Мафия ФИФА. Футбол вне закона - Томас Кистнер

Все это ведет к таким странным ситуациям, как во время выборов президента ФИФА в 2011 году. Незадолго до выборов чиновник дарит одной из региональных федераций миллион долларов. А когда это выясняется, публично заявляет, что это деньги на развитие, выделенные к юбилею федерации. Он ссылается на правила, которые позволяют ему самостоятельно одаривать миллионами кого угодно. Но когда его конкурент пытается в свою очередь передать миллион тем же избирателям, его пожизненно дисквалифицируют. По семейной традиции конкурент тоже назвал это подарком, помощью в развитии и дорожными расходами. В чем же разница? Разницы, в принципе, никакой: оба хотели привлечь на свою сторону избирателей. Однако существуют особые права президента. Он фактически определяет правила и обладает правом единоличной подписи. Внутри ФИФА он любое действие может интерпретировать в собственных интересах. И назначить соответствующее наказание.

Любая попытка познать правящую семью в мире спорта начинается с ее создателя. С Хорста Дасслера. Его методы и отборные кадры по-прежнему накладывают отпечаток на мировой спорт.

Влияние семьи Дасслер на немецкий спорт началось еще до Второй мировой войны. В двадцатые годы сапожник Адольф («Ади») Дасслер со старшим братом Рудольфом шьют обувь в прачечной матери во франконском Херцогенаурахе. Простое хобби превратилось в прибыльное предприятие, первый коммерческий успех приходит во время Олимпийских игр 1936 года. Ади Дасслер разрабатывает первые бутсы с шипами и запускает их в массы: он дарит бутсы спринтеру из США Джесси Оуэну, фавориту соревнований. Оуэн завоевывает в них четыре золотые медали.

Еще до окончания войны отношения между братьями портятся. В 1948 году Рудольф перебирается на другой берег Аураха и основывает «Пуму». Братья не разговаривают до самой смерти, и сотрудники обеих фирм также обязаны бойкотировать конкурентов. Могилы двух семейств расположены в разных концах кладбища Херцогенаураха. Однако ссора стимулирует производство, каждый хочет превзойти другого, идет жесткая борьба.

Ади Дасслер довольно быстро вырывается вперед – благодаря своему вкладу в рождение мифа о «Бернском чуде». Во время дождливого финала ЧМ 1954 года он ввинчивает шипы в бутсы игроков Зеппа Хербергера, придав им устойчивость, в то время как венгерские футболисты постоянно скользили. Таким образом, Ади Дасслер сам становится героем. Во время легендарной игры «сапожник нации» сидит на скамейке рядом со своим другом Зеппом Хербергером. Техники «Пумы» тщетно приписывают себе идею съемных шипов. Они даже предоставляют газетные заметки мая 1954 года о новом чемпионе Германии, «Шальке-96». В них сказано, что бутсы от «Пумы» «снабжены надежными ввинчивающимися шипами, соответствующими правилам». Но кого это теперь интересует? На всех фотографиях Ади красуется в окружении чудо-игроков. Слова Хербергера «Ади, вкручивай!» прочно входят в футбольный лексикон, и продукция с тремя полосами расходится по всей Европе. «Ну и Дасслер!» – пишут вскоре о немецких бутсах английские спортивные газеты.

В это время сын Ади Дасслера, Хорст, втягивается в дела фирмы. Во время летних Олимпийских игр 1956 года в Мельбурне двадцатилетний Хорст Дасслер усваивает самый важный урок в своей жизни. Он единственный в семье говорит по-английски. Когда за несколько дней до начала соревнований вся франконская экипировка застревает в портовом управлении Австралии, Дасслер вызволяет свои товары для американских атлетов, причем те пишут для него пламенные прошения. Вместе с тем он делает все, чтобы поставки «Пумы» до конца Игр продержали на таможне. Затем юный предприниматель с чемоданами наперевес вторгается в устаревший мир любительского спорта, обходит атлетов в олимпийской деревне и раздаривает обувь. Да, герои от спорта тоже вполне досягаемы. Всего двадцати лет от роду Хорст Дасслер нападает на след.

На Олимпиаде 1960 года в Риме атлеты уже с нетерпением дожидаются немца с увесистыми чемоданами. Между тем в игру включилась и «Пума», вовлекая в свои сети спортсменов-любителей. Конкуренция достигает своего апогея, когда немец Армин Хари забег на сто метров выигрывает в обуви «Пумы», а на пьедестал поднимается в обуви «Адидас».

В начале шестидесятых Хорста Дасслера отправляют в Эльзас. Возникает напряженние в отношениях с семьей, и теперь он должен создать французский филиал близ Страсбурга. Для Хорста это означает освобождение. Сотрудники любят и боятся неутомимого молодого предпринимателя, который всюду успевает и порой может поднять из постели телефонным звонком в три часа ночи. Хорст Дасслер на пустом месте выстраивает империю, международные связи которой к 1978 году, в год смерти Адольфа Дасслера, превосходят по своему охвату головную фирму. Дасслер прикрывает свою деятельность подставными лицами, он постоянно опасается, что на головном предприятии узнают о его рискованных действиях и положат им конец. Кроме того, подпольная империя в Ландерсхайме разрастается далеко за рамки выделенного капитала. Сюда относится и стадион, и производство экипировки для плавания, американская спортивная фирма «Пони» и производители спортивной одежды во Франции, Le Coq Sportif и FaÇonnable. След тянется к владельцам швейцарских холдингов, где головным предприятием руководит надежный компаньон, Андре Гуелфи.

Этот корсиканец, довольно темная личность, также финансирует подъем Дасслера. Ади Дасслер вряд ли одобрил бы партнеров Хорста. Андре Гуелфи проворачивает дела сколь темные, столь же и прибыльные. В молодости он участвует в автогонках в Ле-Мане и женится на племяннице французского президента Жоржа Помпиду. В Алжире Гуелфи работает на голлистическую секретную службу. Позднее он впадает в немилость марокканского короля Хасана II. Министр обороны Марокко, жестокий генерал Офкир, хороший друг Гуелфи, предпринимает попытку государственного переворота. Гуелфи вынужден бежать. Офкира казнят, его жену и детей сажают в тюрьму на 18 лет. Вскоре после этого Гуелфи начинает предпринимательскую деятельность в Париже, внезапно он снова оказывается при деньгах. Некоторые полагают, что он присвоил кое-что из состояния, которое Офкир перевел в свое время на швейцарские счета.

Теперь Дасслер проворачивает с этим человеком большие дела. Умные, дальновидные, бессовестные, коварные. Они делят концерн Le Coq Sportif, Дасслер и здесь владеет контрольным пакетом акций. Постепенно в Ландерсхайме возникает политический центр спортивного мира. Рядом с фабрикой и стадионами есть ресторан «Auberge du Kochersheim», где подают изысканные французские блюда. Ресторан награжден звездой «Красного гида Мишлен» и поварским колпаком гида «Gault Millau». Это заведение также служит Дасслеру резиденцией. По словам посвященных, этот гастрономический храм имеет политическое значение в том смысле, что сюда приглашают нужных людей, откармливают, а ночью заключают контракты.

У Дасслера феноменальная память на лица, имена и события. Он собирает информацию о каждом значимом функционере, каждом именитом спортсмене. Помимо веса и размера обуви отмечаются также личные предпочтения и склонности, включая предпочтительный тип женщин. Эти личные данные из года в год пополняются. Он хочет собрать сведения о каждом, кто обладает правом голоса в спортивных объединениях. Тогда функционеры становятся послушными и сговорчивыми. Как правило, чтобы добиться большинства, из сотни избирателей достаточно перетянуть на свою сторону десять или пятнадцать человек. А у кого в мире спорта совесть безупречно чиста, кто ни разу не принимал тайных предложений, не заключал темных сделок? Дасслер покровитель – в кругу своих приближенных он хвастается, что с его базой данных не сравнится даже картотека КГБ.