После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800 - Гай Аноним

В Риме друзья Бонифация, зная его характер и видя странность этого поступка, оказались очень удивлены тем, что Бонифаций захотел стать тираном; некоторые из них по приказу Плацидии отправились в Карфаген. Там, встретившись с Бонифацием, они увидели письмо Аэция и, услышав эту историю, со всей поспешностью вернулись в Рим и рассказали Плацидии, почему Бонифаций так поступил по отношению к ней. Она была поражена, но не причинила Аэцию никакого вреда, даже не упрекнула его за поступок, принесший вред царскому дому, поскольку он имел великую силу, а государство в это время было уже в очень тяжелом положении.

Друзьям же Бонифация она рассказала о данном ей Аэцием совете и клятвенно просила их, чтобы они, если возможно, убедили Бонифация вернуться на родину и не допустить, чтобы Римская держава лежала под пятою варваров. Когда Бонифаций узнал об этом, он раскаялся в своем поступке и в своем соглашении с варварами и стал умолять их, давая им тысячу обещаний, уйти из Ливии».

После этого в 432 году Бонифаций с Аэцием сцепились в непримиримой схватке. Они развязали гражданскую войну, и Бонифаций был смертельно ранен в одном из сражений. В итоге Аэций становится главнокомандующим и принимает титул патриция.

Главнокомандующий хорошо ориентировался в придворных раскладах, и его не страшили ледяные ветры вершин власти! После вторжения варваров и их расселения на территории империи начал действовать «римский плавильный котел», то есть интеграция и латинизация пришельцев, которые в конечном счете должны были привести к их романизации. В начале V века процесс переплавки варваров в римлян уже шел вовсю: в обеих частях Римской империи мы наблюдаем частые браки римских аристократов с племенной знатью пришельцев. Вот наиболее выдающиеся примеры таких брачных уз:

391 год — дочь римского военачальника Рихомера, франка по происхождению, становится супругой Валлии, брата Атаульфа;

419 год — римский военачальник Бонифаций женится на Пелагее, сестре вестготского короля Теодориха I, и в этом же году Аэций, женатый первым браком на дочери знатного гота, берет в жены родственницу Теодориха I, и внучку Фритигерна, победителя в битве при Адрианополе;

433 год — жена Аэция умирает, и он женится на овдовевшей по смерти Бонифация Пелагее, сестре Теодориха I;

435 год — восточноримский военачальник Аспар, среди предков которого были аланы и готы, женится на дочери остгота Триария.

Несомненно, в низших сословиях смешанные браки к этому времени уже не были редкостью. Казалось, еще немного, и сбудется мечта Алариха о римско-готской империи, о слиянии римской цивилизации с варварской силой…

Вместо этого начался политический раскол империи: армии федератов не считали себя римскими и, захватывая одну за другой западные провинции, образовывали обособленные королевства. Не было, не нашлось человека или группы людей, которые, подобно Диоклетиану с его сподвижниками, смогли бы воплотить проект такого же масштаба, а император Валентиниан III, сын Флавия Констанция и Галлы Плацидии, оказался одним из самых неудачливых правителей Римской империи.

Римская империя всю первую половину V века пыталась вернуть земли к северу от Луары, захваченные мятежниками-багаудами и франками. Наемная римская армия поредела, а надеяться на помощь вестготов было нельзя: на территории империи и без них хватало вооруженных группировок из пришлых варваров.

Хуже всего оказалось то, что варварам была хорошо известна изнанка придворной жизни Рима. Они знали, что римская элита не считала Аэция, в распоряжении которого были все армии империи, законным правителем. Выражая преданность императорской семье, двор радовался всякому военному успеху варваров лишь потому, что он ухудшал позиции Аэция! Положение империи и страдания ее населения элиту абсолютно не заботили. Где бьются двое, там выигрывает третий: вестготы, осевшие в Аквитании, долго пытались выйти к Средиземному морю и наконец захватили римский порт Нарбону.

Заключив в 434–435 годах мир с африканскими вандалами, пусть плохой и невыгодный, Римская империя получила передышку. Это сделали вовремя: в 436 году против Римской империи в Галлии выступила весьма странная по составу коалиция вестготов (на юго-востоке), бургундов, аланов и франков (на северо-востоке), а также бывших римских солдат во главе с Себастианом, командующим римской армией и зятем покойного Бонифация.

В этой ситуации Аэцию[3] оставалось одно: вновь обратиться к гуннам, которые, как мы помним, в 425 году уже сыграли важную роль в карьере полководца. Гунны вновь помогли: в обмен на часть территорий Паннонии они напали на королевство бургундов и опустошили его. Один из эпизодов этой войны 436 года с бургундами — гибель короля Гунтера — стал сюжетом пролога «Песни о Нибелунгах».

Историк Сальвиан, не склонный к эпической поэзии, в описании этого эпизода ужасается беспробудному пьянству бургундов, которых отрезвило лишь поражение. Тех протрезвевших, кто остался в живых, Аэций расселил близ Женевского озера. К 437 году он сумел разгромить багаудов, восстановив власть империи на северо-западе, а затем римляне умиротворили центральную Галлию. Аэций, кроме того, сумел оттеснить за Рейн франков и алеманов, вернул под контроль империи большую часть Испании. Но ему все это время приходилось учитывать ситуацию в Равенне и, таким образом, воевать на два фронта: против варваров и против императорского двора.

Однако все чудеса изобретательности, которые проявлял полководец в защите интересов империи, были эпизодами безнадежной игры. Едва гас один пожар, тут же вспыхивал другой: в 436 году восстали вестготы. Гунны и тут пришли на помощь — и германцы под их ударами отошли к Бурдигале (Бордо), но только в 437 или 439 году Аэций смог нанести этим «федератам Рима» решительный удар. Во главе гуннских частей он двинулся на Тулузу с севера, а с юга на вестготов шел полководец Литорий, который тоже вел за собой гуннских союзников.

Обе эти «римские» армии выбили вестготов из Нарбонны. Есть вероятность, что в походе Аэция лично участвовали гуннские вожди — братья Аттила и Бледа. Через тринадцать лет Аттила припомнит знакомые дороги, которыми гунны пойдут набегом на Галлию, а пока что войско Литория захватило Тулузу и предсказуемо устроило в городе жуткую резню. Сам Литорий погиб под мечами вестготских подкреплений, и тут к городу подоспело гуннское войско Аэция.

Завязались переговоры, которые от имени Аэция вел его былой соратник, римский аристократ по имени Авит, префект Галлии. Между прочим, в ходе этих переговоров выяснилось, что Аэций не оставляет попыток свергнуть своего тестя — короля вестготов Теодориха. Переворот не получился, зато Авит на пару с Пелагеей, женой Аэция, убедили выступить на стороне римлян одного из братьев вестготского короля и его племянника Рикимера (запомним это имя — вскоре Рикимер станет одним из самых активных могильщиков Западной Римской империи).