Новые горизонты - Андрей Лео

Взяли заказ от местного стекольного завода, расположенного в сорока пяти верстах от Красноярска, его владелец позарился на дешевизну наших паровых машин. Долго торговались и согласились в конце концов на бартер: мы им поставляем разнообразное железо, а они нам — оконное стекло. Четырёхэтажку и ремесленное училище застеклить надо? Надо. Вот и начнём обмен организовывать. По моим прикидкам, процентов тридцать свободной наличности я на этом сэкономлю. Попытался заодно заказать стеклянные плафоны для керосиновых ламп, но оказалось, в изготовлении они пока дороже обходятся, даже чем наши сборные. Попробовал заинтересовать владельца завода большим и, главное, регулярным объёмом заказа, на что услышал вполне ожидаемый ответ: будут думать и считать. Ну-ну, пущай считают и хорошенько думают, количество продаваемой продукции у нас неуклонно возрастает.

Для производства корпусов ламп я смастерил винтовой пресс, всё с тем же приводом от паровика, и отныне со всеми операциями по штамповке справляется один четырнадцатилетний пацан. Правда, есть у меня опасения, что он себе руки отдавит, больно уж быстро работа идёт — трое лудильщиков за ним не поспевают. Но тут уж ничего не поделаешь, в мастерской всегда есть риск получить травму. Правила техники безопасности мы с напарником настойчиво в головы рабочим вбиваем и следим за её исполнением очень строго, только не все понимают, насколько это важно.

Посмотрев на быстроту отковки деталей судового механизма с помощью нового молота, мы с Потапом Владимировичем задумались об изменении наших планов. Почему бы не устроить спуск пароходика купца Кузнецова на воду не следующей весной, как договаривались, а этой осенью? Деревянный корпус корабелы обещали собрать к сентябрю, можно договориться об установке паровой машины и остальной механики на него сразу. До заморозков проведём ходовые испытания и, если проблем не будет, сдадим Петру Ивановичу судно с рук на руки на полгода раньше срока. Ну а зимой пусть уж он сам за ним следит.

Да, замысел был хорош, и Кузнецов не возражал против такого развития событий, но подкачали смежники: они, видите ли, посчитали, что корпус смогут обшить и в конце сентября, а смолить уж зимой станут. Я так понял, ребята срочную халтурку нашли и основной заказ решили отодвинуть на потом, но тут им не свезло. Больше всего смещение сроков не понравилось Петру Ивановичу. Впервые я его разъярённым увидел. Ох, какой вулканчик дремал и вдруг проснулся. Жуть! Я дал себе зарок на будущее никогда не сердить этого… душевного человека. Он, бедолага, переволнуется, а после инфаркт случится… у кого-нибудь.

В результате нагоняя «судоверфь» смежников заработала в авральном режиме. Быстро они забегали, буксирчик прям на глазах преображаться стал. Глядишь, в начале августа и мы начнём свои железяки подвозить и устанавливать. Хотя, на мой взгляд, у них беготни бестолковой слишком много. У нас в мастерской всё же значительно лучше работа поставлена, каждый чётко знает своё место и свои обязанности, а тут — м-м… Им явно администратора хорошего не хватает. Вообще, я заметил, народ здесь, в Красноярске, двигается как-то… неэнергично, что ли. Наблюдая за местными, ощущаю некоторую ленцу в движениях. Но это не лень, просто живут люди в другом ритме. Интересно, это век так сказывается или провинциальная патриархальность?

Однако бывают исключения из правил. Вот Фёдор Панкратович, управляющий моим кирпичным заводом, последнее время постоянно радует и порой даже поражает своей кипучей деятельностью. Такие живчики, как он, редко встречаются. Теперь я его только по имени-отчеству и называю, несмотря на конфуз с первой партией кирпичей. В свои двадцать семь лет парень знает и умеет гораздо больше, чем многие сорокалетние мастера. Целыми днями, а бывает, и ночами, он занят: то по округе носится в поисках новой глины, песка или ещё какого-нибудь строительного материала, то на заводе за обжигом надзирает и кирпичи испытывает, то ко мне с вопросами пристаёт, то с умным видом записи ведёт. За всё время нашего общения ни разу не видел его отдыхающим.

Но надо признать, один недостаток он имеет: натура у него уж больно увлекающаяся. Взявшись за управление моим заводом, эксперименты с ходу затеял — с составом кирпичной смеси, с раскладкой кирпичей для обжига, с температурным режимом, причём со всем сразу в первой же закладке. Спешил он, видите ли. Боялся, чудик, что я не позволю ему новое изобретать. В итоге получил кучу брака и по мордасам от папаши. Слава богу, такие проколы редки, и если его в меру контролировать и периодически вытаскивать из облаков, в которых он часто витает, то можно добиться просто поразительных результатов: в брак нынче не более одного процента кирпичей уходит.

Кроме того, из Фёдора, как из рога изобилия, постоянно интересные рацпредложения сыплются. И по обустройству самого завода, и по снабжению, и по производимой продукции. С его подачи мы начали делать отличные землебитные блоки для возведения новых цехов, по прочности сравнимые с кирпичной стенкой, но по себестоимости дешевле её раза в три. Да что там цеха, с помощью этих блоков спокойно можно двух- и трёхэтажные дома строить. Это ж какая экономия пойдёт, когда я за судоверфь возьмусь! Там ведь домиков для рабочих уйму придётся понаставить. Ещё он наладил изготовление огне упорных кирпичей и тиглей для литейного цеха, а недавно посоветовал вложиться в постройку цементного завода — мол, хорошее дело и архинужное. Как будто я и сам этого не знаю. Да где же денег-то на все задумки взять?

Ещё весной, узнав от Панкрата Алексеевича о том, что штукатурка стен в Красноярске поднимает стоимость строительных работ по дому как минимум на десять процентов, я решил от неё отказаться. По этой причине, кстати, большинство кирпичных домов в городе стоят неоштукатуренные, и так как кирпичи, из которых сейчас в Сибири дома строят, смотрятся слишком… страшненько и неказисто, то, соответственно, и общий вид зданий тоже не впечатляет. В сравнении с ровными стенами многоэтажек будущего нынешние кирпичные фасады проигрывают по всем параметрам.

Помог в этой ситуации опять-таки Фёдор. Я лишь высказал ему свои пожелания о красивых облицовочных кирпичах с пустотами внутри (для лучшей теплоизоляции), и через месяц они у меня были. На загляденье ровненькие, гладенькие, с лёгким глянцем. Стоят красавцы, конечно, дороже обычных, ну так красота всегда жертв требовала. Панкрат Алексеевич, увидев их, только языком поцокал и тут же предложил сделать белую затирку швов меж кирпичами на фасаде здания, чтобы уж совсем отпадно дом выглядел. А что? Я согласился. Пущай народ восхищается, глядя на нашу четырёхэтажку.

Да-а, есть настоящие мастера в России, никогда эта земля не оскудеет талантами. Необходимо лишь хорошенько искать их, а найдя, создавать им оптимальные условия для работы. Сколько русских гениев мы знаем? Много. А сколько не знаем? Ещё больше. А почему? Да потому, что жизнь наша иногда очень тяжела, не каждый может добиться известности, преодолевая препоны обстоятельств. Даже раскрыть свой талант порой трудно. Многое от удачи зависит, не всем суждено оказаться в нужное время в нужном месте.

Пожалуй, пора мне браться за «пионерский» отряд с городских окраин, вдруг и среди них какой-нибудь гений затесался.

В августе у Софы появился новый учитель. Во всяком случае, она так утверждает, хотя кто из них кого больше учит, ещё разобраться надо. К портновскому семейству, нашим друзьям и соседям, проездом заглянул знакомый — отставной губернский ветеринар из города Енисейска Фёдор Иванович Бострем. Направлялся он в столицу, куда был определён ветеринаром Санкт-Петербургского скотопригонного двора, но, столкнувшись с нашей старшей и зацепившись с ней языками на медицинские темы, решил на пару недель задержаться. Его жена, Елизавета Петровна, с радостью на это согласилась — наш салон ей очень приглянулся. И вот два увлечённых медициной человека неделю уж как из действительности выпали, живут где-то в своих мирах и на грешную землю спускаться категорически отказываются.