В огне соблазна - Фрида Митчелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего, господин Фергюсон, я как-нибудь дотяну до утра. Не беспокойтесь, — сказала она, стараясь говорить твердо. — В спальне я заметила электронагреватель. Слава Богу, здесь есть электричество.
— Ничего подобного, я не оставлю вас здесь, — возразил Фергюсон все тем же ровным тоном. — Я отвезу вас к себе домой.
У Дженнифер упало сердце. Это даже отдаленно не походило на вежливое приглашение в гости. Более того, Фергюсон слегка морщился, что свидетельствовало об испытываемом им отвращении к самой мысли о необходимости везти свалившуюся ему как снег на голову молодую женщину к себе домой.
— Спасибо, но я предпочла бы остаться здесь, — поспешно отказалась Дженнифер.
— Меня вовсе не интересуют ваши предпочтения, мисс Макгивен, — раздраженно заявил Фергюсон. Похоже, его терпение истощилось. — Это не моя прихоть, а жесткая необходимость. Если бы я поступал в соответствии со своими «предпочтениями», то бросил бы вас здесь умирать от холода. Но я знаю, что Тимоти мне этого никогда не простил бы.
— Я вовсе не собираюсь умирать здесь от холода. Что за чушь! — резко сказала Дженнифер.
— У вас нет топлива, нет еды…
— У меня в сумке пара банок рыбных консервов и хлеб, — гордо заявила Дженнифер.
На Фергюсона, похоже, это не произвело ни малейшего впечатления.
— У вас нет топлива, нет еды, — упрямо повторил он. — Более того, вы даже не можете свободно передвигаться. По всей видимости, вы серьезно повредили ногу и не сможете ходить еще дня два. Короче, вам нельзя здесь оставаться.
— Вот еще! — возмутилась Дженнифер. Она терпеть не могла, когда ею командовали, а Фергюсон только это и делал. — Я уже сказала вам, что…
— Что у вас с собой две банки рыбных консервов и кусок хлеба. Да, я это действительно уже слышал. — В его голосе звучал неприкрытый сарказм, и Дженнифер вдруг захотелось влепить Фергюсону звонкую пощечину. — Уясните себе одну простую вещь, мисс Макгивен: вы поедете со мной, хотите вы этого или нет. Если будете сопротивляться, я увезу вас насильно. Вот и все. Я пошлю кого-нибудь присмотреть за вашим Робертом, а также проветрить и протопить коттедж. Поверьте, мне столь же малоприятно ваше общество, как вам мое. Как только мы осмотрим вашу ногу и оценим серьезность повреждения, мы решим, когда вы сможете вернуться сюда.
Фергюсона, очевидно, вовсе не радовало то, что гостья могла задержаться в его доме. Глядя в его сердитое лицо, Дженнифер напомнила себе, что он принимает ее за Джудит и разозлен именно на эту девицу и на ее близких за равнодушие к умирающему старику. И если Макгивены действительно вели себя по отношению к старику Тимоти так, как это представил Фергюсон, то они вполне заслужили упреки и обвинения в черствости. И тем не менее этот Фергюсон омерзительный тип. О, как Дженнифер его ненавидела!
— Итак, что вы решили? Вы даете согласие на переезд ко мне или я должен связать вас и затащить в свой дом, как мешок муки?
По тону Фергюсона Дженнифер поняла, что ему было бы приятнее сделать последнее. Она бросила на него гневный взгляд и сердито заявила:
— Я впервые встречаю такого отвратительного типа, как вы.
Ее приступ ярости, похоже, лишь позабавил Фергюсона.
— Повторяю, мисс Макгивен, или вы соглашаетесь ехать ко мне, или…
— Я согласна! — поспешно воскликнула Дженнифер, чувствуя, что еще мгновение — и он применит силу, как и обещал.
— Разумное решение, — похвалил Фергюсон и ухмыльнулся.
Стиснув зубы, Дженнифер поднялась с дивана, оттолкнув руку Фергюсона, которую он протянул, чтобы помочь ей.
— Я сама справлюсь! И прекратите обращаться со мной, как с бездушной вещью! — потребовала она.
— Как с бездушной вещью? — с наигранным удивлением переспросил Фергюсон. — Я полагал, что помогаю юной леди, попавшей в беду. Но если вы не хотите, чтобы я и дальше носил вас на руках, то каким образом собираетесь добраться до машины?
— Я буду прыгать на одной ноге!
Фергюсон пожал плечами и пропустил Дженнифер вперед.
— Итак, мисс Макгивен… Кстати, можно, я буду называть вас просто Джудит, если уж вы любезно согласились быть моей гостьей?
Они снова ехали по заснеженной проселочной дороге. Дженнифер кивнула, и Фергюсон, искоса бросив на нее взгляд, продолжил:
— А вы зовите меня Джонатаном.
Дженнифер дала себе клятву никогда не делать этого. Да и вообще ей ни к чему знать имя этого типа. Дженнифер теперь с тайной радостью думала о том, что он не догадывается, кто она на самом деле. И она ни за что не скажет ему!
— Итак, Джудит, расскажите мне, почему вы вдруг решили провести праздники в домике вашего покойного дедушки? Причем в полном одиночестве. Судя по тому, что я слышал о вас от Тимоти и от очевидцев вашего кутежа в кафе, это не в вашем духе. Вы любите шумные компании и не выносите затворничества. Так что же случилось с вашим развеселым дружком?
Дженнифер видела Майкла пару раз, но их хватило, чтобы невзлюбить его, однако высокомерный тон Фергюсона раздражал ее сильнее, чем приятель Джудит.
Она пожала плечами и холодно сказала:
— Это мое личное дело!
Фергюсон кивнул.
— Конечно, — согласился он. — Я только хотел сказать, что ваш парень произвел на местных жителей весьма неприятное впечатление. Где вы такого откопали? Ну и манеры у него! Обругать последними словами владельца кафе да еще не заплатить по счету — это просто свинство!
Оказывается, Джудит и Майкл устроили здесь настоящий скандал. Ну и парочка! Дженнифер стало понятно, почему ее новая приятельница не жаждет появляться в этих местах.
Лодыжка страшно болела. Как же мне не везет, тяжело вздохнув, подумала Дженнифер. Остаться одной накануне Рождества, да еще повредить ногу! А Кристофер и Лу, наверное, вовсю наслаждаются жизнью.
Слезы навернулись на глаза Дженнифер. Она втянула голову в плечи и уткнулась подбородком в меховой отворот куртки. Наверное, у нее был очень несчастный вид, потому что Фергюсон вдруг заговорил тихим мягким голосом:
— Не беспокойтесь, моя экономка позаботится о вас. А ее муж отвезет в ваш коттедж дрова и уголь и хорошенько протопит камины. Он к тому же неплохо разбирается в машинах и поможет Роберту прийти в себя.
Дженнифер бросила на Фергюсона настороженный взгляд. Неожиданная перемена, произошедшая с ним, показалась ей подозрительной. С чего это он сделался вдруг участливым и сердечным? Должно быть, ее опасения отразились на лице, потому что Фергюсон неожиданно рассмеялся.
— Я не кусаюсь. И не ем маленьких девочек.
— Хорошо, что предупредили, но я — взрослая женщина. Мне уже двадцать четыре года.
Дженнифер хотела произнести это неприязненно, но у нее ничего не вышло. Мягкий, почти нежный голос Фергюсона обезоружил ее. Когда он бросал в лицо Дженнифер обвинения и упреки, она чувствовала себя в большей безопасности, нежели теперь. Дженнифер почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног. Ее влекло к Фергюсону, как бы она ни сопротивлялась этому.