Сердце Стужи - Яна Летт

что успел полюбить Химмельборг и горел жаждой исследовать его от и до. Конечно, Унельм много слышал о нём. Город в городе… Самая непредсказуемая часть Химмельборга. В Нижнем городе жили наиболее маргинальные – и наиболее безбашенные. Именно там правил бал чёрный рынок, на котором заключались самые безумные сделки. Там грабили и убивали по ночам, а драки посреди дня были обычным делом. Номинально, конечно, закон Химмельнов действовал там так же, как в любом другом уголке Кьертании. На практике охранители не слишком любили туда соваться – а те, кому приходилось, заключали сделки с местными царьками, чтобы удержаться на плаву.

Унельм слышал, что каждый год накануне Шествия туда приходилось направлять большие отряды охранителей – устраивать облавы на молодёжь, не желавшую проходить через Арки. И, несмотря на хвастовство газет, не было сомнений, что некоторым удавалось ускользнуть, так и не пройдя испытание.

– Думаете, убийца может быть оттуда? Из Нижнего города?

– Я бы не удивился. Но кто бы и откуда бы он ни был, одно ясно… Он из ваших. Препаратор, – Гельт выплюнул это слово, как грязное ругательство, и Олке нахмурился.

– Препараторам и чёрный рынок бы не понадобился, – добавил Гельт. – Раз-два, и нужная деталька в кармане.

– Это не так работает, – сухо отозвался Олке. – Но ты ведь и сам в курсе, не так ли? Добыча строго учитывается. Хранилища закрыты, и доступ есть у немногих. Препараторы не носят артефакты из Стужи в карманах…

– Теоретически, – заметила Вирна, не отрываясь от работы, – что-то такое, конечно, может произойти. – Она поймала взгляд Олке и виновато опустила взгляд. – Ну… Ты служишь истине, так ведь? Истина такова. Редкий случай… Но это возможно.

– Много вариантов, – пробормотал Унельм. – Карманы охотников… Чёрный рынок… Хранилища…

– Любая зацепка сейчас ценна. – Вирна делала соскоб с глазницы Аллеми, и Унельм наконец не выдержал – отвернулся. – Но дождитесь результатов анализа. День, максимум два… Я надеюсь, что дам вам больше информации.

– Газетчики нас сожрут, – мрачно заявил Гельт, и Олке кивнул – хоть в чём-то эти двое были согласны. – Теперь скажут, что мы не смогли поймать урода – и вот, ещё один мёртв.

– Ну, в целом, так и есть, – заметила Вирна, убирая кисточку в очередную пробирку и аккуратно вставляя её в гнездо в сумке. – Зато теперь – не в обиду тебе, милый, – Ульм не сразу понял, что обращалась она к убитому, – у нас будет больше информации. Больше шансов поймать маньяка… И предотвратить новые преступления.

– Думаете, он убьёт снова? – спросил Унельм, и Олке кивнул.

– Наверняка. Такие не останавливаются… Их останавливают. Так или иначе.

– Десять лет назад один такой орудовал в Нижнем городе, – сказала Вирна, застёгивая сумку. – Убивал женщин… Скажем так, лёгкого поведения. Успел прикончить пятерых. Был неуловим…

– О, помню, помню, – оживился Гельт. – Богатеи про это толком знать не знали – было велено не пугать их тем, что творится в Нижнем городе. Тогда подонкам пришлось объединиться с охранителями. Каждую ночь патрулировали улицы… А тот ублюдок будто смеялся над нами. Один раз убил несчастную девчонку прямо у нас под носом. Она ещё тёплая была, когда мы её нашли.

– И что в итоге случилось? Вы его поймали?

– Нет. Его нашёл Белый Верран…

– Кто это?

– Он называет себя владетелем Нижнего города, – хмыкнул Гельт. – У него были свои причины нам помочь.

– Угу, – Вирна поднялась, наконец, с пола. – Отдал нам тело убийцы таким изуродованным, что его пришлось разложить по нескольким ящикам, чтобы переправить в Охрану. Я тогда только начинала помогать охранителям… Мы сперва думали, что нам подсунули липу, просто чтобы власти убрались из Нижнего города. Конечно, там боялись маньяка… Но мы явно здорово мешали всем вести дела. В общем, убийства после этого прекратились. Личность убийцы мы так и не установили, но…

– Если бы меня допустили до этого дела, – начал Олке, и Гельт хмыкнул:

– Что тогда? Оно не касалось ваших дел… И даже если бы…

– Всё в Кьертании касается «наших дел», – неожиданно резко ответил Олке. – Слышал что-то о Жнеце? Бешеном охотнике? Их обоих закрыл я. Я и моя команда. Так что не говори «даже если бы».

– Во всяком случае, теперь у тебя точно есть шанс снова показать себя в деле. – Гельт поглядел на тело Аллеми. – Опередишь нас – сорвёшь большой куш, да?

– Деньги меня не заботят, – сухо сказал Олке, и при одном взгляде на его побитое жизнью пальто вряд ли кто-то заподозрил бы его в неискренности. – Только истина. Идём, Гарт. Теперь наш черёд всё осмотреть.

Гельт вышел, чтобы проводить Вирну, и Унельм придвинулся ближе к Олке.

– Вы знаете, с чего можно начать? С глазами?

– Прежде всего, проверим хранилища, – сказал Олке, доставая собственные кисточки. Как и в прошлый раз, им с Ульмом предстояло обработать субстратом хаарьей жёлчи все поверхности в комнате. – Если кому-то хватило ума украсть оттуда два глаза, найти концы будет нетрудно. С прошлым ничего выяснить не удалось… Но теперь у нас вторая пропажа. Вероятность, что кто-то что-то заметил, повысилась вдвое.

– А что с чёрным рынком? Кому-то нужно будет пойти в Нижний город, так?

– Не надейся, Гарт. Если понадобится – туда пойдут охранители. Никак иначе. И не вздумай ничего предпринимать самостоятельно. Скорее всего, тебя там убьют – а потом я найду тебя и убью ещё раз. Это понятно?

– Более чем.

– Вот и отлично. За работу.

Осмотр дома Аллеми длился и длился без конца, и уже через час у Унельма колотило в висках от тяжёлых запахов трупа и благовоний. Самому ему почти ничего не приходилось делать. Тенью он следовал за Олке, наблюдая за тем, как тот осматривает каждую половицу, каждое тёмное пятно. В местах, которые казались ему подозрительными, Олке оставлял яркие наклейки – время от времени спрашивая Ульма о том, почему, как ему кажется, он обратил на них внимание.

Наконец, видимо, оценив позеленевшее лицо ученика, Олке махнул рукой.

– С тебя хватит, Гарт. Забери мои сумки и отнеси их в отдел. Мне ещё надо зайти кое-куда, не хочу с ними таскаться. Я уже написал Мем про Аллеми – так что она скажет тебе, что делать дальше. Вэл – под твою ответственность. Пусть занимается бумагами по Селли.

Хорошо, что бедняга Вэл, служивший в отделе куда дольше самого Ульма, этого не слышал.

Сумки Олке оказались тяжёлыми, будто набитыми камнем, но Унельм не почувствовал их веса – выйдя за порог проклятого дома, он жадно вдыхал воздух. Чистый, прохладный, прозрачный воздух.

Он едва успел выйти за ворота, когда перед ним