Летнее приключение - Клер Кук

В конце концов я решила рискнуть и краску не смывать. Проводив Эстер к «скорой», я вернулась к своим обязанностям. Спустя четыре часа к салону подъехала полицейская патрульная машина. Оттуда вышли коп и Эстер Уильямс. Коп проводил Эстер в салон, подождал, пока я смою краску с ее волос и уложу их, а затем отвез ее домой. Эстер Уильямс заявила, что никогда в жизни ее так замечательно не красили. И с тех пор она требует держать краску на своих волосах ровно четыре часа.

Сняв розовые бигуди из пластика с волос Эстер Уильямс, я принялась начесывать их специальной расческой. Придав прическе форму, которую она любит, я щедро сбрызнула ей волосы лаком из аэрозоля — такого количества было достаточно, чтобы прическа держалась с неделю.

— Вы великолепны, — закончив, сказала я.

— Что еще новенького? — отозвалась она. — Впрочем, не важно. Займемся теперь моими глазами.

Я накрасила ей глаза — сделала взгляд чуть затуманенным. Для этого мне понадобились жидкие тени от «Олмей» оттенка «мерцание кофе мокко». Для подводки глаз я использовала стойкий «чернильно-черный» гель от Бобби Брауна и приклеила ресницы от «ЭнУай-Си». Ресницы были самонаклеивающиеся, но я все же добавила капельку клея — для того, чтобы Эстер не потеряла их до нашей следующей встречи. Потом в ход пошло обилие «очень черной» туши для ресниц от «Мэйбеллин». Губы Эстер Уильямс я подкрасила помадой «Макс Фактор» «страстного» оттенка.

— А теперь позови Лаки,[3]— велела Эстер Уильямс. Вот уже тридцать пять лет, едва открыв этот салон, мой отец пытается добиться того, чтобы люди называли его Лючио. Однако для большинства в Маршберри, штат Массачусетс, он так и остался Счастливчиком — Лаки Ларри Шонесси.

— Прошу прощения, — сказала я в точности таким же тоном, каким это всегда говорил отец. — Но он ушел, чтобы подготовиться к собранию работников. — На самом деле отец ходил на цыпочках где-то поблизости, прячась от Эстер Уильямс.

— Твой папаша очень привлекательный и сексуальный, вот что я тебе скажу, — заявила Эстер. — И не верь тому, кто придерживается иного мнения. Но для чего ему проводить какое-то собрание? Он может продать это место за миллион баксов и бездельничать до тех пор, пока не возродится к новой жизни.

Да одна лишь наша стоянка стоила, вероятно, около миллиона баксов. Мой отец выстроил целое ранчо с итальянскими колоннами и двухъярусным фонтаном, а к нему еще пристроил салон, выходивший окнами на бухту Маршберри. Это была единственная собственность с видом на море, которую не снесли в угоду строящимся модным кондоминиумам с магазинами внизу. Между прочим, несмотря на то что дом и салон дольше всех стояли на нашей улице, с каждым годом они все больше напоминали незваных пришельцев.

— Конечно, — согласилась я. — Только кто же тогда станет нашим боссом?

— Я, — заявила Эстер Уильямс. Нацепив на нос очки, она разглядывала в зеркале свое отражение. — Я все время ему об этом твержу. Лаки должен дать возможность пожилой женщине показать себя, пока он еще не умер.

Собрание коллектива по пятницам было нашей семейной версией воскресных обедов. После закрытия салона все собирались в нем, и отец заказывал пиццу. Это давало нам возможность минут двадцать, пока не доставят еду, поговорить о бизнесе.

Но даже если вы не имели к делам никакого отношения, вы оставались по крайней мере на кусочек пиццы. Иногда стилисты, свободные от работы, приезжали пораньше, чтобы поэкспериментировать с новыми идеями. Вот и сегодня две девушки — новые стилисты — уже с час как приехали и делали друг другу прически. И теперь у обеих был такой вид, словно им просто необходимо отправиться на прогулку.

— Woila,[4]— сказала одна из девушек, подкалывая заколкой-невидимкой последнюю кудряшку своей подруге.

Мы с Марио переглянулись.

— Woila? — фыркнул Марио.

Тут в салон через крытый коридор вошел отец. На нем была длинная белая туника и расклешенные джинсы. Вызывающий наряд для человека, собирающегося пройти через множество трудностей, особенно если учесть, что ему было за семьдесят. Однако отца это ничуть не смущало. Он просмотрел пачку писем и отложил в сторону письма от риелторов и застройщиков.

— Барракуды, — проворчал отец. — Все они — стая барракуд. Скомкав нераспечатанные конверты, он бросил их в корзину для мусора.

Остальные письма отец положил на стол и принялся постукивать по нему пальцами — в точности как битники шестидесятых, когда они слышали хорошее стихотворение.

— Ну так вот, — продолжил отец. — Заседание суда объявляется открытым, так что встать, суд идет.

Это был сигнал для нас — нам следовало расставить свои стулья полукругом возле отца. Я постаралась сесть как можно дальше от Софии. Отец перестал барабанить пальцами, чтобы дотронуться до небольшого cornicello[5]— рога, висевшего у него на шее на массивной золотой цепочке. Рог, сделанный из ярко-красного коралла, обрамленного золотом, он носил на счастье. Если бы мы и в самом деле были итальянцами, я бы, возможно, знала, действительно ли «рог» по-итальянски — cornicello.

Я знала, что бывают педофилы, библиофилы, франкофилы. А мой отец был единственным итальянофилом, которого я встречала в жизни. Правда, я думаю, что стремление ко всему итальянскому было вызвано у него деловыми соображениями: «Итальянский салон красоты» звучит куда гламурнее, чем «Ирлавдский салон…» Я хочу сказать, много ли вам удастся заработать в ирландском «Салоне де Симус», даже если ту часть Массачусетса, в которой выживете, все называют Ирландской Ривьерой? Ах да, отец еще провел свой самый первый медовый месяц со своей самой первой женой в арендованном доме в Тоскане. Вероятно, итальянский опыт произвел неизгладимое впечатление на Счастливчика — Лаки Ларри Шонесси — и Мэри Маргарет О'Нилл и повлиял на имена их будущих детей.

— Есть какие-нибудь свадебные новости? — спросила Анджела у Марио.

Марио повернулся к Тодду. Тодд был мужем Марио, нашим менеджером по бухгалтерии и бизнесу, а также — вместе с Марио — одним из двух отцов моего племянника Эндрю, новоиспеченного жениха. Да уж, не скажешь, что в нашей семье все так просто и безоблачно.

Они оба покачали головами.

— Разве только то, что родители Эми доводят их до безумия, — сказал Марио. — Эндрю с Эми хотели сыграть обычную свадьбу, но ситуация с каждым днем все больше выходит из-под контроля. Совершенно ясно, что родители Эми рвутся устроить грандиозную церемонию в Атланте. Мне до сих пор не верится, что все произойдет в доме Маргарет Митчелл.[6]

— Ты хочешь еще раз посмотреть фильм «Унесенные ветром»? — спросила одна из девушек-стилистов.