Лезвие ножа  - Сандра Бушар

Моя подруга говорила, что потеря девственности — это больно и неприятно, а я почувствовала лишь одномоментный дискомфорт, а затем головка задела какую-то особую точку и прошлое тут же забылось…

— Охрененно… — сквозь зубы выдавил Варл, до покраснения сдавливая ягодицы, начиная ускорять ритм, превращая секс в чертов тайфун… Тайфун моего личного Черта… — Ты создана идеально для меня, цыпленок. Такая узкая…

Было тяжело здраво думать, оценивать его слова, прогнозировать будущее — мир медленно улетал на небеса, а комок внизу живота превращался в вязкий шарик, воспламеняющийся от любого грязного слова, пылающего взгляда и безумного толчка Хозяина моего тела…

Да, тогда он и правда был Моим хозяином…

— Я уже скоро… Кончи со мной, девочка… — подстраиваясь под каждый толчок, прошипел мне он и пока одна рука жадно выкручивала соски, другая выводила замысловатые узоры на сикеле[1].

Я умирала… Мое тело было не готово к такому количеству чувств… Я таяла в руках совершенно незнакомого мужчины… Растворялась в неизвестности и погружалась в самую страшный омут, еще не представляя, насколько он глубок.

Ох, знала бы я — что будет…

— …Мой цыпленок… — краем сознания услышала я на самом пике и тут же взорвалась, погружаясь в самый мощный оргазм, на который только способно человечество…

Варл упал на меня, тяжело дыша. Наши тела соприкасались и казалось, они соединились не только физически, но и ментально. Молчание нам не мешало, оно… дополняло уют.

Тогда мне было не важно, кто он, где я и что будет завтра. Наконец-то я решила что-то в своей жизнь сама! Выбор был осознанный. Я ни о чем не жалела. Мне было прекрасно. В кои-то веки…

— Спасибо тебе… — тихо прошептала я, ощущая, как силы медленно покидают мое тело и тут же закрыла глаза.

Легкий поцелуй, засчитанный мною как «благодарю», остался жаром на губах, прежде чем Варл отстранился и встал. Затем я ощутила, как его сильные руки подняли меня и куда-то понесли. Только я уже спала…

Уже пять лет мне ничего не снилось. Пять долгих лет я жила в омуте страхов и предрассудков и кто бы мог подумать, что секс с незнакомцем заставит меня… обнулиться и начать жить заново. Естественно, я не любила Варла, все еще мечтала сбежать от него и не собиралась крестить вместе детей, но… он стал моим первым мужчиной. И, в какой-то степени, спас заблудшую душу от бессмысленных метаний.

Как символично — убийца, наркоторговец… кого-то спас. Ха! Наверное только в моем пьяном сознании могла зародиться такая сумасбродная мысль…

И стоило открыть глаза утром в «моей» спальне, как идея о сумасшествии уже не казалась такой липовой… Передо мной сидел мальчик лет восьми-девяти и внимательно изучал мое лицо.

От неожиданности я снова упала на постель и взвыла от головной боли. Свист в ушах заглушал жуткие приступы тошноты и тянущее чувство в мышцах по всему телу. А во всем виноват Черт — напоил меня некой дрянью и… что?!

Боги, что я вчера натворила?! Неужели переспала с ним… еще и по доброй воле?..

Второй раз на кровати я подорвалась с двойным энтузиазмом. Только вот… мальчика уже не было, а дверь была плотно закрыта. Мистика, чтоб ее…

— Пора вызывать психиатричку! — прохрипев три слова, я исчерпала всю выданную мне на сегодня энергию и снова заснула.

Не знаю сколько времени провалялась в беспамятстве, но очнулась от того, с каким грохотом был «кинут» несчастный стакан на небольшой прикроватный столик.

— Уже обед, цыпленок. Выпей это и я жду тебя в зале. Нужно серьезно поговорить.

Варл расплывался у меня перед глазами, но его отстраненное лицо не вызвало во мне никакой тоски, печали, мучений… Не это ли называется громким словом — шлюха?!

Тем не менее, я выполнила его приказ и, опираясь на стеночку, доползла до ванны. Вот честно, не понимала — почему так хреново?! Однажды мы в школе на восьмое марта делали коктейли с боярышником, а на втором курсе вуза пили паленку в честь Нового Года. На утро я спокойно продолжала учебу…

Что. Пьет. Варл?! Топливо для космических ракет?

Ледяной душ помог прийти в себя, а обезболивающее, которое дал мне Максим, привело в чувство, ослабило боль в мышцах и позволило свободно думать и ходить.

Тут же, накинув халат, я поплелась в зал. Слишком уж сильно интриговали слова Хозяина… Что он там опять от меня хочет?!

Теперь, благодаря все еще яркому солнцу, я по-другому взглянула на квартиру. Оказалось, что светлых моментов в ней предостаточно. Чего стоило только сплошное окно во всю стену, освещая ее лучше любого прожектора природными источниками. Так же из зала шла лестница на второй этаж…

— Садись! — холодный тон Варла заставил подпрыгнуть на месте и, забросив глупое разглядывание, просеменить к большому рабочему столу.

Варламовский с умным видом сидел за кипой бумаг и я не удержалась от сарказма:

— Господин директор, клянусь — я ничего не делала. Меня оклеветали! Вы зря вызвали меня на ковер.

Максим поднял свой взгляд на меня. Шутить перехотелось и я тут же села на край стула, тяжело сглотнув.

— Ну что же, Лина Майер, поговорим? — хищная улыбка не сходила с его губ, когда он нарочито медленно, якобы, вчитывался в сведения обо мне. Чертов актер… — Значит, мама у нас — прима Большого Театра, отец — дирижер симфонического оркестра, а сестра — гимнастка цирка «Дю солей»… Эмигранты из Германии. А ты у нас кто?! — отложив одну толстую папку, он придвинул к себе очень тонкую и более удивленно констатировал: — Значит так: отучилась год в театральном — ушла. Затем каким-то чудом оказалась в гуманитарном вузе на втором курсе, откуда тебя выгнали за систематические прогулы. А в этом семестре ты снова очутилась в театральном, уже на третьем курсе! Не знал бы точно, что это — достоверная информация, подумал, что читаю краткий пересказ сюрреалистичного романа.

Настроение пропало напрочь. Оно и не было хорошим, а теперь я превратилась в оголенный провод около лужи с водой, к которому лучше не прикасаться. Было у меня два «красных» слова: учеба и семья. Он задел оба. Быть взрыву.

— И в чем «роман»? — сквозь зубы прошипела я, даже не пытаясь скрыть истинные эмоции.

— А в том, что параллельно ты еще занималась балетом, музыкой, гимнастикой, английским… А потом сбежала? Почему?

Варл цепко смотрел мне прямо в глаза и, казалось, не замечал упрямо сжатых губ и пара из ушей. Он действительно не понимает или притворяется идиотом?

— Пока ты спала, у меня было время все обдумать… И я решил, что гуманитарный вуз — твоя инициатива. Так почему же ты его бросила? Судя по моим записям — у тебя были бюджет, общежитие и даже какой-то там парень…

Бросало то в жар, то в холод. Воспоминания ворохом кружили голову, а заинтересованность Максима с дьявольским блеском синих глубин доводила до предела. Сейчас либо разрыдаюсь, либо врежу ему…