Врата чудовищ - Дара Богинска

Произошедшее в деревне Райли, что в Лимском наводье, принесло множество смертей, среди которых восемь жителей Райли и пятьдесят девять жителей замка Лима. Переданы в лепрозорий трое умалишенных, включая ландграфа Петера Лима и двух мещан. Сорок два человека в замке, где случилось чёрное безумие ренегата Дебби, остались живы. Весь скот был перебит.

Также была найдена девочка, что направлялась с сопровождающими в замок и была взята в плен ренегатом.

На теле ренегата во время вскрытия была обнаружена мутация в виде удлинения последнего позвонка, что напоминал формой и размером хвост.

Во время задания малефика Чонса проявила себя рассудительно.

Согласно правилам, тело ренегата было сожжено. Кости отправлены с самым быстрым гонцом Райли.

Просим направить в замок Лима миссионеров с реликвариями, дабы очистить это проклятое место от скверны.

Глава II. Луна

До нас дошло множество интерпретаций легендарного сражения, случившегося тысячу лет назад. Именно тогда наш род был защищен от обжорства богопротивного пророка Зла и воссияли звезды.

Несколько раз Марвид откусывал Малакию конечности, проглатывая мясо, и становился больше и безумнее. Но руки святого снова отрастали, ведь за ним была сила истинного бога. И вот однажды, бездумно глотая конечности своего брата, Марвид подавился костью, и именно тогда он и был сражен. Узнав, как победить его, Малакий пожертвовав всеми своими костьми, запер его и обездвижил, и с тех пор мы не знаем лица Зверя.

Есть легенда, согласно которой Марвид успел оставить потомство, из него и ведут свой род малефики. Считается, что колдуны рождаются только от взятых силой, ведь ни одна благочестивая женщина не захотела бы по своей воле возлежать с подобным ему.

«Собиратель легенд» преподобного Виктуса

Первая ссора случилась в Аэрне. По старой привычке они остановились в доме близ монастыря, что в паре миль от лепрозория. Гостевая хижина по понятной причине пустовала большую часть времени. Обычно тут ночевали приходящие лекари и хирурги, но сегодня путникам повезло — уединение было необходимо, и они получили его.

Дом давно не топился и в нем было ужасно холодно, но малефика плевать хотела на неудобства. Спать. Надо поспать. Путь измучил Чонсу — когда заканчивался снег, начинался дождь. У неё болела голова, по-женски ныл живот, а от качки в седле тошнило. Компанию им составили умалишенные и Гектор, ставший тенью потерявшего рассудок господина. Лика-не-Лика вызвала у Брока достаточно подозрений, чтобы не сдать её в руки первых встреченных миссионеров или же в лепрозорий, а оставить её подле себя до самого малефикорума.

— Это бред, — выразила Чонса свое мнение, хоть никто его и не спрашивал. Ситуация в Лиме была достаточно страшной, чтобы маленькое дитя согрешило, обезумев от голода больше, чем от воздействия ренегата, но Брок не слушал доводы малефики. Девушка подумала отчего-то, что он слишком часто обжигался и теперь перестраховывается.

В гостевом доме близ Аэрна Чонса уснула еще до того, как скинула влажную одежду, и проспала не больше получаса. Её разбудил крик. Она подорвалась с места, не понимая, где находится и, путаясь в спущенных штанах, выскочила на лестницу из своей комнаты. Кричал Джолант — длинный тёмный силуэт на фоне пляшущего в очаге огня — и прятал за своей спиной сжавшуюся в комочек девочку.

— Ты спятил?!

— Джо, — Брок говорил мягко, но лицо у него было мрачным и злым, — Не глупи, малец.

— Ты спятил, — повторил Джо, делая пол-шажка назад, — Боги, Брок! Девочка итак пережила слишком многое!

— Слишком многое? Она убила чертову девку за то, что та не дала ей варенье! — Брок зарычал, — Или это исчадие ада, или Ищейка ошиблась. Нам надо проверить. Это наша обязанность!

— Брок, девочка была в шоке. За всю дорогу она ни слова не сказала, ни ложки не съела, а ты хочешь её обследовать?! Ты совсем больной?

Чонса почувствовала щелчок. Он напоминал треск дерева под её слишком сильно сжавшимися руками, свист выпущенного из арбалета болта, но больше всего — когда у закипающего чайника паром откидывает крышку.

Брок разозлился. Он подался вперед удивительно резво и схватил Джоланта за грудки, как щенка за загривок.

— Это ты не в себе, если перечишь мне, ты, мелкий ублюдок!

Джо гордо вскинул подбородок и свел челюсти. Чонса решила, что если не спуститься сейчас, в эту неловкую и тягучую паузу, то быть беде. Брок закипал редко, но серьезно, а кровь Колючки всегда была слишком горячей. Перескакивая ступеньки, малефика думала, что если что и погубит этот мир, то не безумие подобных ей, а мужская гордость.

— И что здесь происходит?

Брок опустил руки так резво, словно Чонса застала его за чем-то более неприличным. Девушка слабо улыбнулась малышке за спиной Джо, но та никак не отреагировала. Лима действительно травмировала её. Чонса не чувствовала острый, напоминающий ушного клеща, запах слабоумия, скорее это было похоже на отупение. Шок. Девочка не говорила, не назвала свое имя, и даже моргала, кажется, только осознав, что это нужно делать, иначе щиплет глаза.

По какой-то загадочной причине Джо едва ли не сдувал с ребенка пылинки. В дороге девочка ехала у него на руках, закутанная в его шерстяной плащ, пока ключник шмыгал породистым красным носом. Оборачиваясь на них, Чонса чувствовала удары сердца в своей груди, гулкие и сильные.

«Ей могло быть столько же, — думала она, — Или ему. Это мог быть мой ребенок».

— Ничего не происходит, — буркнул старик, возвращаясь в кресло. Он вытянул ногу и стал разминать ноющее колено. Джо наябедничал:

— Он хочет сдать девочку в малефикорум. Но до этого раздеть и повтыкать в неё иглы.

Чонса глянула на старика. Из всех ключников он был, кажется, самым подозрительным и самым суровым. Не оттого ли он дожил до своих лет?

— Или так, или тюрьма.

— Боже, Брок! — кажется, именно этот вопль разбудил Чонсу, — Она ведь всего лишь ребенок!

— Она — убийца. И здесь два варианта: либо она сделала это сознательно, и тогда она опасна для общества, либо она скрывает свои способности, и тогда…

— Я проверила её, старик, — прервала его Чонса. Она прошла к огню и подкинула в очаг полено, — Она не безумна и она не одна из нас.

— Значит — тюрьма.

— Она ребенок. И она убила убийцу. Возможно, под влиянием самой несчастной. Ты не задумывался об этом? Мы ещё не до конца изучили чёрное безумие, — Чонсе было тяжело это говорить, — Возможно, у несчастных случаются прозрения.

— И что ты хочешь этим сказать? — процедил Брок.

Чонса дернулась и оглянулась через плечо:

— То, что если бы я сделала все это…