Дальше выбираю я - Юлия Николаева

— Вызывайте ментов.

— Но ведь праздник, — заметил Миронов.

— Что делать, — поморщился Женька, — по горячим следам могут что-то нарыть.

Миронов кивнул и удалился, Женька, окинув нас с Петренко взглядом, тоже вышел, зато Ярослав высказался:

— На редкость умный парень. Он мне нравится, а тебе?

Я кинула на него укоризненный взгляд, и Петренко хохотнул. Тут у меня зазвонил телефон, приехала скорая, и я пошла их встречать. Чтобы пока не поднимать панику, было велено объехать здание и встать возле служебного выхода. Лешу вынесли, он был без сознания, но жив, так что надежда оставалась. Увозить его пока не спешили, ждали полицию. Те прибыли в рекордно короткие сроки, вскоре я могла наблюдать их машину рядом с машиной скорой помощи, из нее вылезло несколько человек в штатском. Некоторое время они крутились возле доктора и самого Леши, что-то выясняя, потом направились ко мне, и я узнала в одном из мужчин Соловьева, того следователя, что вел дело о похищении Оли Горшковой несколько месяцев назад. Данному совпадению я радоваться не стала, но и огорчаться причины не видела.

— Здравствуйте, — подошел он ко мне.

— Здравствуйте, Роман Степанович.

Он посмотрел с интересом.

— Мы встречались? — и тут нахмурился, — постойте-ка, вы Анна? Иванова Анна?

— Да, — порадовала я его.

— Вас не узнать, — он окинул меня взглядом, кстати, довольно равнодушным, чем сразу расположил к себе, — это вы обнаружили парня?

— Да.

Я передала снова всю историю, Соловьев меня выслушал, его ребята прошли внутрь.

— Вы давно знакомы? — задал он вопрос.

— С полгода, но общались только на банкетах, перекидываясь парой слов.

— Как он выглядел сегодня? Может, был взволнован или задумчив? Ничего интересного не говорил?

Соловьев смотрел на меня внимательным взглядом, я старательно делала вид, что думаю. На самом деле, я и думала, но о том, стоит ли рассказывать о Лешиных словах. Он говорил, что это опасно, и не хотел распространяться на данную тему, возможно, сие желание возникло не на пустом месте, я, рассказав следователю о переживаниях парня, могу только навредить ему. С другой стороны, если его стукнули по голове как раз из-за того, что он хотел рассказать мне что-то важное, парня стоило бы обезопасить. Не приняв никакого решения, я пожала плечами. Роман Степанович еще немного на меня посмотрел, потом пошел в помещение, кивком приказав следовать за ним. Там нас сразу же встретил мужчина лет сорока, он был встревожен, просил следовать за ним, и вскоре Соловьев сидел в кабинете за столом, а я притулилась на краешке дивана.

— Станислав Игоревич сказал, что здесь вам будет удобно разговаривать с людьми, — сообщил мужчина, по всей видимости, это был кто-то из администрации ресторана. Соловьев кивнул, и мы остались одни. Он еще немного посмотрел на меня, я начала маяться.

— Что-то не так? — спросила его.

— Нет, ничего, — развел он руками, — вы сказали мне все, что хотели?

— Все, что было.

— Хорошо, тогда идите в зал.

— Я бы хотела остаться здесь, — выдала я честно.

— Это зачем? — удивился он.

— Вы же будете допрашивать всех присутствующих? Я бы хотела послушать.

Соловьев усмехнулся и откинулся в кресле.

— Откуда такая заинтересованность? Или парень был вам несколько ближе, чем вы говорите?

На это мне ответить было нечего, я поняла, что придется убираться прочь, но Соловьев внезапно сказал:

— Хорошо, можете остаться.

Я кинула на него удивленный взгляд, пытаясь найти подвох, но ничего не приметила. Прежде чем вызывать всех на допрос, мы прогулялись вниз, на пост охраны и просмотрели записи с камер наблюдения. Ничего интересного в них не обнаружилось, задняя дверь в камеры не просматривалась, так что кто угодно мог проскользнуть через нее незамеченным. Правда, для этого пришлось бы преодолеть забор и стоянку, рискуя быть увиденным, но человек, идущий на подобное дело, всегда рискует. В баре в этот вечер кроме меня и того мужика никто не появлялся, мы просмотрели запись моего разговора с Лешей, после чего Соловьев спросил:

— Парень довольно растерян. О чем вы говорили?

— Он пригласил меня на свидание, — соврала я, глазом не моргнув, потому что к тому моменту решила, что о странных Лешиных словах лучше пока молчать, — я отреагировала удивленно, он смутился.

— Парень вам не приглянулся?

— Нет, — ответила я довольно резко.

— С кем вы пришли на банкет? — Соловьев моего тона вроде бы не заметил.

— С Ярославом Петренко.

— В каких вы состоите отношениях?

Я немного растерялась, не зная, что ответить, потом сказала:

— В дружественных.

Моя заминка без внимания не осталась, но комментировать ее Соловьев не стал. Мы досмотрели видеозаписи, я ничего интересного не обнаружила, но Роман Степанович что-то в блокнотике отмечал, впрочем, он вообще любитель что-то записывать. Вскоре мы вернулись в кабинет, я расположилась на диванчике, но он поставил рядом со своим креслом стул и похлопал по нему. Я посмотрела настороженно.

— Диван для посетителей, — съязвил он, — ваше присутствие рядом может их смутить.

Я молча пересела на стул рядом с ним, после чего пошли люди. На банкете было человек пятьдесят плюс персонал, так что работы предвиделось немало. Народ шел плотным потоком, Соловьев слушал, задавал вопросы, после чего отпускал и вызывал следующего. Я тоже слушала, пытаясь услышать хоть что-то важное. На заинтересованные взгляды внимания старалась не обращать, хотя, само собой, тот факт, что я сижу рядом со следователем, вызывал интерес. Тем не менее, время шло, а ничего интересного не происходило, никто ничего не видел и не слышал. Пара человек обратила внимание на то, что я зашла в бар, мужик, заказавший кофе, заметил, что мы с барменом мило общались, вот и все. Остальные только недоуменно пожимали плечами.

— Можно закурить? — спросила я, когда очередной человек вышел, Соловьев хмыкнул, но кивнул. Я закурила, и не зря, потому что в кабинет вошел Женька. Я чуть не закашлялась, поперхнувшись, выпрямилась и уставилась на свои руки. Он мазнул по мне взглядом, после чего расположился на диване. Поначалу Соловьев задал ему те же вопросы, что и остальным, Женька ничем не порадовал, кроме рассказа о том, что заходил в подсобку, когда отец рассказал ему о случившемся.

— Как лежал Нилин? — поинтересовался Соловьев.

— Лицом вниз, руки под телом.

— Было похоже, что он просто упал, застигнутый ударом врасплох?

Женька пожал плечами.

— В общем, да.

Соловьев еще немного поспрашивал, потом неожиданно поинтересовался: