Ее величество попаданка - Сусанна Ткаченко

пока совсем мало времени, а я не могу попасть на Амат и воздействовать на тебя своей силой. Всё, что мне доступно — это общение через эфирные волны. С Амираной я держал связь через музыкальную шкатулку, а вот с тобой повезло больше — это земное изобретение гораздо удобнее. Хорошо, что ты перенеслась с ним. Но, к сожалению, влиять я могу только на него, а на окружающую обстановку нет.

Так это ведь отличная новость! То есть опасный ирлинг находится где-то в неведомых далях и никоим образом не сможет меня принудить к чему-то плохому. Такому, чего я сама никогда бы не сделала.

Я изобразила на лице очень заинтересованный вид.

— Приступим.

— Мы начнём с малого, но жизненно необходимого — с твоей маскировки. Сдаётся мне, что отдадут тебя сегодня не просто какому-то захудалому магу.

— Да-да, какому-то верховному герцогу и советнику короля. Имя не запомнила. Что-то связанное с дымом и архиереем, кажется.

— Дымтей Архейский! — Феникс тут же понял, о ком я говорю. — Шпионы мне доносили информацию о нем. То, что он сильный маг — понятно сразу. Но если подтвердится его связь с Орденом Тьмы…

— Настоятельница в этом уверена на сто процентов, — развеяла я надежду на лёгкую победу.

Феникс почесал рыжую бровь.

— Что ж, в целом нам плевать на Орден и его дрязги с Амфеей. Просто маги — почитатели тьмы — обладают некоторыми неприятными преимуществами. Например, они могу управлять своими тенями. Шпионить с их помощью, сражаться, становиться невидимыми и перемещаться на большие расстояния теневыми тропами. Опасные противники. Поэтому мы тем более должны скорее освоить маскировку.

Я невольно поежилась и огляделась. Вообще-то в келье царил полумрак, и в углах скопилось полчище теней.

— А его точно сейчас с нами нет? — спросила я, понизив голос, и опять огляделась.

— Нет. Монастыри защищены от чужой магии. Сломать охранные щиты можно, но это сразу заметят.

— Но ты же здесь, — возразила я, не спеша расслабляться. — Тебя не остановила защита.

— Я даже не в этом мире, детка! А телефон принесла в монастырь ты. Как и шкатулку принесла Амирана. В общем, не пытайся пока понять тонкости. Приступим к более насущным проблемам. Я сегодня слышал твою магическую речь. Ты невольно вошла в транс, подключилась к памяти предков и использовала в ней огненное подавление чужого сознания. Что-нибудь ещё необычное за собой замечала?

— Нет. В остальном совершенно ничего не изменилось, — с лёгкой досадой проворчала я. — Даже замёрзла, пока стояла босая в святилище Ветренницы, а сестры сказали, что фениксианки не чувствуют холода.

— Много они понимают! — сварливо пробормотал предок. — Значит, поступим так: закрой глаза, расслабься и слушай мой голос…

Я вытянула ноги, положила телефон рядом с подушкой и замерла, пытаясь расслабиться, а Феникс продолжил голосом психотерапевта:

—…Подумай о своей семье и друзьях. О родителях. Они сейчас наверняка тебя ищут и страдают…

Поправочка: очень плохого психотерапевта!

Я до этого старалась гнать от себя подобные мысли. Мне ведь нельзя впадать в отчаяние. Но голос Феникса как будто открыл дверцу сейфа, в котором я прятала переживания, и мне сразу стало нечем дышать. Из глаз покатились слезы, сердце заныло от того, что я не могу сообщить близким, что жива. Но все это вытеснила огненная ярость! Она накатила от бессилия и даже перед закрытыми глазами встала красная пелена.

—…Стоп, девочка. Успокойся, а то пожар устроишь, — скомандовал предок. — Родителей я беру на себя. Я передам им весточку. А ты пока сосредоточься на том месте, где у тебя горячее всего — там и прячется твоя магия.

Легко ему говорить! А у меня вот никак не выходило успокоиться. Получилось только после того, как Феникс три раза повторил про «горячее» место. И вот когда я переключилась на его поиск, меня начало отпускать.

Хорошо проанализировав свои ощущения — внешние и внутренние, — я с удивлением села и схватила телефон.

— Глаза, что ли? Моя магия прячется в глазах? — спросила я родственника.

— Моя девочка! Вся в дедушку! А теперь включи камеру — будем использовать как зеркало, и увидишь сама.

Я поспешила выполнить его распоряжение и вскоре с удивлением разглядывала, как мои карие глаза превратились в два костра.

— Ужас! — выдохнула я. — Это точно надо прятать.

— Конечно, — раздался голос невидимого Феникса, — твоя задача сейчас силой воли взять очаг магии и переместить его в низ живота, туда, где сияет искра Феникса. Тогда все подумают, что она у тебя просто яркая, а магии как не было, так и нет. Перемещай, пока не получится. А развитием каналов займёмся, когда ты будешь во дворце. Когда проклятый тёмный окажется от нас подальше.

Глава 6

Перемещениеммагического резерва я занималась практически до монастырского утреннего пробуждения. Сначала у меня не выходило. Я просто не понимала, как можно взять нечто эфемерное и куда-то отнести. Я злилась — огонь разгорался. С открытыми глазами я даже видела, как дымятся мои волосы и идёт из ушей пар. Феникс предлагал мне всё новые способы обуздания магии, но ничего из предложенного не помогало. Пока я не услышала шаги и голоса за дверью.

— Быстрее, Мира! Если монахини сейчас поймут, что магия прорывается через твои глаза, а ты не можешь её спрятать, то они сами тебя прикончат, чтобы верховный этого не заметил! Скажут, что болезнь дала криз, сорвала ограничитель, и ты сгорела!

И так меня эти перспективы испугали, что я какой-то внутренней силой ухватила два костра, соединила в один и швырнула вниз. Мне сразу стало зябко, и я натянула на себя одеяло. В этот момент открылась дверь кельи, а мой телефон превратился в молитвослов. Я поспешно накинула на него край колючей ткани и поворочалась, чтобы запихнуть его под себя.

— Ты уже проснулась? Прекрасно! — сказала пришедшая лично разбудить меня настоятельница. — Герцог будет с минуты на минуту. Умываться и одевайся. Ямина приведет тебя ко мне в кабинет через пятнадцать минут.

Да уж, живут тут монахини, как солдаты в казарме, и много времени на утренний туалет не тратят. Но я хотя бы знала, куда бежать, и сумела привести себя в порядок быстро. Вернувшись в келью, спрятала молитвослов в карман платья и заправила постель.

Явившаяся за мной помощница Ортании сегодня была молчалива и подавлена — волновалась, наверное.

— Он там. Не забывай, что ты должна быть милой, кроткой и тихой, — прошептала серая перед тем, как открыть дверь и впихнуть меня в кабинет Ортании.

Верховный маг герцог Дымтей Архейский стоял у стола настоятельницы. Он повернулся на звук моих шагов, и я без всяких мысленных напоминаний расплылась в улыбке. Правда, не кроткой, а слегка плотоядной, какой расплываются девушки при виде сногсшибательного красавца. Но я быстро спохватилась и добавила лицу смущения, надеясь, что герцог оплошности не заметил.

Он как прожигал меня взглядом фиолетовых… фиолетовых, Карл, глаз! Так и продолжил прожигать. И ни один мускул на его лице не дрогнул. А я опустила ресницы и, глядя из-под них, пыталась понять, что же меня, кроме цвета глаз, так в нём поразило.

Руки? Они почему-то сразу привлекли взгляд. Длинные ровные пальцы, на одном из которых красовалось кольцо. Возможно.

Фигура? Однозначно! Широкие плечи и узкие бедра. Герцог не качок, а скорее атлет. Пловец или лыжник. Высокий. Я ему примерно по плечо. Мне всегда нравилась такая разница в росте — за счёт неё я иногда чувствовала себя хрупкой и слабой, потому что характер на такие самоощущения шансов не оставлял.

Лицо? Пожалуй. Оно у мужчины красивое: тонкий ровный нос, чётко очерченные полные губы, выразительный подбородок и скулы. Вьющиеся волосы уложены в небрежную причёску. Вот они немного выбивались из образа холодного и неприступного аристократа. И что-то мне подсказывало, что это осознанный беспорядок, призванный одурачивать ложной простотой наивных женщин.

— Как вы себя чувствуете, Амирана? — спросил верховный маг чарующим голосом, и я утвердилась в своих подозрениях.

Таким голосом хотят расположить к себе, а может и вовсе приворожить. Я начала догадываться, что все не так просто, как рассказали монахини. Этот верховный явно рассчитывал неизбалованную мужским вниманием восемнадцатилетнюю девчонку сразить наповал, а потом ею манипулировать.

— Всё хорошо, герцог. Слава Святой Ветренице, я здорова, — тихо пролепетала я с благостным видом.

Я его вчера долго перед зеркалом репетировала. И этот противный кроткий тон — тоже. Похоже, незря — у меня получилось, потому что на лице верховного мелькнула презрительная, но довольная усмешка, а Ортания, сидевшая за его спиной, расслабилась