Поцелуй куртизанки - Мэри Блейни

— Нет. Вы не сможете забраться на сиденье, а я не буду вас поднимать.

Едва эти слова сорвались с языка Дэвида, он понял, что допустил ошибку. Не стоило ему формулировать свою мысль именно в таких словах!

Мия рассмеялась:

— Разумеется, смогу!

Она подобрала юбки выше щиколоток, что совершенно не подобало леди, и с непринужденной грацией забралась на сиденье возницы. Там расправила юбки, выпрямилась и с величественным видом села.

— Кор, посмотри-ка, — сказал один грум другому. — Никогда не видел, чтобы женщина так двигалась, даже циркачка.

Лорд Дэвид оглянулся и в упор посмотрел на парня, который это сказал. Для того чтобы грумы не заносились, ему не требовалось говорить ни слова, хватило взгляда! Юноши поспешно встали на запятки экипажа.

Объезжая вокруг, чтобы проверить колеса и раму, Дэвид подумал, что парень прав. Не столько насчет показанных щиколоток, сколько по поводу ее удивительной ловкости. Она уводит мысли в сторону. Подъехав к козлам, он увидел, что Мия надела шляпку, хотя та и помялась. Но легкий ветерок все равно трепал золотисто-каштановые кудри. Казалось, Мию нисколько не волнует состояние шляпки или беспорядок в прическе. Дэвид видел, что она сжала губы, едва сдерживая возбуждение.

— Милорд, почаще улыбайтесь. Когда вы улыбаетесь, вы выглядите намного дружелюбнее.

Дэвид сдержал улыбку. Он не хотел, чтобы она видела в нем нечто большее, чем раздраженного защитника.

— Сидите спокойно. Не отвлекайте кучера. И слушайте меня. Вода в реке выше обычного, но переправа должна пройти благополучно.

Мия кивнула, притворяясь такой же серьезной, как он. Но он видел, что в ее глазах плясали озорные огоньки.

— Если вы каким-то образом помешаете переправе, вам придется выбираться самой.

Она кивнула, взгляд посерьезнел.

— Лорд Дэвид, я не дурочка. По-моему, вы все делаете слишком серьезно. Может быть, это и не опасно, но ведь это приключение! Не пытайтесь, пожалуйста, все испортить.

— Если бы это было опасно или если бы я меньше доверял Джону Коучмену, то я бы силой стащил вас с этих самых козел, как бы вам ни хотелось там сидеть.

«Хотела бы я посмотреть, как вы попытаетесь это сделать». Мия не произнесла эти слова вслух, но выражение ее лица было очень красноречиво.

— А теперь вы похожи на непослушную школьницу.

Взгляд, которым она посмотрела на него из-под ресниц, навел его на мысль, что она не имела бы ничего против властной руки. Но только на ее собственных условиях. Если бы Дэвид попытался подсчитать, сколько раз за эту поездку она сказала «нет», он бы, пожалуй, сбился со счета где-нибудь в районе сотни.

Он нахмурился, пытаясь ее обескуражить, но в действительности его недовольство было направлено и на себя самого. Он поехал позади экипажа справа, чтобы видеть Мию, если она запаникует или начнет создавать какие-то неприятности. Хотя он сомневался, что склонность паниковать входит в число ее недостатков, раз уж она гак любит «приключения».

Кучер медленно тронул с места. Мия вертела головой, глядя в воду, как будто пыталась увидеть рыбу, и немного вытягиваясь, по-видимому, чтобы посмотреть на копыта лошадей.

Все шло благополучно, и Дэвид вздохнул с облегчением. Но, как оказалось, преждевременно. Когда лошади уже ступили на сухую землю, заднее правое колесо зацепилось за водоросли. И Дэвид, не в силах ничего поделать, увидел, как колесо соскальзывает вбок и останавливается, застряв под неестественным углом.

По его сигналу Крез ступил на более глубокое место, чтобы Дэвид смог объехать экипаж и как следует оценить обстановку. Он смотрел на экипаж, не обращая внимания на взволнованные и суматошные возгласы остальных. Чтобы выпрямить повозку, потребовалась бы невероятная сила, но в списке возможных катастроф этот пункт шел далеко не первым. Сначала ему предстояло более серьезное испытание: нужно было придумать, как успокоить женщину в истерике.

— Io vado a morire,[1]— запричитал женский голос.

Дэвид узнал голос горничной, потом услышал голос хозяйки, в котором слышалось раздражение:

— Не кричи, Джанина, ты не умрешь.

Никто из них не нуждался в крике горничной в качестве призыва к действию. Когда колесо заскользило по водорослям и экипаж дернулся, грумы сразу поняли, что произошло.

Дэвид тоже спешился, но сначала проверил, как дела у мисс Кастеллано. Дэвид подумал было перенести ее в безопасное место, но тут же отказался от этой мысли, по меньшей мере по трем причинам, одна из которых была чисто практической: чем больше сил они приложат к экипажу, тем меньше вероятность, что вообще понадобится кого-то спасать. Поэтому Дэвид присоединился к грумам и стал вместе с ними подталкивать экипаж, а кучер в это время погонял лошадей. Вода оказалась ледяной, но от напряжения Дэвид почти не замечал этого неудобства.

Они изо всех сил подталкивали экипаж сзади, в какой-то момент Дэвид испугался, что им не удастся вернуть колесо на отмель.

— Кажется, мы не… — начал один из грумов, с трудом переводя дыхание…

— Толкай! — отрезал Дэвид, не желая поддаваться сомнениям.

Через несколько секунд все колеса экипажа встали на сухую землю. Дэвид и два грума не пострадали, если не считать мокрых по колено брюк.

— Замечательный пример слаженной работы! — воскликнула мисс Кастеллано, хлопая в ладоши. Потом, обращаясь к кучеру, добавила с ослепительной улыбкой: — Сэр, вы отличный возница, я чувствую себя в такой же безопасности, как дома, сидя в кресле.

— Спасибо, мисс.

Кучер густо покраснел. Дэвид подумал, что мисс Кастеллано покорила еще одно мужское сердце, только непонятно, что она будет с ним делать. Неудивительно, что лорд Уильям устал от ее поведения. Она флиртует с каждым встречным, независимо от возраста или положения в обществе. Ее похвалы, и улыбки действуют безотказно и покоряют всех.

— Лорд Дэвид, спустите меня вниз, — крикнула она, хотя он уже поехал вперед.

— Нет! — бросил он через плечо и направил лошадь вперед, чтобы не слышать смех мисс Кастеллано и не видеть ее насмешливо-недовольную гримасу.

Если лорд Дэвид Пеннистан думал, что она расстроится от того, что он употребил ее любимое слово, то он сильно ошибался. Мия сама хотела остаться на козлах экипажа, но она полагала, что следует посмотреть, как Джанина перенесла переправу.

— Синьорина, не спускайтесь. — Джанина выглянула из окна. Ее лицо было намного бледнее, чем раньте. — Оставайтесь, пожалуйста, наверху, мне лучше побыть одной.

— Хорошо. Нам уже недалеко ехать, скоро ты сможешь лечь в постель.

Джанина сказала «спасибо» и скрылась внутри. Мия чувствовала себя эгоисткой, но ехать, сидя на козлах, было очень интересно, а Джанине она все равно ничем помочь не могла. Она решила, что на постоялом дворе проследит, чтобы у ее сестры была отдельная кровать.