По следу "Аненербе". Вангол-3 - Владимир Прасолов

Степан Макушев успешно освоил специальность торпедиста и горько сожалел, что в этом походе стрельбы не предвидятся, даже учебные. Командир первого отсека, молодой лейтенант, всерьез докладывал командиру лодки о том, что надо бы уговорить Макушева после экспедиции остаться в экипаже.

– Такие люди на флоте нужны… – поддерживал его старпом.

Владимир Арефьев осваивал профессию корабельного электрика и уже понимал, где искать «ноль, если фаза згинула». Владимир Осокин совершенствовался в радиорубке на скорость приема и передачи. Все оказались заняты, и время похода пролетело незаметно и с пользой. В первых числах апреля лодка пришла к определенному заданием месту у побережья Карского моря, и группа была высажена прямо на лед. До берега, до занесенной снегами земли, предстояло пройти не менее тридцати километров. Тепло попрощавшись со ставшей почти родной командой лодки, они ушли в метель, моментально скрывшую и их следы, и их самих.

– Да, ну и работа у парней! – ужасались и восхищались одновременно подводники.

– В такую темень, холод, метель ушли, как будто так и надо! Даже не чертыхнулся никто…

Действительно, Вангол и его группа ушли быстро и сразу, выжидать «погоды» не имело никакого смысла, какая она будет завтра – предсказать невозможно, а время уже было несколько упущено. Охотники их ждали уже несколько суток, если, конечно, ждали. Сомневались все, кроме Вангола, он был уверен: эвенки не то что обмануть, слова своего нарушить не могли, не было у них такого в понимании жизни вообще. Не принято было так поступать. Законы тайги этого не позволяли.

Шли на лыжах, груз тащили на легких санях, сделанных по чертежам Вангола. Шли долго, тяжело преодолевая мощные торосы, обходя широкие трещины и большие полыньи. К полудню следующего дня вышли к берегу. Еще издали, заметив несколько чумов, с курящимися над ними дымами очагов, Вангол выстрелил вверх красной ракетой. Через несколько минут четыре оленьи упряжки уже спешили к ним.

– Долго ждем, товарищ! – широко улыбаясь, поприветствовал Вангола охотник. – Меня Миша зовут, кладите все в нарты, садитесь, едем, гостям очень рады помочь! Кушать будем, олешка сейчас освежуем, молодой мясо, кусно!

– Хорошо, хорошо, Миша. Ребята, грузимся!

– Я лучше пешком, не по мне эта карета, – с сомнением глядя на легкие, из тонких жердей нарты, сказал Макушев.

– Садись, Степан, выдержат, добротно сделано, – улыбнулся Вангол.

Скоро они сидели в теплом чуме и уплетали сочную вареную оленину, которую прямо из котла большими кусками вынимала и подавала гостям хозяйка чума. После питания на подлодке, при всем уважении к корабельному коку, вкус оленьего мяса был просто неописуем. После такой еды и горячего чая, с устатку, они не смогли отказаться от сна. Сначала отвалились на шкуры оба Владимира, потом богатырски захрапел Макушев, и только после него, поблагодарив хозяйку и попрощавшись с мужчинами, ушедшими из чума, лег на приготовленный для него топчан Вангол. Он долго говорил с охотниками на их родном эвенкийском языке, они были очень удивлены этим. Впервые они видели русского начальника, так хорошо владеющего их языком. Как правило, несколько слов, еще реже фраз знали те, кто руководил их колхозной жизнью на огромных просторах полярной земли. Это обстоятельство сразу сблизило Вангола с охотниками, они приняли его как своего. Только поэтому они многое ему рассказали о тех местах, куда его группа направлялась. Это были скорее легенды, но они о многом свидетельствовали. Во-первых, долина реки Вилюй была запретной для охотников, потому что там жили злые духи, которые убивали всех, кто туда приходил. Они были так сильны, что находили тех, кто там побывал, даже когда они возвращались в родные места. Люди умирали в страшных муках, и даже шаманы ничего не могли сделать, чтобы облегчить им смерть.

Те, кто возвращался оттуда живым, успели рассказать о том, что они видели, как из земли вылетали большие огненные шары, которые улетали к звездам. Еще они видели огромные медные котлы, выходящие из земли, через которые злые духи, живущие в земле, дышали, наполняя смрадом и ужасом все близлежащее. Страх наполнял сердца людей, когда они подходили к ним ближе полета стрелы. Кто-то пытался отрубить кусок меди, но не смог даже поцарапать стальным ножом поверхность котла. Духи наказали его, лишив разума, когда он вернулся в стойбище, но шаман успел узнать, за что его наказали духи. Но самое интересное было то, что один из охотников, самый молодой, по имени Василий, видел в тундре что-то похожее на аэроплан, только без крыльев. Он аэроплан видел на фотографии, в газете, которую сам читал. Василий очень гордился тем, что умел читать, и несколько раз повторил это, пока не услышал похвалу от Вангола.

«Ну прямо как дети», – думал Вангол, глядя на охотников. Давно он не встречался с таежными людьми, отвык от такой открытости и чистоты души. Выезд в долину реки наметили на завтра, но с одним условием – охотники не пойдут в саму долину, проводят до нее и будут ждать. Они не могут нарушить родовой запрет, нельзя. Только Василий сказал, что он пойдет, он комсомолец и не верит в духов и разные сказки. Он грамотный и, когда закончится война, поедет учиться в большой город. Охотники не одобрили поступок Василия, но своего решения не изменили, сказав, что каждый сам решает свою судьбу. Вангол согласился, нельзя было идти против воли этих людей; Вангол в существование Духов тайги свято верил, они давали ему силы. Но он понимал: Духи тайги здесь ни при чем, и поэтому не стал отговаривать Василия, наоборот, поблагодарил его за смелость и за то, что он своим решением очень поможет им выполнить поставленную перед ними важнейшую для страны задачу. Особенно если сможет найти то место, где он видел странный аэроплан.

– Мой память очень хорошая, я найду, я помню!

– Очень хорошо, Василий, до завтра.

Если это то, что он думал, а именно немецкие аэросани, то слова Гюнтера полностью подтвердятся, по крайней мере в том, что здесь действительно были немцы. Вангол не спросил, были ли там человеческие останки. Василий об этом ничего не сказал, вероятнее всего, не было. Вангол не стал уточнять, лучше осмотреть все самому. Главное, чтобы охотник нашел это место.

Утром, по готовности, четыре упряжки с людьми и две с грузом пошли на юг от берегов студеного моря. Перед этим была радиосвязь с лодкой, отряд сообщил для своего начальства, что прибыли на место благополучно и приступают к выполнению поставленной задачи. То, что на оленях они дойдут значительно быстрее, чем это получилось у немецкой экспедиции, Вангол был уверен. Сейчас, когда проводники отказались полностью проделать маршрут, ситуация изменилась. Вангол решил разбить лагерь там, где остановятся проводники, и уже оттуда, только своей группой с Василием, делать исследовательские заезды на территорию таинственной долины. Об этом он перед выездом сообщил охотникам, с чем они, с видимым облегчением, согласились и, судя по улыбкам на их лицах, даже обрадовались.

Они должны были выйти к притоку Вилюя под названием Алгый-Тимирнить – что в переводе с тунгусского означало «Большой котел утонул» – и обследовать местность Елюю-Черкечех, что означало «Долина смерти». Сами эти названия уже говорили о многом непонятном, по крайней мере чужеродном, особенно для этой местности, куда практически не ступала нога цивилизованного человека.