Al Azif. Книга II - Винсент О'Торн

попадание из гранатомёта. Я быстро управился, и пополз вниз. Разумеется, было бы целесообразно так же обесточить лифтовую кабину, но, если мои опасения были верны, то она могла упасть мне на голову без энергии.

Вниз я спустился без эксцессов. Чтоб мне было легко и удобно, я скинул инструменты вниз, а телефон поставил в нагрудный карман моего поло. Благо, я всегда недолюбливал широкую диагональ. Видавший виды смартфон без устали снимал грязные обшарпанные стены. Когда я спустился вниз, то обнаружил, что под ногами что-то вроде мягкой глины. Сумка с инструментами, при падении, оставила в податливой породе нехилую вмятину. Но это всё не представляло интереса. Я осмотрелся, на момент поиска дальнейших ходов. Слухи подтвердились – проход был замурован белым кирпичом, но сделано это было столь посредственно, что я смог выбить их маленьким молоточком.

Я вошёл в небольшое помещение, которое точно не было частью любого из подземных уровней. Очевидно, кто-то не очень хотел, чтоб в данную комнату попали посторонние. Как минимум, возникло бы много вопросов, ведь комната напоминала небольшое церковное помещение с рядами скамеек и алтарём. Я не обнаружил никаких христианских символов, либо иных, что были бы мне знакомы. Я прошёл к алтарю. Под ногами был какой-то мусор, и я видел две-три куколки из травы, листьев и, похоже, настоящих зубов, что напоминало обряды вуду, как это показывают в фильмах ужаса и передачах о путешествиях. Далее луч фонарика на телефоне выхватил купель, которая, как оказалось, была заполнена чем-то вроде крема для рук, и ещё одну дверь. Вернее, даже две, но вторая была завалена камнями, и на сей раз баррикада была основательной. Скорее всего, перекрытия сгнили.

Я прошёл в следующее помещение, где было 4 колонны, горы одежды и неидентифицируемого хлама по углам, а также смартфон, который валялся прямо посреди комнаты. Я подобрал его и проследовал далее, обнаружив, что на другой стороне комнаты есть дверь, к которой я и приблизился. Я не знаю, была ли она заперта. Думаю, что нет. С той стороны несло сыростью и веяло теплом, как из коллектора, и тогда я ещё наивно предположил, что именно там канализация здания и проложена. Вся дверь была покрыта слизью. И я слышал, как где-то за ней текла вода. Всё же, интуитивно поняв, что далее меня ждёт самое сладкое, я решил сосредоточиться на находке. Устройство было разряжено, так что я принял решение вернуться на пост охраны, подзарядиться, отсмотреть материал, и тогда уже делать выводы. Так что я покинул подвал, детально засняв комнату на свой смартфон.

Дальнейшие события я помню не совсем внятно. Я бежал. Я звонил в такси, я ехал в другой город, а потом опять ехал. Я даже не знаю, снял ли я входную дверь с сигнализации и в котором часу я покинул пост. Сейчас я сижу в месте, которое показалось мне максимально безопасным. Иногда кто-то стучит в мою дверь, иногда даже настойчиво, но у меня нет глазка, и я не хочу выяснять, кто и что от меня хочет. Человек, который предоставил мне это убежище, лично унёс всё, что я и Фрэнк засняли, в полицию, вместе с дневником. Не знаю, к чему это привело. Я не хочу туда возвращаться, и не хочу даже касаться информации о том месте. Я лишь знаю, что здание ещё стоит, хотя, в моём представлении, подобное богомерзкое место должно быть стёрто с лица Земли. Дальнейшие события были все в кашу, но видео то я запомнил на всю жизнь.

Я зарядил телефон Фрэнка, включил его увидел усатого седого мужчину и его жену. Оба примерно одного возраста. Далее я зашёл в папку с видео, где, краснея начал перебирать различные домашние записи, пока не увидел нужное мне. Фрэнк дошёл до подземной церквушки, зашёл в следующее помещение, затем прошёл через него, снимая хлам по углам, как и я же. Он молчал, лишь громко сопел от напряжения, но кажется я слышал удалённые крики Грэма на записи. Та дверь… Она была открыта. Фрэнк потянул за ручку, перемазавшись в слизи, и вытер руку об штаны. За дверью были старые каменные ступени, ведущие вниз. Очень скользкие ступени и Фрэнк держался за лестницу, чтоб не сломать себе шею. Постепенно камень превратился в глину, из которой были сделаны уже и стены. Теперь уже точно – я слышал крики. Фрэнк их тоже слышал, весь спуск бормоча под нос, чтоб Грэм его ещё маленько подождал, пока тот кричал что-то нечленораздельное. Иногда просто выл. Это не было похоже на крики боли, но попахивало безумием. Фрэнк на тот момент уже периодически ругался, что проклятый наркоша и его с ума сведёт. Так, спустя некоторое время ковыляния по глине, Фрэнк добрался до самого конца. Его фонарик высветил Грэма, который, прихрамывая уходил куда-то вдаль. Фрэнк его звал, но тот не откликался.

Внезапно начало происходить нечто одновременно поразительное и омерзительное. Это абсолютно не стыковалось с моим миропониманием. Грэм просто упал и завыл от боли, будто поняв, что его нога повреждена. Фрэнк, видимо подумал схожим образом и побежал было на помощь, но тут увидел, что стенки тоннеля, где они оба оказались, пульсируют. Тоннель изгибался и заполнялся какой-то жижей и слизью. На видео чётко просматривалось, как глина отваливается от чего-то более мягкого, немного розоватого, и тут у Фрэнка сдали нервы, и он начал пятиться. Впрочем, он продолжал снимать, и я увидел, как Грэм покрывается чёрными пузырями, как шипит жидкость под ним и вокруг него, как он медленно растворялся в секрециях существа гигантских размеров. Кожа Грэма лопнула, мышцы таяли будто мыло. И Фрэнк побежал, теперь издавая нечленораздельные вопли уже самостоятельно. Где он теперь – вопрос, конечно, сложный. Не думаю, что он хочет, чтоб его нашли, если он жив, а разум не оставил его. Как не хочу и я. Я просто хочу знать, что подо мной нет тайных пор, гигантских пещер, что полны трупного яда Земли.

Наша служба

Мы часто можем слышать по радиорекламе, видеть по телевизору, и даже читать в интернете, что, мол, всем-всем-всем, строится жилой комплекс. Доступная цена, выгодные кредиты, чистые и светлые квартиры. Самое поганое в этом, когда слышишь про чистые и светлые квартиры. Мне всегда казалось, что этот эпитет надо запретить какой-нибудь конвенцией, ещё пока я жильё себе снимал. Во-первых, они были грязные и засранные. Во-вторых, можно подумать, кто-то скажет, что у него квартира плоха.