Шторм на Крите - Сергей и Дина Волсини

– И с тех пор вы ликвидировали подруг?

– Как в том фильме?

Она снова рассмеялась.

– И поэтому даже путешествовать предпочитаете в одиночестве, без подруг?

– Нет, я не против подруг. Просто сейчас не сезон отпусков. Подруги все работают.

Антон Ильич смотрел на нее и все не мог поверить, что эта удивительная девушка одна. У него в голове не укладывалось, как такая красавица могла оставаться в одиночестве. Ну, допустим, неудачный студенческий брак, размышлял он про себя.

Молодые были, поторопились, с кем не бывает? Но прошло уже столько времени! Пять лет в браке с человеком, которого не любила с самого начала, да плюс еще три года… И за все это время не нашлось мужчины, который стал бы нее достойным и единственным? Почему? Как такое может быть? Он видел, какими глазами смотрят на нее мужчины. Несомненно, те из них, что побойчее, пытаются ухаживать за ней. Невозможно, чтобы такая красавица оставалась без внимания, невозможно! Если только… Должно быть, дело в ней? Выходит, она сама не подпускает к себе никого? Но как? Почему? Требует от мужчин невозможного? Ждет какого-то идеала? Однако она не производит впечатления наивной барышни, витающей в облаках. Наоборот, она кажется на редкость разумной и рассуждает обо всем на удивление здраво. Или, вдруг подумал Антон Ильич… Все дело в том, что она не может забыть кого-то? Ну конечно! Вот в чем дело. Есть кто-то, кто давно и надежно занял место в ее сердце, а все остальные просто меркнут в сравнении с ним. Только этим можно объяснить ее одиночество.

– А тот, кто нравился вам? – спросил Антон Ильич.

Она посмотрела на него удивленно.

– Кто?

– Где он теперь?

– С чего вы взяли, что мне кто-то нравился?

– В той стае разношерстных поклонников наверняка был один, кто нравился вам.

В ее глазах заплясала улыбка.

– Был такой, – призналась она. – Вы правы.

– И что же?

– Да ничего. У нас как-то не сложилось.

Антон Ильич вопрошающе смотрел на нее – ему и впрямь хотелось узнать правду, – и она глубоко вздохнула, подняв и опустив плечи, и сказала:

– У него была девушка. Вернее, даже не девушка, а жена. То есть… Ну знаете, как это бывает? Они не были расписаны, но у них родился ребенок. И я, как только узнала об этом… В общем, я сразу решила, окончательно и бесповоротно, что у нас с ним ничего не выйдет. Сейчас-то я, наверно, по-другому бы поступила. Нет, вы не подумайте, я не хочу сказать, что стала бы уводить человека из семьи, конечно нет. Просто не торопилась бы так. Постаралась бы разобраться. Выслушала бы, по крайней мере… А тогда!

Вот это больше похоже на правду, подумал Антон Ильич.

– Тогда я была очень упряма и категорична. Сказала нет – значит нет, и точка.

Антон Ильич кивнул. Он вспомнил, как она посмотрела на него на пляже, и передернул плечами.

– У меня все было или черное, или белое. Так что у него не было ни одного шанса что-то мне объяснить.

– И что потом? Вы больше не встретились с ним?

– Нет. Потом он уехал и с тех пор живет в другой стране.

– Вы жалеете об этом?

– Я? – она удивленно вскинула брови. – Жалею?

– Ну как же…

– Да бросьте! – перебила она. – Не о чем жалеть. Я не из тех, кто мечтает вернуть первую любовь. Я считаю, всему свое время. Не получилось тогда, значит, так надо было. Значит, не судьба. Надо идти дальше.

Как хорошо она все-таки рассуждает, снова с восхищением подумал Антон Ильич!

– Вы абсолютно правы, – согласился он.

Официант унес пустые бокалы. Часы показывали половину десятого.

– Я оставил вас без ужина в отеле.

Она засмеялась.

– О чем вы говорите! Чего я там не видела, на этом ужине? Каждый год одно и то же.

– Вы здесь каждый год бываете?

– Не здесь. Но какая разница? Ты едешь в такой же отель, только в другой стране. Там такое же море, ну может, немножко другое, такой же ужин, такая же еда… Все одно и то же…

Она говорила это по своему обыкновению с улыбкой, но глаза ее светились грустью, и она не пыталась скрыть, что от этих мыслей ей грустно. Антон Ильич не переставал удивляться ей. Такая искренняя, открытая, без притворств, такая понятная ему и похожая на него в своих мыслях и в своих суждениях, как будто они выросли в одном дворе и ходили в одну школу. Да может ли быть, чтобы эта сказочно красивая девушка оказалась еще и такой… такой… он не мог подобрать верного слова… такой родной? Она нравилась ему все больше. Он смотрел на нее как завороженный, словно никак не мог поверить, что это не сон и что она сидит здесь, перед ним, разговаривает с ним, улыбается ему, смотрит на него своими изумрудными глазами…

– Подождите, подождите, – прервала она его мысли и строго пригрозила пальцем. – Вы меня в сторону не уводите.

О чем это она?

– Вы меня расспросили обо всем, теперь ваша очередь признаваться.

– В чем признаваться?

– Почему вы до сих пор один?

– Ждал такую как вы, – выпалил Антон Ильич автоматически и сам понял, что только что произнес такую заурядность, такую пошлость, какую можно было произнести разве что, желая намеренно оскорбить такую девушку как Юля. Она вполне могла бы обидеться на него, и была бы права – после ее-то откровений.

Но Юля не обиделась. Она посмотрела на него и прыснула со смеху.

– Простите меня, – сказал Антон Ильич и тоже засмеялся вместе с ней.

– У вас на все вопросы есть такие заготовки?

Она смеялась над ним, а он и рад был.

– Вам самому-то не скучно на свиданиях?

Она хохотала. Что за девушка, восхищенно думал Антон Ильич!

– А если серьезно?

– Серьезно? Ну, как вам сказать…

Что ей ответить? Выдумывать что-то он не хотел. Скажу, как есть, решил Антон Ильич и честно признался:

– Я не знаю.

– Не знаете?

– Нет. Понимаете, как только я влюбляюсь, что-нибудь обязательно случается.

– Что, например? – она вся подалась вперед, словно боясь прослушать, что он скажет.

– Что-нибудь такое, из-за чего мы не можем быть вместе. Она внимательно взглянула в его глаза и, было видно, сделала про себя какие-то выводы. А вслух сказала не то в шутку, не то всерьез:

– А вы не влюбляйтесь.

– Как это?

– А так. Не влюбляйтесь, и все будет в порядке.

– Вы думаете?

Она кивнула.

– Я попробую.

Обратно возвращались через пляж – решили подышать вечерней прохладой и размять ноги после долгого сидения в кафе.