Третье правило стрелка - Сергей Мусаниф

— Что?

— Иногда правила можно нарушать, — сказал Джек.

— Волшебники считают, правила только для того и созданы, чтобы их нарушали, — сказал Гарри. — Особенно старые волшебники.

— В вашей сфере деятельности нет такой жесткой организации, как у нас, — сказал Джек. — За любое нарушение правил можно и пулю схлопотать.

— Правда?

— Правда. Однако на этот случай существует третье правило стрелка.

— Не понял, — сказал Гарри. — Я всегда считал, что существует только первое правило. Ты сам говорил, что второго правила для стрелков не бывает.

— Второго не бывает, — подтвердил Джек. — А третье есть. Только мы о нем не особенно распространяемся.

— И что же говорит третье правило стрелка? Или оно такое же расплывчатое, как и первое?

— Нет, у третьего правила очень жесткая формулировка. В особо отчаянных ситуациях стрелок может сам устанавливать правила.

— А кто решает, насколько отчаянна та или иная ситуация?

— Сам стрелок.

— Удобно, — восхитился Гарри. — А четвертое правило у вас тоже есть?

— Вообще-то есть, — неохотно сказал Джек. — Но его стрелки довольно часто нарушают, так что это уже не правило. Так, просто пожелание.

— И?

— Последователи Святого Роланда не стреляют друг в друга, — сказал Джек. — Так нам говорили в Ордене. Однако в реальном мире оказалось, что они все-таки стреляют. Иногда весьма успешно.

— А тебе когда-нибудь доводилось? — спросил Гарри, вспомнив Лес Кошмаров и поединок стрелка с его порожденным воображением противником. Поединок, который стрелок все-таки выиграл, но не без усилий и не с первой попытки.

— Нет, — сказал Джек. — Надеюсь, что и не придется.

Осушив половину бутылки одним глотком, Джек погрузился в тягостные раздумья. Что-то ему подсказывало, что стрелять в своего брата по Ордену ему все-таки придется. Наверное, это была знаменитая интуиция стрелков. А может быть, он всецело доверял законам всемирного свинства, заставляющим людей делать то, что им больше всего в этой жизни делать не хочется.

Возникла неловкая пауза. Гарри не любил возникающих во время беседы неловких пауз, а потому сразу же постарался ее заполнить.

— Я все время думаю, как там дело кончилось, — сказал он.

— Где? — уточнил стрелок.

— В Средиземье.

— Дело в Средиземье кончилось запланированным хеппи-эндом, — сказал стрелок. — Хорошие парни зарубили нехороших парней и выбросили нехорошие артефакты куда следует. Не думаю, что наше присутствие могло сильно повлиять на общий сценарий.

— Только Ангмарца зарубил я, а не Эовин.

— И я до сих пор не понимаю, как тебе это удалось, — сказал Джек. — Вроде бы ни одному мужчине это было не под силу. По крайней мере так он сам говорил.

— Он говорил не «мужчине», а «смертному мужу», — поправил Гарри.

— Какая разница? Или ты теперь бессмертный? Или операцию по перемене пола сделал, а я ничего не заметил? Только не говори, что ты смог его одолеть, потому что ты холостяк. Кстати, в качестве боевого клича это тоже никуда не годится. Если ты будешь орать всем, что ты холостяк, люди перестанут принимать тебя всерьез.

— Надо же мне было хоть что-то сказать, — сказал Гарри, оправдываясь. — Он заладил «смертный муж» да «смертный муж», а мне больше в голову ничего не пришло. Конечно, сейчас я мог бы придумать ответ поостроумнее…

— Вряд ли тебе удалось бы сразить короля-призрака при помощи остроумия, — заявил Горлогориус, выходя из-за дерева, за которым он, по своему обыкновению, подслушивал. — Джек, если тебе на самом деле интересно, как он укоцал того парня, спроси лучше у меня. Потому что Гарри порой и сам не знает, как добивается результатов.

— Давно вы здесь? — поинтересовался Гарри.

— Не очень, — сказал Горлогориус. — Но достаточно, чтобы понять, чем вы тут занимаетесь. Пиво пьете, табак курите, по бутылкам стреляете, лясы точите и вообще морально разлагаетесь. Нельзя вас, молодежь, без дела оставлять.

— Вы оставите… — пробормотал Гарри.

— Разговорчики в строю! — рявкнул Горлогориус. — Ты, конечно, у нас герой и все такое прочее, но от уважения к старшим это тебя не освобождает. Понял?

— Понял.

— Так-то, — сказал Горлогориус. — В общем, ваша лафа кончилась, пацаны. Пора дела делать, тему разруливать и вопросы решать, ибо ситуация осложнилась и время не терпит. У нас целая куча проблем…

— Когда творец создал время, он создал его достаточно, — заметил Гарри.

— Эта поговорка хороша только для идеального мира, — сказал Горлогориус. — В нашем мире она почему-то не работает.

— А что за проблемы? — спросил Джек.

— Оперативная обстановка ухудшилась, и все такое. Вот вы тут пиво пьете, а небесная твердь, между прочим, упала на землю.

— Да ну? — сказал Гарри, уставившись в небо. На его дилетантский взгляд, с небесной твердью все было в порядке.

— Местами, — объяснил Горлогориус. — Короче, быстренько трезвейте и дуйте в башню. А то я вас сам протрезвлю и так дуну…

— Вы обещали объяснить, как Гарри удалось завалить короля-призрака, — напомнил Джек.

— Я объясню, — сказал Горлогориус и добавил тоном, не терпящим возражений: — Но позже.

Договориться можно с каждым. Однако существуют люди, с которыми не хочется договариваться.

Дон Корлеоне

По сравнению с Эмбером, Нью-Йорком или Москвой Камелот нельзя было назвать большим городом. По сути, это был обычный поселок, выросший вокруг большой крепости, построенной далекими римскими предками короля Артура. В стенах крепости жил сам король, его рыцари и их прекрасные девы, а под стенами ютился народ, обслуживающий сие благородное собрание. У входа в крепость постоянно дежурил один рыцарь и двое оруженосцев.

— С какой целью вы прибыли в Камелот, благородный сэр? — поинтересовался дежурный рыцарь у Мэнни. Двое оруженосцев скрестили перед носом старого волшебника свои алебарды.

— Я к Мерлину, — сказал Мэнни.

— По какому вопросу?

— По личному.

— По личным вопросам Мерлин принимает в каждую первую среду века. Хотите записаться на прием?

— Ты проведешь меня к Мерлину, — сказал Мэнни, проведя ладонью перед лицом дежурного рыцаря.

— Я проведу вас к Мерлину, — согласился рыцарь.

— А вы сейчас пойдете и засунете свои алебарды… куда-нибудь, — в последний момент смилостивился Мэнни, проведя ладонью перед лицами оруженосцев.

— А мы сейчас пойдем и засунем свои алебарды куда-нибудь, — согласились оруженосцы и ушли.