Семейное проклятие - Анна и Сергей Литвиновы

Дамочки бросали на него плотоядные взгляды, самые смелые – открыто заигрывали. Однако Вася вежливо, но твердо отклонял их притязания.

– Дурак! – посмеивались над ним коллеги. – Что тебя смущает? Как минимум бы выспался нормально в каюте люкс, шампанского хорошего попил, закусил ананасом!

Даже Брендон решил, наверно, что официант из России, как при советской власти, «облико морале» блюдет, – однажды обмолвился, что личные контакты с туристками, если они не в рабочее время и по обоюдному согласию, на корабле не возбраняются.

Но Васю смущала не только моральная сторона вопроса. И даже не пергаментная кожа старух, не их руки в некрасивых темных пятнах. Бесила манера, в какой женщины обращались к своим вассалам: «Мой котик, помассируй мне спинку!», «Миленький, не дергай меня, я сегодня не в настроении».

Не привык он – пока! – чтобы с ним в таком тоне разговаривали.

Поэтому редкое свободное время проводил не с отдыхающими дамами, а в одиночестве на гостевой палубе. В укромном шезлонге, между площадкой для крикета и водяными горками. Здесь бы очень понравилось дочери Настеньке. Да и Аля – хотя жена всегда терялась на людях – быстро бы освоилась. На теплоходе к таким, как она, всегда повышенное внимание. Аниматорам даже премии дают, коли тем удается втянуть робких туристов в бесконечную круговерть activities.

…Василий совсем было улетел мыслями в свою недавнюю, такую счастливую, московскую жизнь. Даже показалось, что чует – очень отчетливо! – запах Алкиных блинчиков.

Интересно, если он теперешний, – гол как сокол – вернется в Россию и бросится к ней в ноги, жена простит?

Сердце подсказывало: коли хорошо покаешься, то запросто. Алька по своему характеру жертва. Станет мыкаться вместе с ним по съемным квартирам, да еще и гордиться собой: что мужа в беде не бросила. «Интересно, – начал прикидывать Василий, – она уже родила злосчастного заказного ребенка? И если да, то куда его дела? Хорошо бы, конечно, чтоб отдала Вере, как планировалось. В обмен на кругленькую сумму. Тогда можно и ипотеку взять. Начать новую жизнь в новой квартире. Уж лучше с привычной, все прощающей Аллочкой – чем ублажать на далеких Карибах несносных иностранок-старух. Впрочем, все. Хватит о них думать даже».

Вася эффектным прыжком вскочил с шезлонга, с удовольствием потянулся. Сегодня – о, счастье! – вахты в ресторане нет. До четырех часов дня – пока не откроется казино – он абсолютно свободен. И замечательно, что день отдыха выпал именно на Барбадос. Пляжи здесь – в отличие, например, от каменистой Гваделупы – настоящая картинка из рекламы. Лежишь себе под пальмой на белоснежном песке с запотевшим бокалом в руках. Традиционного карибского рома, правда, не выпьешь, раз после обеда на службу, но местное пиво тоже выше всяких похвал.

Все, пришвартовались. Пора идти.

Обитый бархатом лифт для туристов совсем рядом, но в нем – недавнее новшество! – установили видеокамеру. Менеджер по персоналу с остервенением штрафует тех сотрудников, кто затесался к чистой публике. Да и не идет раззолоченный зеркальный ящик до минус третьего этажа.

Вася покинул туристские райские кущи, торопливо прошел по коридору меж рядами кают, уже протянул руку к неприметной дверце… И вдруг услышал веселый, на хорошем английском, вопрос:

– Ой, а вы куда?

Обернулся, увидел: на него с любопытством уставилась девчонка лет тринадцати, загорелые ножки, белоснежные шорты. Явно мается – как многие дети на корабле – от скуки.

Василий улыбнулся, понизил голос, заговорщицки произнес:

– Через эту дверь уходят на секретную миссию. Только тс-с, никому ни слова!

– What kind of mission?[3]– Глаза девчушки расширились от интереса.

– Там точка стыковки, – серьезно пояснил Вася. – С батискафом инопланетян.

Девочка на секунду задумалась. Кажется, поняла, что он шутит. Но спросила совершенно серьезно:

– А как инопланетяне под воду забрались?

– На многофункциональном межпланетном корабле, естественно! – авторитетно молвил Василий.

– Вау! Познакомите меня с ними? – весело попросила она.

По-английски говорила легко, и акцента почти не заметно. Можно принять ее за юную француженку или итальянку – если б не легкий, тщательно скрываемый испуг в глазах. Характерный исключительно для наших.

Вася, когда наблюдал за туристами в ресторане или в казино, даже развлекался, составлял в уме «каталог страхов». Чего только русские не боялись. Вдруг я закажу блюдо, а меня не поймут? Посмеются над платьем, аниматор что-то спросит, а я растеряюсь и не смогу ответить. Опоздаю к отходу корабля и останусь в чужой стране?!

Девчушка тоже кокетничала, вела small talk[4], будто большая, а сама – как струна натянутая. Захотелось ее успокоить, поддержать.

– Ты очень хорошо говоришь по-английски, – перешел на родной язык Василий. – И шутишь забавно. И вообще умница!

– Ничего себе! – возликовала девчонка. – Так вы наш?! Откуда?

Радость в лице самая искренняя, будто любимого родственника встретила.

– Из Москвы, – улыбнулся Василий.

– А я из Владика, тоже столица, только дальневосточная!

Протянула ладошку, представилась:

– Кристина.

Уважительно оглядела его белоснежную униформу, поинтересовалась:

– Вы, наверно, какой-нибудь боцман? Или штурман? А может быть, даже капитан?!

– Нет, я всего лишь крупье. – Слегка повысил себя в должности Вася.

И вызвал у Кристины очередную бурю восторга:

– В казино работаете? Вот здорово! Хоть бы краем глаза взглянуть!

– А в чем проблема? Приходи. Это ж не суша, где вход строго с восемнадцати, – пригласил Василий.

Девчонка погрустнела:

– Мне маман не разрешит. Совсем затретировала! – Добавила досадливо: – У нее все время то морская болезнь, то мигрень. Сидит сиднем в каюте. И меня никуда не отпускает. Представляете? Весь народ сейчас пойдет на Барбадосе тусить, а мне – торчать на корабле, с книжечкой!

Кристина взглянула просительно.

«Ждет, что ли, что на пляж с собой позову? – мелькнуло у Васи. – Ага, сейчас! Брендон мигом пришьет педофилию и харрасмент[5]».

– Да ладно, на корабле тоже неплохо, – примирительно сказал он. – Шведский стол, горка, детский клуб – все сегодня будет работать.

– Но на Барбадосе-то я больше никогда не окажусь, – тоскливо вздохнула девчонка.

Васю разговор начал утомлять. Да и пара коллег мимо профланировала. Ждать, пока кто-нибудь Брендону доложит, что он с пассажиркой – несовершеннолетней! – кокетничает?