Домино 2 - Иван Катиш

мы с вами запрещаем продажу без нашего контроля, но варианты могут быть из разряда оба хуже. А оставить ее стоять, как я понял, мы не можем. Во-первых, господам Ганбатам срочно нужны деньги и сами они заниматься пещерой больше не могут и не хотят, во-вторых, через несколько месяцев там опять заведутся туманные твари, и кто-то должен ее чистить.

— А что Соп говорит? — заинтересовался Котий.

— О, с Сопом все гораздо интересней. У них есть уже добывающий бизнес, хоть и небольшой. И помимо разработки нашей пещеры, они готовы вложиться в создании у нас полноценного лечебного центра прямо сейчас. В обмен всего на треть акций будущего центра при полном финансировании строительства.

— Руки будем на месте отращивать! — расцвел Лима.

— И не только руки, — заверил Балакирев. — Магический уровень прокачивать, реабилитации проводить. Разумеется, физическое строительство — это далеко не все. Нужно будет привлекать специалистов, но тут, как они нас заверяют, они снова могут подключиться, если доход от добычи будет близок к ожидаемому.

— Да и мы сами можем, — нахмурился Котий. — Я готов прямо сейчас участвовать.

— И я, — подключился Хансен.

— И семейство Окто тоже хотело. Они просили их известить, когда будут расширяться возможности по обучению и лечению, — напомнил Котий.

— Тогда давайте приступим к прениям, — важно объявил Аз.

— Ну чего тут преть, — вставил свои пять копеек Хансен. — Объявляй сумму. Что они предлагают? И хочешь ли ты сохранить за собой долю в этом деле?

Аз замялся:

— Я вообще хотел все продать. Заниматься я этим не хочу. Обязанности секретаря я готов исполнять параллельно с сопровождением гостей. Но добыча явно не мое. Я помню, что вы говорили о 10 %, но и они мне не нужны.

— Понимаешь, — вступил Котий. — Неохота им все отдавать. Надо, чтобы за ними кто-то присматривал.

— И тебе будет непонятно ничего, если ты будешь просто секретарем, — поддержал Хансен. — Ну так сколько всего денег?

— Полтора миллиона доров за все, из них триста тысяч на пещеру, остальное — на центр.

Хансен присвистнул:

— Богато. А еще они могут нанять меня консультантом. А Азу пусть оставят 10 %, полезно оставить ногу в двери. Тебе хватит рассчитаться с долгами?

Аз радостно закивал:

— И на лечение еще останется, и даже на долю в ферме. Отец не собирается возвращаться.

Народ загудел в поддержку.

Балакирев кашлянул, и все опять затихли.

— Я предлагаю подготовить встречное предложение, только, Аз, не сообщай им, что мы их фактически уже выбрали. Пусть стараются. И желательно никому не трепаться об этой сделке до финальных решений, потому что лишних ушей в мире и так больше, чем надо. Я только сегодня снял в Управлении три подслушивающих устройства. Сейчас мы сидим за моим защитным экраном, но ни в баре, ни в столовой ничего подобного не будет. По поводу медицинского центра собираться тоже пока не будем, это скажет нашим будущим партнерам слишком многое.

Народ опять загудел. Вроде бы понятно всё, но здесь привыкли вести себя гораздо свободней, без таких ограничений. Но это же временно, потом опять будет как везде.

На этой ноте мы разошлись и пошли обедать к Шмидту. Стажерам решили ни о чем не рассказывать, веры им пока что никакой.

У Шмидта было полно народу, и, если бы Стефан с Георгием не сидели бы здесь с утра, то приткнуться нам было некуда. А еще братья стратегически заняли большой стол, и теперь за ним сидели две молодые меркаторки — Лис и Кьяра. И что? И они оказались как раз из Соп Инк, приехали сюда смотреть пещеру, изучать Домино, ну и заодно есть пиццу.

Кракко опять кудесничал, но от своих тоталитарных принципов отказался. Пицца с баклажанами и рикоттой подавалась только тем, кто закажет, а не в принудительном порядке.

— Кстати, — вспомнил я, — а где вся та скумбрия, которую мы утащили отсюда в прошлый раз? Котий, куда ты ее убрал, я не видел ее в морозилке?

— Я убрал ее сюда, — Котий погладил себя по животу.

— Всю?! — ахнул я.

— Всю, — подтвердил котище. — Я могу очень много рыбы съесть. Тем более, все равно она никуда бы не поместилась.

Драк ухмылялся:

— Я всегда верил в тебя, животное!

— На себя бы посмотрел, рептилия, — обиделся Котий.

— Ладно-ладно, — замахал руками я, — главное, что не пропало. А то мы ее увезли, и теперь никто не ест пиццу со скумбрией и лимонами.

Тут к нам подошел Шмидт.

— Кто тут скучает по пицце со скумбрией?

— Мы бы попробовали, — протянули меркаторцы. — А что, нет сейчас?

— Завтра будет, — утешил их Шмидт. — Вы так просто от скумбрии не спасетесь.

Впрочем, похоже, больше рыба его не расстраивала. Нашлись любители и на скумбрию.

Мы расспросили Лис и Кьяру про их работу. Этот их Соп казался вполне симпатичной компанией, хотя и с тягой к авантюризму. Особенно меня поразила история, как они добывали нефть у себя в одной южной стране. Место было, скажем так, с особенностями. В частности, на время выборов правительства там на неделю полностью блокировались границы, чтобы, значит, никто не мог вмешаться в выборы. Ни боевых носорогов завести для разноса участков, ни агитаторов-менталистов для обработки населения. А Лис и Кьяре надо было срочно выехать, чтобы через три дня оказаться у себя в столице вместе с подписанными договорами — именно с физическими, бумажными экземплярами. Которые они подписали буквально за сутки до закрытия границ. И в этот же момент поняли, что не успевают покинуть страну, поскольку находятся в самом центре, а до побережья, откуда они планировали уплыть домой, надо было добираться не меньше полутора суток.

Порталов в этой стране не было, и как ускориться было неясно. Но местные предложили поистине головокружительный способ. Сначала воспользоваться воздушной почтовой службой, которая обычно возила только грузы, потом пересечь границу с соседней страной, где нет никаких выборов, и уже оттуда выйти на лодке к судну, которое к этому моменту должно было стоять на рейде, а не у причала.

Так и сделали. Однако в ходе этого восхитительного путешествия все, кроме скорости, пошло не так. Воздушной почтовой службой в той стране занимались драконы. Мы тут же посмотрели на Драка, но тот только усмехнулся и ничего не сказал. Драконы выслушали слезную историю девушек, прониклись и взяли их, так сказать, на борт — в грузовые корзины. Высоту пришлось снизить до тысячи метров, чтобы доблестные работники Соп не совсем замерзли, против обычных трех тысяч. Такой низкий полет вызвал немалый ажиотаж у местных орлов, которые немедленно решили,