Рак. Все о чем умолчали врачи - Михаил Вейсман

С другой стороны, простейшее, трихомонаду, тоже исследуют до сих пор — в том числе генетики, лишь в 2005 году полностью расшифровавшие геном человека. Поскольку трихомониаз в наше время является одной из самых распространенных инфекций, проблема разработки более эффективных средств борьбы с данным микроорганизмом актуальности никогда не утрачивала. И последние работы по расшифровке генетического кода трихомонады показали несколько результатов, не вполне согласующихся с устоявшимся уже представлением о ней. В частности, в генетическом коде трихомонады были обнаружены гены, которых у нее, так сказать, быть «не должно». Эти гены необходимы для размножения половым путем.

Напомним, существует такой процесс — мейоз, при котором число хромосом в клетке «само» уменьшается вдвое, и получается гамета, готовая к оплодотворению. У ученых возник резонный вопрос: зачем или откуда у трихомонады оказался прописан в генетическом коде половой способ размножения, если обычно она размножается, как все одноклеточные, делением? Поскольку вопрос был только задан[6], не следует спешить с выводами на сей счет. Эту работу мы привели лишь как косвенное подтверждение того, что это простейшее оказалось не настолько «простым», как считалось долгое время. К теории же Т. Я. Свищевой ни одно из изложенных в статье открытий прямого касательства не имеет.

Современная онкология в свою очередь все чаще склонна связывать развитие некоторых форм рака вообще только с предшествующей ему инфекцией. Иными словами, общее направление мысли у исследователя-экспериментатора и официальной науки схоже. Однако в теории рака как злокачественной формы трихомониаза существует не менее основательный пробел: разница в структуре ДНК клетки и трихомонады составляет более 50 %. Для того чтобы практическое значение этого коэффициента стало нагляднее, приведем пример. Различие между ДНК человека и обезьяны составляет 3 % (хотя многим из нас и попадаются периодически люди, по которым легко заподозрить, что у них она значительно меньше). То есть, как говаривал небезызвестный врач-мизантроп в популярном сериале «Доктор Хаус»: «а если бы ее (пациентки) ДНК отличалась от человеческой на 1 %, она была бы дельфином!»

И еще: если рак возникает как результат заражения трихомонадами, почему до сих пор не зафиксировано ни единого случая комплексного обращения к онкологу всех членов одной семьи?

Заразиться ею не сложнее, чем сифилисом, — общий быт создает для этого условий больше, чем нужно. А основные биологические показатели у генетических родственников схожи — следовательно, должна сходиться и скорость развития инфекции… Однако случаев локальной эпидемии рака пока не было зафиксировано. Ни заражения от носителя в общей палате, ни в том числе «перекрестного опыления» в семьях с установленной наследственной предрасположенностью. Да, в таких генетических ветвях рак и встречается чаще, и отмечается известная повторяемость форм. Однако между этими случаями могут пролегать десятки лет — ситуации, когда в одно время проходят терапию несколько членов семьи, до настоящего времени зафиксированы не были. А при эпидемии это было бы неизбежно.

Ну и потом, инфаркт миокарда уж точно не является злокачественной опухолью, чем бы она там сама ни являлась. Деградирующие участки сердечной мышцы не метастазируют, они лечатся методами, которые ни при каких условиях не могут воздействовать губительно на паразитарную или вирусную инфекцию, и их развитие можно предупредить, не коснувшись самой области некроза даже кончиком скальпеля. Например, отличное превентивное средство от него — аортокоронарное шунтирование. То есть хирургическая очистка стенок подводящих к сердцу сосудов от атероматозных бляшек. Ни одного участка сердечной мышцы такая процедура и близко не касается. Это — точно не рак. Ни по какому признаку. И определенно не паразитическая инвазия, потому что полная его ремиссия достигается безо всяких антибиотиков.

Таким образом, представление Т. Я. Свищевой о злокачественной опухоли как о колонии трихомонад звучит своеобразно. В то же время оно соответствует общей тенденции развития онкологии за последние 20–30 лет. И все же к ее концепции, как и к любой другой, следует подходить с известной долей здравомыслия. Самое главное, на что здесь следует обратить внимание, это на слабую доказанность взаимосвязи между опухолью и инфекцией как таковой. И уж тем более именно с трихомонадой. Данные о том, что речь идет именно о ней, отсутствуют, а семейство жгутиковых состоит отнюдь не из них одних. Ученые выделили не один десяток патологий в качестве заболеваний предракового характера. Исследователь Т. Я. Свищева следует логике обратной, представляя трихомонаду возбудителем и причиной многих плохо излечимых в наше время заболеваний — рака, ишемии, СПИДа, тромбоза и пр.

Однако «трихомонадная» теория и не требует, пожалуй, какой-то чересчур громоздкой доказательной или критической базы. В конце концов, пока научно подтвержденного механизма не существует, дать однозначную оценку правильности или неправильности концепции Т. Я. Свищевой не представляется возможным. Равно как и любой другой.

Но вот что действительно возможно сделать без особого труда, так это подтвердить или опровергнуть наличие у пациента трихомониаза, поскольку его симптомы давно изучены. Хотя бы в этом аспекте все концепции, опирающиеся на заражение какими-либо паразитами, доказуемы наиболее просто, ведь ни лабораторное подтверждение заражения трихомонадой, ни его лечение сейчас не составляют какой-либо сложности. Современное медицинское оборудование обладает более чем достаточной чувствительностью для выявления такой инвазии — на любой стадии и в любых формах, включая скрытые. Поэтому любой онкологический больной может достаточно быстро и за весьма скромную сумму провести дополнительный тест по своей инициативе (пусть и сопровождаемый снисходительной улыбкой лечащего врача). И убедиться таким образом в правильности либо ошибочности заявленной автором взаимосвязи лично. Нелепой и смертельно опасной ошибкой будет здесь, скорее, слепое доверие теории (чья бы она ни была), чем попытка проверить то, что проверить проблемы не составляет.

На самом деле теория Т. Я. Свищевой не является единственной в своем роде. Более технологичный американский ее аналог в США — концепция X. Кларк, основанная на том, что каждый организм или вообще объект на Земле является помимо всего прочего колебательной системой. То есть, он постоянно находится в состоянии колебания определенной частоты. Действительно, этот факт доказан наукой физикой, и достаточно давно. Как и то, что при взаимодействии двух источников колебания с одинаковой колебательной частотой возникает резонанс, способный привести к разрушению обеих систем-участников.

На практике это выглядит так, как описано еще в Библии: ангелы подошли к неприступным стенам грешного Иерихона, затрубили в трубы и громадные, мощные оборонительные конструкции обрушились. Или аналогичный случай из более близких к современным реалиям: многим бывшим военным известно, что правила строевого передвижения войск предписывают солдатам переходить через любого назначения мосты не маршем, а вразнобой. Отчего бы? Да оттого, что если выбиваемый строем такт случайно совпадет с частотой колебаний моста, последний обрушится прямо под ногами роты.