Ночь Стилета-2 - Роман Канушкин

— Надеюсь, неплохо. Служим.

— Рада слышать.

— Ну а как твоя нива частного предпринимательства?

— По-разному. Тоже надеюсь, что хорошего больше.

— Все еще загорелая?

— Какое там! От отдыха одни воспоминания остались.

— Не сочиняй, не сочиняй, Светик. Наши намедни видели тебя на «круглом столе» в Домжуре…

— Севостьянов?

— И он тоже, старый змей. Говорит — наша Светик выглядит как жена миллионера.

Она рассмеялась:

— Петр Григорьевич, вечно вы меня вгоняете в краску.

— А я ему знаешь что ответил?

— Даже предположить не могу.

— Я ему сказал, что незачем тебе быть женой миллионера. Ты у нас — сами с усами.

— Ну вот, Петр Григорьевич, говорю же…

— Ладно, рад, что у тебя все в порядке. В наши края не собираешься?

— Да вроде не собиралась.

— Было б неплохо. Как там это дело? То, о чем ты меня просила, это твое расследование?

— Вы имеете в виду…

— Светик, ты понимаешь, о чем я говорю.

— Теперь уже да. Топчется. Вроде бы есть какие-то маленькие шажки, но не поймешь, в какую сторону.

— Значит, маленькие шажки?

— А что?

— Так.

— Петр Григорьевич, дорогой, не тяните. Я же чувствую… Что-то есть?

— Да, Светик, кое-что есть. Кое-что очень странное.

— Мне приехать?

— Было бы неплохо. Потолковать. Чайку попить.

— Петр Григорьевич, ну говорите же…

— Ой ты какая у меня быстрая. Ладно, слушай сюда. Только учти: может быть, все это полная ерунда. Но… Ты просила сообщить тебе о любой любопытной информации, касаемой… понимаешь? Дело у нас заведено, так и висит с той поры.

Тоже топчемся. Светик, тут факс нам пришел странный.

— Что за факс?

— Сейчас перешлю, сама поглядишь. Но два нюанса. Факс пришел из Батайского отделения внутренних дел.

— Батайск?.. Это что, Казахстан? Нет вроде…

— Небольшой город рядом с Ростовом-на-Дону.

— Ростов-папа?

— Точно. Коллеги попросили помочь разобраться.

— А в чем… цимус?

Он рассмеялся:

— В том-то и дело, что цимус весь в том, что не понятно, в чем цимус.

— Б-р-р-р-р, не успеваю за вашей мыслью.

— Видишь ли, там фотография. Сейчас перешлю, сама посмотришь. Честно говоря, такое… Непонятно. Очень непонятно. Светик, на фотографии изображена потерпевшая. Она была убита… сейчас посмотрю точно, когда…

— Но при чем тут…

— А, девочка, не торопись. Ладно, давай-ка я тебе сейчас все перешлю, ты помозгуй пока, а, скажем, часика в… два — тебя устроит в два?

Светлана Андреевна взглянула на список сегодняшних дел и обнаружила, что ну не к двум, а к половине третьего у нее высвобождается окошко.

— Петр Григорьевич, а в половине третьего не сможете?

— Нормально. Подъезжай. К половине третьего. Потолкуем. Очень… странно. Полагаю, с тебя коньяк.

— Ну, заинтриговали.

— Сейчас посмотришь сама. Давай «стартуй», тут один листик перегнать.

И про коньяк не забудь. Шутка.

— Поняла.

— Ну все. «Стартуем», а к половине третьего я тебя жду.

А потом у нее на руках оказался этот факс. Он выполз из черной пасти аппарата «Панасоник». Светлана Андреевна долго рассматривала фотографию. Она не проронила ни звука. Это что такое? Какая-то нелепая шутка? Она взялась руками за виски.

— Это что еще за бардак? — тихо произнесла Светлана Андреевна, словно обращаясь к собственным мыслям, устроившим сейчас в ее голове абсолютную путаницу. — Этого не может быть…

Светлана Андреевна предполагала увидеть на этой фотографии все, что угодно, но только не то, что выползло сейчас из черной пасти аппарата «Панасоник».

— Этого не может быть, — повторила она.

Два нюанса: факс пришел из Батайска, на фотографии изображена потерпевшая…

Она нажала на кнопку громкоговорящей связи и вызвала своего секретаря:

— Мариночка, Воронов так и не отыскался?

— Нет, Светлана Андреевна. Дома у него включается автоответчик. Судя по сигналу — переполненный. Я сообщила, что вы срочно разыскиваете его.

— Хорошо, спасибо.

Светлана Андреевна продолжала смотреть на лежащий перед ней факс.

Потом она попыталась проанализировать последние события, и неожиданно ее посетила совершенно дикая мысль.

Абсолютно дикая.

Вздор! Она попыталась отогнать эту мысль. Поискать более реальные и правдоподобные объяснения.

Но мысль эта еще посещала ее несколько раз. И хоть она гораздо больше напоминала дурной сон, после каждого посещения эта мысль все больше утверждалась в ее сознании.

…Снова выпала цифра «четыре». «Черное». Она опять проиграла. Она просто сидит сейчас здесь и проигрывает. Ставку за ставкой. Опять поставила на «девятку». Выпало «двадцать шесть». Мимо. Потом была цифра «два».

Светлана Андреевна думала, что стереотипы мышления, заштампованность мешают иногда видеть веши такими, как они есть. Более того — вполне возможно, что не иногда, а чаще всего. Сознание должно быть чистым, как «ноль», как «зеро». И тогда возможно, что некоторые веши, похожие на дурные сны, окажутся более правдоподобными. И… страшными.

— Полный разгром, — проговорила Светлана Андреевна, глядя на остаток своих фишек — от пяти стейков по двадцать фишек у нее сохранился лишь один.

Девушка-крупье, или дилер, лишь улыбнулась ей:

— Выпадает первая дюжина. Уже в который раз. Но «девятки» все нет.

— Не говорите.

— Любимое число?

— День рождения. Эхма! — Светлана Андреевна разделила оставшийся стейк на две неравные части и большую поставила на «красное». Остальное — на «девять». Была не была! Ва-банк!

Девушка-дилер закрутила номера и бросила шарик. Он запрыгал по двигающемуся кругу, потом его кинуло выше, шарик побежал по борту. Очень быстро. Описывая плавные дуги. Сейчас он упадет на движущийся черно-красный круг.

— Заканчиваются ставки, — произнесла дилер привычную фразу ровным, словно лишенным какого-либо эмоционального окраса голосом.

Светлане Андреевне очень требовалась помощь Борисыча. По своим каналам он мог отыскать Лютого. И передать Игнату Воронову о том, что им необходимо встретиться. Светлана Андреевна имеет кое-что для него, кое-что очень интересное. И похоже, у парня возникли серьезные проблемы. Более чем, если ее догадка верна.