Правда или желание - Наталья Тимошенко

— Вы нас просто плохо знаете, — хмыкнула Лера.

Следователь только развел руками, и не соглашаясь, и не возражая.

— Сейчас криминалисты закончат и начнем осмотр, — сказал он, а затем повернулся к Лосеву. — Иди пока с помощницей этой поговори, я ее допрошу потом, как в себя придет. Сил моих нет на эти бабские слезы.

Лосев послушно вышел из гостиной и направился на кухню. Фельдшер уже справился с тонометром и как раз упаковывал в большой белый чемоданчик какие-то флаконы и ампулы. Должно быть, вколол девице успокоительное.

— Теперь с ней можно разговаривать, — сказал он вошедшему Лосеву, — но постарайтесь ее сильно не волновать. И домой одну не отпускайте.

Лосев рассеянно кивнул, дождался, пока сотрудники скорой помощи покинут квартиру, и сел за стол рядом с девушкой. Та выглядела заплаканной, но уже способной отвечать на вопросы: взгляд ее показался Лосеву достаточно осмысленным для этого.

— Меня Алексей зовут, — представился он, подвинув несчастной стакан с водой. — А вас?

— Катя, — шмыгнула носом та.

— Катя, вы помогаете Алине по хозяйству, я правильно понял?

Девушка судорожно кивнула. Лосев намеренно не использовал прошедшее время, чтобы не спровоцировать очередной поток слез и не пустить под откос все старания фельдшера. Нужно разговаривать так, чтобы как можно меньше концентрироваться на произошедшем, до этого они еще дойдут.

— Я два раза в неделю прихожу убираться, — продолжила Катя, сделав несколько больших глотков воды. — Пылесошу, пол мою, пыль вытираю, белье глажу. Квартира у Девятовых большая, а когда Алине за ней следить? Порой она просит приходить чаще, если у них вечеринки какие-то, гости приходят.

— А сейчас вы пришли планово или по просьбе?

— Планово. Обычно я стараюсь приходить так, чтобы их уже не было дома. Алина и Антон сегодня должны были на гастроли уехать, поэтому я даже задержалась на полчаса, чтобы они точно успели уехать. Антон не очень любит, когда я «путаюсь под ногами». — Катя скорчила презрительную мину, и Лосев понял, что это цитата самого певца.

— А у вас есть свой ключ? — уточнил он.

— Ну да. Я уже полтора года у них работаю, зарекомендовала себя хорошо, вот мне ключ и выдали.

— Хорошо, вы пришли, что дальше было?

— Поднялась на этаж, открыла дверь, и тут оно на меня как кинется!

— Оно? — Лосев сделал стойку, как служебная собака. Ни о чем таком следователь не упоминал.

— Ну да, — девушка вытерла лицо тыльной стороной ладони и посмотрела на собеседника. — Черное, огромное. Я сначала подумала, что собака. У других моих работодателей огромный черный дог, вот он иногда от радости так на меня бросается, стоит дверь открыть. А тут оно вроде кинулось, а я понимаю, что нет у Девятовых собаки. В сторону отскочила, оно мимо пролетело и скрылось у лифтов. Я в квартиру вошла, дверь быстро закрыла, а у самой руки-ноги трясутся. Что это было, думаю. Алина не предупреждала, что в квартире кто-то будет. Сумку на комод поставила, вытащила телефон Алине позвонить, спросить, вдруг реально собака какая, мне теперь догонять придется. А ее телефон в гостиной зазвенел. Я удивилась, пошла туда, а там…

Катя громко всхлипнула и снова разрыдалась. Рыхлое лицо пошло красными пятнами, из носа некрасиво полилась жидкая струйка. Лосев налил из графина еще воды, почти силой заставил девушку сделать глоток. Ничего больше вытянуть из нее не удалось. Вылетевшего из квартиры она не рассмотрела, не могла даже точно сказать, было это все-таки собакой или человеком. В таком доме наверняка есть камеры внизу, а если повезет, то и возле лифтов на каждом этаже. Если черная тень на самом деле скрылась у лифтов, то на записи они ее увидят.

Пока Лосев возился с Катей, криминалисты успели закончить с телом и передать его Лере. Та уже сидела возле мертвой Алины Девятовой, а следователь стоял над ней, когда Лосев вернулся в гостиную.

— …Мертва около трех часов, — донесся до него Лерин голос. — Процентов девяносто девять, что действительно задушена, на сто процентов буду уверена только после вскрытия.

— А чем задушена?

Следователь растерянно огляделся, не находя рядом с телом ничего, что могло бы послужить удавкой. Лера же наклонилась ближе к лицу жертвы, потрогала пальцами в перчатках шею.

— Чем-то очень тонким. Похоже на цепочку. Может быть, она что-то носила на шее, чем ее и задушили. Странно только, что цепочка не порвалась. Судя по следам, она должна быть очень тонкой, такие обычно достаточно легко рвутся при серьезном физическом воздействии.

— Но если не рвутся, то и шансов не оставляют, — вздохнул следователь. — Под них пальцы не засунешь, чтобы хоть как-то попытаться ослабить удавку и вырваться. Лосев, как там наша дамочка?

— Отвечать на вопросы может, — заверил тот, подходя ближе. — Правда, несет какую-то чушь о том, что на нее бросилась черная тень, едва она открыла дверь. Я подумал, что, если в подъезде есть камеры, нужно запросить записи, вдруг там видно эту тень.

— Записи в любом случае надо запросить, — кивнул следователь. — Займись этим, а мы пока тут оглядимся.

Лосев кивнул, послушно выходя из квартиры.

* * *

Ох как не любил Петр Михайлович Воронов такие убийства! Уж лучше маньяки, вот честно слово! Да, за маньяков начальство тоже бесконечно за нервные окончания дергает, но за звезд вообще спуску не дает. Хуже звезд только политики. Но политики Воронову доставались редко. Начальство знало его несдержанность и любовь к резким выражениям, поэтому предпочитало держать подальше от подобных убийств. Кому нужна головная боль не только с политиком, но еще и с нерадивым следователем? А вот звезды порой доставались.

Алина Девятова явно знала убийцу и отчаянно сопротивлялась, когда тот посягнул на ее жизнь. Замки не были взломаны, значит, в квартиру она впустила его сама. Или у него были ключи. Или он вообще жил здесь. Так что, как бы следователь ни сомневался в том, что два человека могут устроить такой разгром, а многое указывало на мужа Девятовой, Антона. И этот факт вводил следователя в еще большее уныние. Хреновое дело — убийство звезды, но еще более хреновое — убийство звезды второй звездой. Уж лучше бы Девятова похитили, честно слово!

Следы борьбы в гостиной были нешуточные. И чем больше следователь их рассматривал, тем сильнее задумывался, что тут вообще произошло. Казалось, что здесь была не просто драка, а нападение неизвестного, но очень сильного зверя. Стены, мебель, занавески на окнах будто располосовали ножом или… когтями. Такие же следы: длинные тонкие царапины — Воронов обнаружил и на подоконнике. И что самое странное: не только внутри квартиры, но и снаружи.

— Что за?.. — вслух пробормотал он, разглядывая царапины на жестяном козырьке по другую сторону окна. Так и не найдя ответа, он тряхнул головой, отошел от окна и вернулся к телу.

— Что насчет изнасилования? — мрачно спросил он у Леры, указывая на разорванную одежду Девятовой.