Свадьба отменяется. Книга 1. Смотрины - Вера Чиркова

Разумеется, отец Дорда всячески старался им помочь, дарил на все праздники щедрые подарки, приезжая в гости, привозил возы продуктов и вещей, которые потом старался «забыть», но этого было мало. А брать деньги «в открытую» они категорически отказывались, вот и придумал Агранат, как потом сам признался, только для того, чтобы подкормить племянников, пригласить их пожить летом в Анриме.

Но первые же дни принесли досадное понимание ошибочности этой затеи. Старшие племянники строго следили за младшими, чтобы те вели себя достойно и не хватали незнакомые лакомства, словно «придорожные попрошайки».

И в первый же вечер Дорд застал в дальнем ягоднике, куда регулярно наведывался в поисках первого урожая, потрясшую его сцену. Старший кузен сердито хлестал по щекам шестилетнего Райта, сквозь зубы приговаривая, что научит того вести себя подобающе.

Юный герцог коршуном налетел на обидчика, а когда пойманные с поличным подростки бросились врассыпную, схватил зарёванного Эртрайта за руку и потащил в замок.

Немедленно были призваны все лекари, посланный на кухню слуга притащил полный поднос деликатесов и сладостей, а Монрат, бывший тогда простым лакеем, доставал из сундуков самые нарядные костюмы Дорданда, игрушки и книжки.

С того дня и началась их дружба, а в собственный дом Эртрайт так и не вернулся. Впрочем, у его матери, болезненной и бледной женщины, запомнившейся Дорду по редким визитам, было ещё двое младших детей, кроме Эртрайта, и она не особенно расстраивалась из-за его отсутствия.

А когда чуть больше года назад во время охоты пропали на болотах и больше не вернулись герцог и герцогиня Анримские, в завещании, открытом по истечении трёх лун, кроме документов, предназначенных для Дорданда, был найден и указ для Эртрайта. О назначении его шестнадцать лет назад на должность компаньона юного герцога с выплатой солидного жалованья. За долгие годы набежала круглая сумма, но Эртрайт в тот день поступил по-своему, поразив даже Дорда.

– Прости, дядя, – сказал он печально, подняв к небу мокрое от слёз лицо, и бережно положил указ в горящий очаг, – но я живу тут по велению сердца, а не за деньги.

Уже на следующий день Гизелиус по просьбе Дорданда нашёл ловкого человечка, который за зиму провернул одно очень хитроумное дельце. Было куплено и оформлено на имя пожилого и бездетного дальнего родственника Эртрайта небольшое, но доходное поместье, и вскоре там поселился сам старый лорд и куча слуг, нанятых на неизвестно откуда взявшиеся деньги. Взамен он составил прижизненную дарственную на имя горячо любимого племянника, и она ждала своего часа в сейфе герцогского поверенного.

Тяжело вздохнув, герцог отбросил накатившие так некстати воспоминания и достал из шкафа тёмно-серый дорожный костюм, самый скромный из обнаруженных. Затем быстро переоделся и решительно шагнул в длинный, как коридор, холл второго этажа. Торопливо спустился по лестнице, решительно распахнул дверь в столовую и ошеломлённо замер, обнаружив направленный на него арбалет и занесённый над головой меч.

– Стойте! – встревоженный крик вскочившего с места Райта заставил слуг замереть. – Это лорд Кайдинир, мой доверенный секретарь. Он прибыл сюда ещё вчера, но отдыхал с дороги.

– В комнате лорда Райта? – недоверчиво протянул Монрат, опуская арбалет.

– Лорд Эртрайт ближайшие пару месяцев проведёт в гостях у своих тётушек, а его обязанности будет исполнять секретарь, – сердито буркнул Райт и опустился на место, жестом показывая Дорду на свободный стул рядом с собой. – Проходи, Кайд.

– Спасибо, милорд, – с едва заметным ехидством процедил герцог и занял указанное кресло, на котором раньше не имел права сидеть никто, кроме его кузена.

– Спасибо, я имя запомнил, иначе… – хмуро пробурчал Райт, с ненавистью поглядывая на молочную пшеничную кашу, которую по традиции варили на завтрак для герцога.

– Можно и мне такой кашки?! – Ситуация понемногу раздражала герцога всё больше, и он все чаще бросал возмущённые взгляды на Гизелиуса, самозабвенно уничтожавшего любимый омлет.

Если это называется, всё предусмотрено, тогда что в понимании магистра – «спонтанные действия»?

– Не побрезгуешь моей? – В тёмно-серых глазах лжегерцога, даже не прикоснувшегося к ненавистной каше, мелькнула горячая надежда, и Дорд внезапно почувствовал, как у него невольно начинает улучшаться настроение.

Как ни крути, а Райту ещё труднее, чем ему. Ведь новоиспечённый секретарь начинает жизнь с чистого листа и может выбирать себе привычки и пристрастия, а Райту никуда не деться от ненавистной каши и нелюбимых им телячьих бифштексов.

– Ваша светлость очень добры. – Кайд склонил голову, чтобы скрыть мелькнувшую на губах усмешку, и решительно забрал у друга тарелку с традиционным завтраком.

А Райт, облегчённо вздохнув, торопливо пододвинул к себе блюдо с фаршированными рулетиками из бледно-розовой ветчины. Это было самое любимое кушанье лжегерцога, впервые отведанное им много лет назад. Именно за неумеренное пристрастие к незнакомому деликатесу мальчик и получил в тот день несколько хлёстких пощёчин от одного старшего брата и верную дружбу другого.

Лжегерцог слукавил, сообщая Дорду при слугах, будто еле запомнил выбранное им имя: кузена, воспитывающего его когда-то в духе «гордой бедности», звали Кайдинир. Давно прощённый Райтом «воспитатель» несколько лет назад погиб на дуэли, и причиной тому были именно гордость и бедность. Гордость не позволила отказаться от дуэли с наглым купеческим отпрыском, а бедность, помешавшая в своё время нанять хорошего учителя, подвела в бою.

Гизелиус перевёл дух и незаметно опустил в карман крошечный пузырёк с успокаивающим зельем, каким он в случае «грозы» собирался слегка «надушить» воздух в столовой. Занятия алхимией, к которой у магистра был истинный талант, давно доказали магистру, что в большинстве случаев сведущий человек вполне может обойтись и без магии, одними зельями. Ведь хотя снадобья, сваренные с применением магии, давно придуманы на все случаи жизни, однако пользоваться ими, когда на тебе висит заклинание личины или защиты, нужно с большой осмотрительностью. Все заклинания, имеющие общую основу, имеют обыкновение смешиваться и выдавать непредсказуемый результат.

На улице тем временем разгулялась непогода, и ехать в Подгорье, куда обоз отправился ещё вчера, кузены решили в экипаже.

Карета, сработанная лучшими мастерами королевства для дальних путешествий, была не столь изящна, как её сестры, предназначенные для парадных выездов и коротких прогулок, зато необычайно комфортна и уютна.

Даже для пары лакеев, обязанных сидеть на запятках, была устроена на багажной площадке маленькая кабинка, чтобы на них не попадали ни грязь, ни дождь. Хотя сами лакеи, успешно совмещающие это звание с обязанностями охранников, бурчали, будто так им неудобно следить за придорожными кустами и значительно дольше соскакивать в случае нападения. Да только кто собирался их слушать?!

Зато господам, с которыми ехал и Монрат, наоборот, карета очень понравилась. Мягкие диваны, на ночь можно было сдвинуть и получить просторное ложе, откидные столики и множество ящичков и карманов для необходимых в долгом путешествии мелочей скрашивали дорожные неудобства. Например, там можно было хранить расчёски и зеркала, игральные кости и книги, установить кружку с напитком или туесок с ягодами.