Симон Маг - Алан Флауэр

Лунной ночью Симон Маг и прекрасная Елена покинули город Тир навсегда. Привязанные лодки сонно покачивались в черной блестящей воде каналов. Почти все жители спали. Маг умел заглядывать в эти сны, как в калитки дворов. Охранник у городских ворот ловил корзиной во сне золотой дождь, а его напарник сражался с говорящим по-германски седым медведем. И только из дома молодого Квинта доносились громкие веселые звуки праздничных флейт, барабанов и кифар, а также совиный смех. Там играли свадьбу. Отец Алкмены не захотел ждать ни дня и настоял на срочной женитьбе Квинта и своей дочери.

* * *

– Почему, если ты умеешь летать, как перо, по воздуху или переноситься во сне, мы идем в Рим пешком, как нищие? – спрашивала Елена, когда уже не в первый раз дорогу им загородило блеющее стадо овец. Овцы подняли целое облако пыли. Спутница Симона отворачивалась от них и закрывала лицо волосами, чтобы не дышать.

– Мы идем так долго, чтобы ты успела узнать все то, без чего тебе не обойтись. Невозможно поделиться тем, что я знаю, за одну ночь. Если ты будешь внимательна и все пойдет так, как я думаю, то на восьмой день мы будем в Риме. А если ты поймешь не все и придется повторять снова, тогда Рим ты увидишь только через десять дней или позже.

Взяв красавицу за руку, Симон повел ее недолго отдохнуть под придорожной пальмой. Пальма цвела тяжелыми золотыми гирляндами, и вокруг ее сладких цветов высоко в синем слепящем небе гудели деловитые пчелы.

– Слышала ли ты, чтобы кто-либо добрался пешком от твоего города до Рима? Вряд ли это вообще возможно. Я умею сворачивать или разворачивать наш путь до столицы, ведь длина его связана только с твоим обучением. Если хочешь запомнить все быстрее, то задавай мне вопросы. Так учиться легче всего.

– Ты узнал магию в Египте?

– Да, но после я бывал и в землях мудрых эллинов и гостил у еврейских волшебников, моющих лицо в Иордане. Египет, о котором ты спросила, самая необычная земля. Даже лягушки там мудрее наших. Если нильскую квакушку поймает змея или кот, она хватает ртом прутик и держит его поперек так, что хищник не может съесть ее и уходит, устав ждать. А нильские собаки настолько боятся крокодилов, что даже пьют на бегу. Псы опускают морды в реку и быстро мчатся по берегу, чтобы зубастый хозяин Нила, бог Себек, а по-нашему – крокодил, не уволок их на дно, в свое подводное царство.

Елена звонко смеялась. Маг забавно и очень похоже изображал потешных египетских зверей, то рисуя их носком сандалии на песке, то показывая лицом, как промахнулся крокодил, не успев схватить собачий нос.

Пока Елена смеялась и хлопала в ладоши, она не заметила, как стадо овец исчезло за горизонтом вместе с пастухом, пыль улеглась и можно было снова идти. Симон встал, но продолжал говорить:

– В Александрии я два года служил переписчиком папирусов в библиотеке. Только королева морских каракатиц знает, сколько чернил я потратил, чтобы копировать древние сочинения о лечении болезней, капризах ветров и восточном колдовстве.

– При чем тут каракатицы?

– Они жили в стеклянных домиках на столах прямо в библиотеке. Когда каракатица пугается, то выпускает в воду отличную чернильную тучу. В море это помогает им спрятаться и уплыть, а в библиотеке это помогало нам сохранять древние секреты. Развернув перед собой старый дырявый папирус, переписчик тыкает каракатицу острой стороной стила, та выбрасывает защитную тучу, стил окрашивается, и можно писать копию. Если каракатица обессилеет и у нее больше не получается пугаться, ее вытряхивают обратно в море, а потом могут выловить опять. Я хорошо запоминал их морды и подтверждаю: одна и та же морская каракатица порою служит в городской библиотеке чернильницей по три, а то и по пять раз. Королевой же каракатиц я называл ту, которая возвращалась к нам восемь раз.

– А не жалко было колоть их стилом? От этого, конечно, не умирают, но и приятного мало…

– Я быстро придумал иной способ. Заметив, что каракатицы за стеклом всегда жмурятся – им было слишком светло у нас, на берегу, я стал просто близко подносить к стеклу факел и, желая сделать себе ночь и скрыться от света, они немедленно выбрасывали нужные чернила.

Елена вновь смеялась и не знала, верить в это или нет. Такова была манера мага – рассказав веселую небылицу или нелепицу, которую сразу не проверишь, и рассмешив слушателя, он незаметно подбирался к главному.

– Переписывая папирусы, я заметил, что не могу забыть того, что записал. Ни одно слово, имя или цифра никуда не девались из моей головы. Мысленно я и сейчас сумею развернуть любой из александрийских свитков. Жрецы бога Тота обещали мне такую память, если я буду правильно носить амулет в виде длинного клюва, и их слова сбылись. Амулет помог. Скоро я знал наизусть уже тысячи папирусов.

Симон говорил, а Елена слушала. Он показывал ей орла в небе и напоминал о том, как такой же орел по приказу Зевса прилетел в дом хвастливого грека Ксанфа и поставил печать на папирусе, дающем свободу мудрому рабу Эзопу, потому что мудрец не должен быть рабом глупца. Или маг рассказывал ей, как два орла летели вокруг земли навстречу друг другу и встретились в Дельфах, на том месте поставлен сейчас каменный омфал – центр мира, дотронувшись до которого каждый может выбрать: стать поэтом или узнать свое будущее. Если ты выбрал будущее, нужно только войти в храм, над входом в который выбито «Познай самого себя», и задать вопрос Пифии. Она сидит за полупрозрачной завесой спиной к гостю и вдыхает невидимый дым, ползущий из трещин в камне у ее ног. Трещина очень глубока, и на дне ее заключен бессмертный змей Пифон. Когда-то в начале времен бог Аполлон победил змея, пронзив его золотой стрелой-лучом, и спрятал внутрь скалы. Змей не стал хозяином земли, но зато он знает все, что на ней случится. Дыхание змея дает Пифии дар предсказывать.

Весь мир вокруг был для мага книгой, которую он читал вслух. Теперь Елена знала, что сделало Пифона бессмертным и каким жестом руки вызвать орла, чтобы он служил тебе и доставлял твои письма в своих когтях.

Больше всего ей нравились истории о волшебницах. О Медее, сумевшей победить железного великана Талоса, который охранял остров Крит. У стального гиганта вместо крови текла внутри горячая лава, и Медея нашла способ выпустить ее в море, вынув из великанского колена самый важный скрепляющий гвоздь. Это извержение помнят на Крите до сих пор. Много дней остров был скрыт от мира облаком пара, а море вокруг кипело, как похлебка.

Или о тетке Медеи. Она поселилась на острове и превращает всех гостей в зверей. Ее животные живут в мире друг с другом и навсегда забывают свое человечье прошлое. Когда на остров волшебницы прибыл царь Одиссей, все его воины превратились в свиное стадо, попробовав заколдованной еды. И пока бывшие солдаты грелись на солнышке и хрюкали в лужах вокруг дворца, Одиссею стоило немалых усилий объяснить волшебнице, что лучше все же быть греческим воином, чем счастливой сытой свиньей. Он даже пугал колдунью своим мечом, чтобы узнать заклинание, возвращающее человеческий облик. Теперь Елена знала оба заклинания и могла кого угодно сделать бараном или львом, а потом вернуть все обратно. Она училась замечать и использовать чувства людей, слушая про Ахилла и Одиссея. Молодой Ахилл, не желая идти на войну, переоделся в девичью одежду и стал неотличим от своих сестер. Но хитрый Одиссей отправился на рынок, купил там гору жемчужных бус, серебряных серег и тонких плетеных браслетов и рассыпал их по столу во дворце. Все девушки, кроме одной, бросились ловить, рассматривать и делить украшения, и лишь одна по-прежнему смотрела в окно, на далекие корабли, входящие в гавань. Одиссей уверенно подошел к ней, снял платок с ее головы, и все увидели молодого принца Ахилла, которому боги приготовили судьбу непобедимого воина.