Неизвестным для меня способом - Макс Фрай

Пошла было дальше, но, повинуясь внезапному, ей самой непонятному импульсу, вернулась, достала из кармана Машкин маркер и дописала сразу после слова «лик»: «Но обещал снова обернуться ко мне, если я научусь любить».

Фотографию ему показала Эльза; ну вообще-то сразу мог бы догадаться, что именно так и будет. Эльза мимо этой стены на работу ходит, когда не опаздывает. А обратно – почти всегда. Не самый короткий, зато любимый ее маршрут. И всякие интересные надписи на стенах она уже который год коллекционирует; иногда остывает, но увидев что-нибудь по-настоящему необычное, заново загорается и начинает опять все подряд собирать. Так что, можно сказать, для нее старался, когда писал про кота и художника. Хотя грешен, даже не вспомнил об Эльзиной коллекции в тот момент.

– Еще вчера вечером там ничего не было, – рассказывала Эльза. – Чистая стена! За последние сутки надпись появилась. Вернее надписи. Их же явно сделали разные люди, и штука не только в том, что писали разными красками или фломастерами… – а кстати, чем?

Сказал, театрально разведя руками:

– Понятия не имею. Живьем посмотреть надо. По фотографии не разберешь.

Сам не знал, почему не признался Эльзе в авторстве зеленой строчки. Официальная версия – чтобы не разочаровать. Хотя почему она, собственно, должна разочароваться, выяснив, что лично знакома с одним из создателей странной надписи, объяснить не мог, хоть убей. Так что фуфло эта официальная версия. Никуда не годится. А другой у него не было. Вообще никаких разумных объяснений, кроме иррационально сильного желания сохранить этот пустяковый секрет.

Эльза нетерпеливо мотнула головой.

– И правда не разберешь. В общем, я имею в виду, что почерки тоже разные. И сама манера писать: сверху буквы большие, сразу под ними, другим цветом, совсем мелкие, хотя явно продолжают монолог. А нижние строчки даже крупнее верхних и натурально светятся, представляешь? Фотография не передает. В общем, на самом деле это не монолог, а обмен репликами. Совсем свеженький, так что может продолжится. Ужасно интересно, что они еще придумают. Завтра снова мимо пройду.

Кивнул:

– Пройди обязательно. Вдруг и правда допишут? Мне теперь тоже интересно.

И снова перечитал надпись на фотографии:

«Меня зовут Павел, мне тридцать восемь лет.

Я художник. У меня есть кот.

Я – падший ангел. Господь отвернул от меня свой сияющий лик. Но обещал снова обернуться ко мне, если я научусь любить».

Последней фразы вчера ночью не было. То есть она появилась уже после его записи про художника и кота. И почему-то приводила его в неописуемый восторг. Как будто благодаря этой приписке, милосердный Господь, в существование которого он не верил, а только смутно, втайне от собственного скептического ума надеялся – вдруг все-таки что-то непостижимо большое и милосердное, других нам здесь точно не надо, каким-нибудь образом есть – простит своего падшего ангела. И погладит его кота.

Остановился на красный; никогда не понимал, зачем в этом переулке нужен светофор. Здесь одностороннее движение и вообще мало кто ездит. Вот и сейчас еще совсем не поздно, около восьми вечера, а у светофора, кроме него, никого.

По тротуару навстречу ему, от угла, шла какая-то длинноногая девица в шапке с тремя помпонами – только потому и обратил на нее внимание, что с тремя. И вдруг остановилась как вкопанная возле его машины, постояла немного, напряженно к чему-то прислушиваясь, и замахала руками, начала что-то кричать. Открыл окно, спросил:

– Что у вас случилось?

– Не у меня! – воскликнула девица. – А у вас! К вам котенок забрался в двигатель; ну или не в двигатель, где-то под капотом мяукает. Надо его достать!

Растерялся – как это? такое вообще бывает? – но сразу включил аварийку, заглушил мотор, вышел из машины, открыл капот. Оттуда и правда раздавался звонкий панический мяв.

Котенка они не увидели, очень уж было темно, но мяуканье стало гораздо громче. Он замер, не зная, что теперь следует делать; девица храбро сунулась под капот и принялась там шарить, бормоча: «кис-кис-кис». Но не преуспела.

– Теперь вы попробуйте, – наконец сказала она.

Он послушно сунул руку в щель между баками и сразу наткнулся на что-то мягкое. Подумал: сейчас, наверное, укусит, но котенок его даже не поцарапал, мягко, не выпуская когтей, наступил на ладонь, добрался до рукава и вот в него уже вцепился всеми четырьмя лапами, осталось только осторожно ухватить зверька второй рукой за загривок и достать.

Котенок был серый и полосатый, такой классический дворовой кот, вернее пока только заготовка будущего дворового кота – маленький, невесомый, но с крупными крепкими лапами. Из рук он не вырывался, только таращился огромными, как у лемура глазами. Ну оно и понятно, перепугался, бедный дурак.

– Месяца три, не больше, – уверенно сказала девица. И деловито спросила: – Вы перед этим где парковались? Он в том дворе живет. Не отпускайте его тут, отвезите обратно. А если торопитесь, ладно, я сама отнесу, только скажите, куда…

Он осторожно, одним пальцем провел по полосатой спинке. И как будто какую-то тайную кнопку нажал: котенок сразу замурлыкал, да так громко, что непонятно, как можно было поместить источник такого мощного звука в крошечного кота.

Сказал:

– Не надо никого никуда носить. Я ему вроде нравлюсь. Давно собирался завести кота, да не решался. А тут и думать не надо, он все за меня решил сам.

Девица всплеснула руками, встряхнула помпонами и вдруг обняла его, расцеловала в обе щеки.

– Вы такой хороший! – сказала она. – Самый прекрасный! Мне всегда так этих мелких балбесов жалко, но дома уже своих трое, больше не потяну. А вы!..

Так растерялся, что ничего не ответил, а потом еще долго смотрел ей вслед. Только когда сел в машину и выключил аварийку, пожалел, что так легко ее отпустил. Надо было попросить остаться или, к примеру, предложить подвезти. Но не в надежде на новые поцелуи, а с целью получить консультацию. Он совершенно не представлял, как обращаться с котом.

Остановился на первой же парковке. Котенок смирно свернулся клубком на переднем сидении, тарахтел и таращил глаза. Достал телефон, нашел номер бухгалтера Алисы, у которой жили две кошки; Алиса постоянно рассказывала о них. Поздоровался, извинился за неурочный звонок, объяснил:

– Я только что подобрал котенка. Посоветуйте, что мне надо в первую очередь сделать. Что ему купить и где это продается? И чем его лучше кормить?

С командировкой смешно получилось – совершенно о ней забыла. Ну то есть не забыла, конечно, просто перепутала день отъезда, явилась с утра на работу, а там все такие смотрят квадратными глазами: а ты чего сюда притащилась? Тебе же уезжать.