Книги онлайн и без регистрации » Триллеры » Собачий бог - Сергей Арбенин

Собачий бог - Сергей Арбенин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 105
Перейти на страницу:

Когда грузовик тронулся, он вдруг понял, что его навсегда увозят от Молодой Хозяйки. Он рванулся, натянул привязанный к переднему борту поводок. Захрипел.

Грузовик прыгал по кочкам, выезжая с улицы — дорога здесь не асфальтировалась и была разбита большегрузными машинами. Выехал на асфальт и понёсся.

Тарзан все стоял, выкатив набок глаза и высунув язык от усилия порвать поводок. Он глядел на шиферные и жестяные крашеные крыши, заборы, поленицы, одинокие тополя — глядел неотрывно, будто стараясь отыскать дом, в котором прожил всю свою не очень долгую жизнь.

Грузовик проскочил железнодорожный переезд — успел до того, как загудел, опускаясь, шлагбаум, — и понёсся все быстрее к выезду из города.

Тарзан успокоился и лег. Лежать было неудобно — тряско. Но он лежал, угрюмо клацая зубами, когда грузовик встряхивало; он не глядел по сторонам.

Два белых пятна над глазами были обращены к пасмурному небу.

— Баба, а где Тарзан? — спросила Аленка, вернувшись из садика и обнаружив пустую конуру.

— Убежал Тарзан, — скороговоркой ответила баба.

Но когда дед вытащил на середину двора собачью конуру и стал курочить ее на доски — всё в хозяйстве сгодятся, — Аленка заплакала.

— Ну, чего ты? — спросила баба; они сидели у окна в кухне; из окна была видна часть огорода, теплица, сараи — и дед, орудовавший гвоздодером. — Увезли Тарзана. В деревню.

— Зачем? — спросила Аленка сквозь слезы.

— Нужнее он там! — повысила голос баба, встала, поворачиваясь к печке. Потом добавила спокойнее:

— Там он будет дом сторожить. Курятник. Там, в деревне, лисы кур таскают… Там ему лучше будет. Простор, лес, речка… А у нас чего? Несколько лет просидел на цепи. Выпустишь — весь огород потопчет. Конь-то какой вымахал!.. Палисадник вон весь загадил. Ну, не плачь.

И Аленка больше не плакала.

А потом стал приходить Он. Сначала он просто снился. Стоял посреди комнаты — мутный, большой, молчаливый. И постепенно из снов перебирался в явь.

Аленка давно уже спала одна в маленькой комнатке — почти в закутке — за печью. Сама однажды, еще осенью, решила:

— Баба! Я теперь большая. Буду спать одна.

— А не забоишься? — спросила баба.

Аленка насупилась. Подумала.

— Андрей сказал, что давно уже спит один. И Анжелка. Еще смеялись. Боякой назвали… А я не бояка. Не бояка же, баба?..

В первый раз, увидев темную расплывчатую фигуру на фоне голубого, подсвеченного с улицы фонарем окна, Аленка вскрикнула. Закрыла глаза, полежала. Но так было еще страшней. Открыла — громадная тень по-прежнему тихо стояла над ней.

Аленка решила, что это сон. Натянула одеяло на голову. Сосчитала до десяти, выглянула — он стоял.

Она хотела вскочить, чтобы бежать к бабе — вон она похрапывает за перегородкой, — но тут же испугалась. Вдруг, пока она лежит, он ее и не видит? А только она соскочит — и сразу протянет руки, схватит…

Она снова закрылась одеялом. Стала про себя шептать молитву, которой выучила её баба. Молитва была не к месту, но все равно с ней было легче.

Прошло сто лет, когда она, наконец, решилась, и выглянула снова.

Он, темный на фоне серебристо-синего окна, по-прежнему был здесь.

Она пошевелилась, следя за ним. Стала соскальзывать с кровати. Пол был обжигающе ледяным — в деревянных домах всегда так, — но она не почувствовала холода. Баба будет ругаться, что не надела тапочки — толстые, тёплые, вязаные тапочки… Аленка попыталась нащупать их ногой возле кровати. Есть один. Она сползла еще больше, прикрывая одеялом грудь и живот, будто одеяло могло ее защитить. Тапочек наделся. Опустила на пол вторую ногу… И внезапно тень присела. Так стремительно и неожиданно, что Аленка не успела вскрикнуть. И тут же ощутила теплое, мягкое прикосновение.

Будто кошка о ногу потерлась. Но кошки в доме не было — баба не хотела: убирать за ней, да еще шерсть летит, да котят будет каждые полгода носить…

И тут до Аленки дошло: этот странный, темный — он нежно надевал ей на ножку тапочек. Делал это осторожно, бесшумно и… приятно.

А потом разогнулся. Медленно-медленно поднимался в полный рост, и казалось, что он не уместится здесь, под слишком низким для него потолком.

И вдруг стало светло. Аленка поморгала, села, спустив ноги на пол. Ледяное окно сверкало под уличным фонарем. Комната была пуста.

Телемастер Иван Иванович называл себя «последним телемастером уходящей эпохи». «Последним» — вовсе не потому, что мастер он был плохой, наоборот: в столетний ламповый «Рекорд» мог новую душу вложить. Чинил всё — и старое советское, и новое, антисоветское. Чинил на совесть. Мало того — к каждому телевизору имел собственный подход. И жалел иногда: сколько нестандартных решений принимал, выдумки, изобретений почти, — и никто этого, кроме него самого, оценить не мог.

Еще «последним» он называл себя потому, что в своё время один-единственный из своего пункта «Рембыттехники» не обзавелся личным автомобилем. Можно сказать, безлошадным остался. То ли потому, что лишнего с клиентов не брал, то ли потому, что не умел деньги в руках держать: таяли, уходили невесть куда. Да и клиенты у него были, грех сказать: старики да старухи, ветераны-льготники. Такие если и заплатят сверху — засаленную «трёшку». Грех брать.

Иван Иванович и теперь, в эпоху частного предпринимательства, обходился без машины. Хотя именно теперь она бы ему ой как пригодилась. Надо откладывать деньги, копить. Надо с клиентов драть втридорога. Глядишь — уже летом какой-нибудь старенький «жигуль» появится. Тогда уже можно в газетных объявлениях о ремонте телевизоров смело приписывать, как другие: «выезд за город, доставка техники бесплатно».

Но, однако, размечтался. Сегодня вряд ли появится возможность «сверху» взять: уж больно район неказистый, дурной славой пользующийся.

Иван Иваныч приехал на трамвае. Трамвай полз до конечной остановки целый час. Скрежетал по заледенелым рельсам. Окна замохнатились инеем, и куда едешь — черт его разберёт.

На конечной остановке Иван Иваныч сошел, осмотрелся. В этих краях ему в последний раз довелось бывать лет этак…

Иван Иваныч не стал вспоминать, сколько лет. Редкая цепочка людей, тоже сошедших на конечной, уже исчезала в переплетении ветвей, там, куда не доставал свет фонарей. Иван Иваныч бросился следом. Ему по телефону так и объяснили: сойдете с трамвая — и туда, куда все: по тропинке, мимо товарной станции, мимо пакгаузов, через железнодорожные пути. А там — фонарь. И переулок сразу.

Было холодно. Морозный туман стелился под ноги, ресницы смерзались. Снег хрустел под ногами. Твёрдый, как битое стекло.

Черные фигуры пешеходов впереди прыгали через пути. Где-то сбоку, из тумана, глядели большие глаза тепловоза. Громыхали колеса, бубнил что-то далекий голос диспетчера.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?