Дорога к счастью - Диана Ясная

– Но ведь, надо полагать, там непременно будут и Настя Шереметьева и Эдуард. Вероятно, они оба узнают тебя… Хотя, столько лет прошло… – задумчиво сказала Татьяна, оглядывая сестру, – и ты значительно изменилась, превратившись из юной студентки в преуспевающую бизнес-леди, – улыбаясь, добавила она.

Эти слова сестры вызвали грустную улыбку на лице Дианы. Ведь она никогда не собиралась быть преуспевающей бизнес-леди, но в её жизни всё сложилось не так, как она предполагала, и ей пришлось привыкнуть к этой роли, с которой она, впрочем, неплохо справлялась. Не желая расстраивать Таню подобными мыслями и, стараясь придать своему лицу весёлое выражение, Диана сказала:

– Пойдём сестричка, мне пора, а то моя репутация всегда пунктуального шефа даст трещину, что будет дурным примером для подчинённых.

…Вся неделя до выходных пролетела для Дианы со скоростью звука: начавшееся строительство тормозили некоторые юридические вопросы, и Диана обратилась за помощью к Владиславу Берестову, который, как председатель коллегии адвокатов Москвы, прекрасно разбирался во французских законах. Дважды на этой неделе Диане приходилось летать в Лондон, чтобы провести совещание с управляющими её магазинов «Стенфилд-маркет» и дать им соответствующие распоряжения. Ни Олег Баринский, ни кто-либо другой из фирмы Эдуарда «Отели Москвы» больше не звонили в офис Дианы, и она решила, что они ожидают встречи с ней в воскресенье на благотворительном аукционе, где Диана собиралась впервые предстать перед московским бомондом. Владислав Берестов вежливо предложил сопровождать её, на что она ответила согласием, понимая, что её появление на аукционе с известным московским адвокатом значительно облегчит ей задачу знакомства с необходимыми её бизнесу в России людьми. Дэн помогал Диане в офисе днём, занимаясь дизайном нового отеля.

Эту специальность он выбрал при поступлении в колледж, и теперь Диана дала ему возможность проявить свои способности, а заодно и приобщить сына к семейному бизнесу, который впоследствии должен был перейти к нему. Вечера же Дэн проводил со своим новоиспечённым другом и двоюродным братом Николаем либо на футбольном матче, либо с его друзьями в кафе, где были букмекерские конторы.

В пятницу Диана попросила Влада Берестова устроить ей на будущей неделе встречу с Баринским-старшим – владельцем студии «Орфей», учитывая, что Андрей Петрович когда-то был его клиентом. Берестов пообещал, что непременно выполнит просьбу Дианы после аукциона, так как в тот день он улетал на два дня по делам в Питер. По мере приближения воскресенья, а вместе с ним благотворительного бала, напряжение и волнение Дианы возрастало, но благодаря её умению контролировать свои эмоции, об этом не догадывался никто, даже Татьяна, с её тонким чутьём к смене настроения сестры.

Внешне Дина выглядела уверенной и спокойной, а внутри была напряжённой, как струна, терзаясь неизвестностью.

…Эдуард Баринский стоял у окна в шикарных апартаментах, принадлежащих лично ему, своей гостиницы «Сиера», листая план проекта по строительству спортивного комплекса, предложенный ему заместителями во главе с его братом Олегом. Работа, работа, ещё раз работа… была смыслом его жизни вот уже несколько лет. Она давала возможность Эдуарду сбежать от одиночества по жизни и скуки, от всех этих светских вечеринок и благотворительных сборищ, на которых он нередко оказывался в центре внимания не только вездесущей прессы, но и женщин. В свои 37 лет он был холостяком, без семьи и детей, с весьма привлекательной мужественной внешностью, деловой хваткой в бизнесе и огромным состоянием. Поэтому он нередко становился мишенью для женщин самых разных возрастов, которые часто делали всё возможное в рамках приличия (а часто и за их пределами), чтобы обратить на себя его внимание. Их кокетство и призывные взгляды забавляли Эдуарда, оставляя его сердце по-прежнему пустым и холодным, но это нисколько не проявлялось в общении с прекрасным полом. Всегда вежливый и обходительный, с прекрасным чувством юмора, Эдуард видел, как женщины влюбляются в него, и стоило ему завести роман с кем-нибудь из них, как он тут же чувствовал их желание женить его на себе, и на этом всё прекращалось, поскольку сердце его оставалось безразличным к их пылким чувствам, а память твердила о прошлом неудачном браке много лет назад, и ему вовсе не хотелось испытывать судьбу ещё раз. В его жизни была только одна большая любовь, которая исчезла, растаяла, как дым, оставив в душе долго незаживающую рану. Об этом не знал никто, не знали друзья, не знал ни брат, ни отец, не знали знакомые. Для всех он был просто удачливым бизнесменом, высокомерным наследником семейного бизнеса, не желающим жениться и использующим женщин только для развлечения.

Эдуард отвлёкся от своих невесёлых мыслей, и, положив на комод изученный план строительства, взглянул на часы: 7 часов. Аукцион начнётся в восемь, ещё есть время для того, чтобы принять душ, побриться и переодеться. Времени более, чем достаточно. Потом ему предстояло спуститься вниз, в бальную залу, и дать интервью. Эдуард решил позвонить в офис и узнать, как идут дела.

Без четверти восемь, спускаясь по широкой мраморной лестнице гостиницы, зал ресторана которой он любезно предоставил для проведения аукциона, Эдуард обратил внимание, что в холле уже собираются гости и журналисты. Рабочие уже закончили оформление декораций бального зала, который теперь выглядел в стиле средневекового замка с высокими каменными башенками и окнами, на которых красовались вазы с различными цветами, мраморными белыми каминами у стен, украшенных цветными гобеленами средних веков. Великолепное зрелище дополняли четыре высокие колонны: 2 в начале и 2 в конце зала, обвитые ветвями вьющегося винограда. Здесь, в бальной зале, на широком мраморном помосте, демонстрировались вещи, предназначенные для аукциона.

У подножия лестницы Эдуарда уже ожидал Олег и руководитель юридического отдела его фирмы Владимир Маленский. Коротко поздоровавшись с друзьями, Эдуард увидел, что журналисты уже направляются к нему, собираясь атаковать его своими микрофонами и видеокамерами. Он дал короткие интервью местным репортёрам из газеты «Москва сегодня», старательно позировал перед камерами и терпеливо отвечал на занудные вопросы журналистки из журнала “”:

– Скажите, Эдуард Андреевич, во сколько оценивается пожертвованная Вами картина Пабло Пикассо?

– Она оценивается в пол миллиона евро, – ответил Эдуард без всякого энтузиазма.

– Вы на редкость великодушный человек! – ослепительно улыбаясь, прокомментировала журналистка.

– Попробуйте сообщить об этом органам налоговой службы, – ответил Эдуард, отвечая ей иронической улыбкой, и, уже в следующую секунду, выйдя из кадра, направился в сторону зала аукциона, но репортёр последовала за ним, на ходу выкрикивая очередной вопрос:

– Эдуард Андреевич, может быть, завтра мы встретимся с вами в офисе, и вы дадите более подробное интервью?

– Для этого Вам придётся связаться с отделом по связям с общественностью моей фирмы.

– Но, может быть, вы сделаете исключение для нашего журнала? – вновь спросила журналистка, мило улыбаясь Эдварду.

– Сожалею, но мой завтрашний день расписан по минутам, – вежливо ответил он, – как-нибудь в другой раз, – и отвернулся, продолжая пробираться сквозь толпу прибывающих гостей.