми Сюзанна получала на руки две тысячи марок. После перехода на евро эта сумма осталась неизменной. На такую зарплату Сюзанна могла жить – правда, без медицинской страховки, отчисления на которую съедали бы половину ее зарплаты. И все же, несмотря на головные боли, возникающие при малейшем физическом напряжении, в целом Сюзанна чувствовала себя хорошо и даже откладывала кое-какие средства на черный день.

Исходя из убеждения, что государство слабо финансирует социальные программы, господин Шраг полагал, что каждый человек должен сам позаботиться о своей старости. Частным клиентам, которых было большинство, он предлагал платить наличными и за это получать скидку в размере налога на добавочную стоимость. С этих сумм оплачивалась зарплата Сюзанны и пяти других сотрудников. Оставшаяся часть денег отправлялась в конверты, один из которых Сюзанна так самоотверженно пыталась спасти.

Сбережения на собственную старость господин Шраг отправлял с курьером за границу. Он полностью доверял Сюзанне до тех пор, пока в январе этого года в конторе внезапно не появился курьер. Мужчину звали Рорлер. Сколько раз Рорлер появлялся в фирме Шрага – обычно он приезжал в четверг вечером, – Сюзанна не знала. В январе он прибыл только в пятницу днем, из-за неполадок с машиной. Рорлер увидел Сюзанну и оторопел.

– Что это вы здесь делаете? – озадаченно осведомился он и вдруг ухмыльнулся. – Вот это называется опуститься. Так бывает, когда человек хотел украсть, да попался. И покатился по наклонной.

Мысль о том, что Рорлер мог ее с кем-нибудь перепутать, тогда Сюзанне вообще не могла прийти в голову. Не появилась и сейчас, во время рассказа, потому что Сюзанна оставалась убежденной в том, что курьер прочитал о ней статью в газете. После второго налета на банк, когда раненая Сюзанна еще ковыляла по развалинам фабрики, в газете появилась нелестная, даже можно сказать – порочащая ее репутацию, статья с фотографией. В этой статье упоминались обе недостачи денег в банке, случившиеся по ее вине, и дело представлялось так, будто Сюзанна была в сговоре с преступником, который намеревался своим налетом на банк скрыть растрату. Позднее в газете напечатали опровержение, которое вряд ли кому-то попалось на глаза. Все это Сюзанна хотела объяснить Рорлеру. Но прежде чем она начала говорить, появился господин Шраг. И Рорлер рассказал ему, что Сюзанна неплохо поживилась, работая в банке.

Пока Сюзанна пересказывала слова Рорлера, Надя шла молча, с каменным лицом, глядя себе под ноги.

– Ошибка случилась во взаимозачетах, – стала уверять Сюзанна. – Я бы никогда не стала рисковать своей работой из-за нескольких тысяч марок.

– Все в порядке, успокойся, – ответила Надя. – Ты не должна оправдываться передо мной. И как отреагировал Шраг?

– Он меня уволил.

Надя непонимающе покачала головой:

– И ты позволила так поступить с собой? На твоем месте я бы сказала: «Дорогой господин Шраг, я не настаиваю на том, чтобы продолжать работать на вас. Но с этого момента я хочу получать три тысячи в месяц. Если вы будете мне аккуратно платить, то сможете убедиться, что я умею хранить чужие секреты».

Сюзанна молчала. Мысль о шантаже ни разу не приходила ей в голову. Надя же внимательно приглядывалась к Сюзанне.

– И на какие деньги ты сейчас живешь?

Сюзанна была близка к тому, чтобы признаться, что обкрадывает родную мать, но слова застыли у нее на губах, и вместо этого она по привычке солгала:

– У меня есть накопления.

Надя взглянула вверх. Было еще светло, над их головами ярко синело небо.

– Пошли обратно, – предложила она.

О том, чем она может помочь Сюзанне, Надя так и не сказала ни слова.

Надя предложила довезти Сюзанну до дома, но та попросила высадить ее возле кинотеатра, сказав, что ей хочется попасть на ночной сеанс. Причина была проста: как только Сюзанна пыталась представить себе, что на Кеттлерштрассе ей придется предложить Наде подняться в свою квартиру, ей становилось неловко.

Перед кинотеатром Сюзанна вышла из машины и голосом, в котором слышалось разочарование, сказала:

– Отлично провели вечер.

Надя перегнулась через сиденье, чтобы лучше рассмотреть ее.

– Я тоже так думаю.

Но не добавила, что такую прогулку хорошо было бы повторить. Ни «до свидания», ни «до встречи», только короткое «ну пока».

Сюзанна захлопнула дверцу. Мотор взревел, белоснежный спортивный автомобиль обогнал одну, затем другую машину и мгновенно исчез из поля зрения, как будто Наде хотелось оказаться как можно дальше от своего жалкого двойника. Внезапно Сюзанне стало стыдно за свой чересчур откровенный рассказ, за волчий аппетит, с которым она набросилась на кусок торта, ужасно стыдно за весь этот вечер и свои глупые надежды, которым не суждено было оправдаться.

На обратный путь домой ушло изрядное количество времени. Только после полуночи она добралась до своего жалкого жилища, с которым охотно бы распрощалась в любой момент. Дверь подъезда, как всегда, была приоткрыта. Из квартиры Хеллера доносились жалобные стоны, сопровождаемые щелканьем кнута и грубым мужским смехом. Проходя мимо двери соседа, Сюзанна почувствовала озноб. На последних ступеньках она ускорила шаги, заперла дверь квартиры, приняла душ, несколько минут старательно чистила зубы, потом легла в постель и задала себе вопрос, добралась ли уже Надя до дому и как выглядит ее жилище.