Достойна ли я счастья? - Мэри Берчелл

— Стефани говорит, что у вас сложная работа.

— Имеется в виду, что я обычно не выгляжу так хорошо, как сейчас? — поинтересовался Пол с безмятежной улыбкой.

— Я не это имела в виду.

— Стефани права. Последние два часа я очень старался ничего не делать. Но обычно работа у меня довольно трудная.

— Чем вы занимаетесь?

— Я химик.

— О! — «Звучит не слишком романтично», — подумала Мэриголд.

— Стефани сказала, что вы, возможно, будете работать с ней, — продолжал Пол.

— О да! — Мэриголд подняла на него сияющие глаза. — Надеюсь, у меня получится.

— Я в этом уверен. Вы сработаетесь.

— Сработаемся? Не сомневаюсь, что Стефани сработается с любым человеком. Но я не знаю, подойду ли ей.

— Думаю, да. Вы очень добрая и непосредственная. Стефани это подходит. У нее сейчас тяжелый период.

Мэриголд оглянулась на огонь, чтобы Пол не заметил ее волнения. Она понимала, что значат слова «тяжелый период», и была глубоко тронута откровенностью Пола.

— Надеюсь, я оправдаю доверие вашей сестры, — наконец сказала девушка, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно.

— Безусловно, — произнес он тоном, не допускающим возражений.

Мэриголд улыбнулась, подняв брови:

— Вы всегда так быстро составляете свое мнение о людях?

Какое-то время Пол молчал, задумчиво глядя на нее.

— Почти всегда, — вымолвил он, и Мэриголд почему-то почувствовала, что ей не хочется продолжать этот разговор. К счастью, минуту спустя к ним присоединилась Стефани.

Это был чудесный день. На протяжении всего обеда Стефани и Пол беседовали с Мэриголд о ее будущей работе, и она заразилась энтузиазмом этих двух людей.

То, что сначала казалось безрассудным предприятием, сейчас предстало в совсем ином свете, и Мэриголд вдруг ощутила удивительную легкость и свободу от прежних страхов. Она чувствовала себя так, будто выздоравливала от тяжелой болезни. Теперь все было позади. Мэриголд твердо знала, что ее болезнь прошла и она снова может быть счастлива в том новом мире, который создавала вокруг себя.

— Хорошо, что у вас квартира на севере Лондона, — заметил Пол, когда они уселись у огня после обеда, прихлебывая превосходный кофе. — Я сам там живу. Да и Стефани собирается поселиться где-нибудь неподалеку.

— Детский сад тоже находится в этом районе, — добавила Стефани. — Лучше не придумаешь.

— Если бы мне было неудобно ездить на работу, я бы просто сменила квартиру, — весело сказала Мэриголд. Она не переставала удивляться тому, что тоже может быть находчивой и уверенной в себе.

— Вам нравится ваша квартира? — поинтересовалась Стефани.

— О да, — ответила Мэриголд, и это было правдой. Хотя в ее квартире хватало места только для нее одной, она вполне могла бы приглашать к себе в гости друзей. — Вы должны приехать ко мне, — добавила она.

Стефани с готовностью заверила ее, что приедут.

Даже необходимость отъезда сразу после вечернего чая не испортила настроения Мэриголд. Ведь она увидится со Стефани меньше чем через неделю. К тому же она уезжала не одна, а вместе с Полом.

Пол принес сверху ее чемодан.

— Я очень рада нашему знакомству, — дружески обняв ее, сказала Стефани.

— Я тоже рада — гораздо больше, чем вы думаете, — с жаром произнесла Мэриголд.

Пол только улыбался, глядя на них, но Мэриголд не сомневалась, что он разделяет их чувства.

— Побудьте в тепле, пока я подъеду на автомобиле, — попросил он. — Ты говорила что-то о сандвичах, Стефани? Мэриголд не захочется готовить еду, когда она вернется в пустую квартиру.

— Конечно. — Стефани кинулась на кухню. — Сандвичи уже готовы, — сообщила она в ответ на протесты Мэриголд. — Я только упакую их.

Пол отправился в гараж за машиной, и Мэриголд осталась одна в уютной гостиной, освещенной камином.

У нее впервые появилась возможность вдоволь насмотреться на фотографию Линдли, и Мэриголд подошла к столу, испытывая странные, противоречивые чувства.

Тридцать шесть часов назад вся ее жизнь вращалась вокруг человека, изображенного на этой фотографии. Сейчас она понимала, что для счастливого будущего он не годится. Если бы…

Но нельзя слишком часто повторять эти два бесполезных слова, которые предполагают так много, а результат всегда оказывается таким ничтожным.

Она услышала скрип колес на песку. Затем Пол вернулся закрыть дверь гаража. Внезапно совсем рядом с ней раздался резкий телефонный звонок.

— Мэриголд, дорогая, возьмите трубку! — крикнула Стефани из кухни. — Это, видимо, кто-то из соседок. Скажите, что я сейчас не могу подойти.

— Алло, — сказала Мэриголд в трубку.

— Это ты, Стефани? — произнес Линдли Марн так громко, как будто находился вместе с ней в комнате.

Первые несколько мгновений Мэриголд была так поражена, что не могла говорить. Ей хотелось немедленно бросить трубку и прекратить весь этот кошмар.

Затем, возможно повинуясь инстинкту самосохранения, она попыталась убедить себя, что ошиблась, что нельзя распознать голос по одной короткой фразе. Пока она колебалась, голос раздался снова, и теперь в нем звучало раздражение.

— Алло, вы здесь? Это миссис Марн?

— Н-нет, — как бы со стороны услышала свой ответ Мэриголд, — это не миссис Марн. Я… я позову ее. Кто говорит?

Ей казалось, что ее голос изменился, но интонации, должно быть, остались прежними, потому что Линдли вдруг тревожно промолвил:

— Минутку! Кто это?

— Это подруга миссис Марн, — ответила Мэриголд, стараясь говорить небрежно.

К ее ужасу, он вдруг воскликнул:

— Мэриголд! Не ты ли это?

Беспричинная паника охватила ее, и она молча положила трубку. Как раз в этот момент из кухни вышла Стефани, а следом за ней появился Пол в пальто и со шляпой в руке.

— Готовы? — осведомился он.

— Ну, кто это был? — спросила Стефани.

— Не знаю, — соврала Мэриголд с невозмутимостью, которой сама удивилась. — Кто-то сразу отключился.

— Перезвонят, — спокойно сказала Стефани.

Затем, попрощавшись, Мэриголд последовала за Полом в машину.

Ее сердце тяжело билось. Ей казалось, что до того, как она успеет уехать, телефон зазвонит опять и на этот раз ей не удастся избежать разоблачения. Она была не в силах поддерживать разговор, пока Пол не завернул за угол и не выехал на шоссе.

Сейчас, если Линдли позвонит снова, Стефани ответит сама — и Линдли будет трудно задавать ей какие-то вопросы о Мэриголд.