Генерал Иван Георгиевич Эрдели. Страницы истории белого движения на Юге России - Ольга Морозова

Георгий Яковлевич намекал о чем-то подобном в своем завещании:

«…Попа [сын Павел. – О. М.] посылается в морское училище, а Ваня принят в кандидаты на пажа. Если удадутся эти два последних предприятия, что Попа и Ваня будут воспитываться на казенный счет, то это немалое облегчение в расходах, не менее как на 1.500 руб. в год и более»[27].

По-видимому, жертвенная служба вызвана стремлением возложить на государство заботу о воспитании своих младших сыновей. Отец понимал, что самому это сделать уже не удастся.

К слову, Ивану не пришлось учиться в самом элитном военно-учебном заведении Российской империи – Пажеском корпусе, но он закончил Николаевский кадетский корпус. Не менее престижное военное заведение, однако, в корпусе не было казеннокоштных мест, а плата за обучение была значительно выше, чем в других подобных заведениях[28]. Впрочем, как писал о своих сыновьях Георгий Яковлевич: «Собственной материальной поддержки у них довольно для всякой службы»[29]. Но у него было еще три дочери, и каждой нужно было собрать приличное приданое – 20 тыс. руб. Режим экономии соблюдался еще и по этой причине.

Итак, мотивы несения службы по выбору дворянства ясны, как и причины написания этих «Советов моим детям». Но что они могут рассказать о личности Георгия Яковлевича?

В них он предстает как опытный помещик и хозяин. Он не только описывает состояние дел в имении, но и учит приемам хозяйственного мышления; делает подсчеты и объясняет мотивы тех или иных своих действий; пытается объяснить, как работает механизм товарной сельскохозяйственной экономии. Мы можем почувствовать, что поместье – это его жизнь, это подлинная страсть. Не случайно на память приходит другой помещик, автор известных писем «Из деревни» А. Н. Энгельгардт, который так и писал:

«…Решительно ни о чем другом ни думать, ни говорить, ни писать не могу, как о хозяйстве. Все мои интересы, все интересы лиц, с которыми я ежедневно встречаюсь, сосредоточены на дровах, хлебе, скоте, навозе… Нам ни до чего другого дела нет»[30].

По-видимому, Георгий Яковлевич не сразу постиг науку хозяйствования. Известно, что он потерял одно из имений, заложенное в Земельный банк, – хутор Бордюжа. Но и оно осталось в семье, поскольку было выкуплено его племянником Николаем Владимировичем Эрдели[31]. Но в дальнейшем он умело маневрировал, получая за счет залога имения в банке свободные средства для решения хозяйственных и семейных вопросов, в итоге преумножая свое достояние.

Из архивного текста известно, что он любил путешествовать, находил время съездить и в столицу, и за границу. В «Советах моим детям» он излагает требование, чтобы в детстве детей отправляли за границу на несколько лет: для того, чтобы овладели европейскими языками:

«С новыми [в отличие от древних, латыни и греческого. – О. М.] языками можно составить хорошую и скорую карьеру в морской службе и по Министерству иностранных дел»[32].

Подходящим для своих детей он признает только столичное образование. Но не из снобизма и соображений престижа. Только в Санкт-Петербурге, по его мнению, можно усвоить правильный настрой мысли:

«Окончательно образовывать Попу [Павла. – О. М.] и Ваню, конечно, надо в Петербурге, другим местам я не верю и более [всего] заведению в Одессе. – Одесса довольно уже убила Эрделиев. В Петербурге они [сыновья. – О. М.] усвоят и мысль, что надо служить, то есть работать. Они будут всегда видеть там юношей, которые приготовляются для государства и общества. От Москвы и до Одессы они увидят только тех фатов, которые, проповедуя о социализме и коммунизме, отрицая собственность, чтобы на оставленную им отцами собственность распутствовать, пренебрегать и дичиться порядочного общества. Конечно, в ресторации гораздо легче быть героем, чем в обществе образованных людей, да даже на балах и в порядочных семействах»[33].

Каких «Эрделиев», убитых Одессой, имел в виду Георгий Яковлевич? Может быть, тех, что стали активными земскими деятелями? Таковых в роду было немало. Александр Семенович Эрдели (1825–1898), выпускник не только Царскосельского, но и Одесского Ришельевского лицея, с 1865 года стоял у истоков южнороссийского земства, сначала уездного, потом и губернского. При его участии началось становление системы земского образования и медицины. Одновременно с этим он состоял мировым судьей Елисаветградского уезда. В 1874 году он был назначен губернатором Херсонской губернии и в этой должности пребывал более пятнадцати лет. Сергей Павлович Эрдели (1834–1897) – председатель Херсонской земской управы в 1874–1892 годах. Николай Владимирович Эрдели был гласным Ананьевской уездной земской управы в 1876–1897 годах, его сын Борис продолжил вслед за отцом земскую деятельность. К сожалению, сведений об образовании этих лиц не имеется, поэтому полноценный вывод о том, что имел в виду Георгий Яковлевич, говоря об «убитых Одессой», сделать нельзя.

Пренебрежение к знакам препинания породило вероятность двоякого толкования одного отрывка из его записок. 25 февраля 1871 года Георгий Эрдели писал:

«…Я по сделанной на службе привычке не мог уже увлекаться мотовством, идя терпеливо со своими делами; езжал в Петербург, за границу два раза женился еще, и всем тем не только не промотал наследства, но нажил для вас семерых имение…»[34]

Получается этакая амфиболия: то ли за границу ездил дважды, то ли был женат дважды.

Если достоверен второй вариант (а для этого есть некоторые основания), то это отчасти объясняет имеющиеся неувязки в генеалогических базах данных. Дата рождения его супруги Леониды Никаноровны указана как 1843 год, а старшая дочь родилась в 1853 году. Конечно, может быть, что Леонида в действительности родилась где-то в начале 1830-х годов[35]. Но в любом случае странновато, что, выйдя в отставку около 1838 года, Георгий Яковлевич женился только в начале 1850-х.